Тралл наблюдал за ним и только убеждался в своем выборе. Молодого орка ждала незавидная доля. Ему придется научиться идти на уступки, научиться взвешивать принимаемые решения, а не только критиковать их. Придется смириться с огромной ответственностью не только за себя, но и за всю Орду, за каждого ее гражданина. И если Азероту суждено пережить новую войну, Тралл действительно не в силах остановить ее. Так же, как он не смог бы остановить этого молодого орка от страстного желания убить человека, вставшего у него на пути.

 — Жду тебя в Крепости Громмаш, — прервал он гневную тираду Гарроша. — Сначала ты выслушаешь меня, а потом уже сам решишь. Ехать тебе или нет.

 Тралл сделал свой выбор.

Принц Андуин Ринн всегда приходил немного раньше перед началом тренировок по верховой езде. Этого времени ему как раз хватало, чтобы запрячь коня самостоятельно.

 Однажды Андуин слышал, что перед важными боями его отец, Вариан Ринн, никогда не доверял облачение в броню посторонним людям. Он все делал сам, насколько тяжело это бы ни было. Вряд ли королевское обмундирование и конскую упряжь можно было сравнивать между собой, но… Андуин мечтал хоть в чем-то походить на отца.

 Заметив принца, Болтар тихо заржал.

 — Извини, что давно не виделись, — тихо сказал принц, входя в стойло. — Не испугался землетрясения? — Конь потряс гривой, будто отвечая ему. — Хорошо тебе, я вот места не находил.

 Принц обошел коня и провел рукой по затянувшемуся рубцу на левой передней ноге Болтара. Андуин усмехнулся. Глупо, конечно, но в глубине души он надеялся, что не найдет этого шрама, а значит, все случившееся могло быть сном. Его правая рука все еще болела в локте и до конца не разгибалась, постоянно напоминая о случившемся, а он все еще надеялся на чудо. Он вывел коня из стойла и принялся готовить к заезду.

 Андуин скормил ему захваченную с кухни морковь и принялся надевать уздечку. Закрепил и проверил не перекрутились ли ремешки, поправил черную гриву коня и перекинул поводья через морду. Перед тем, как надеть седло, пучком соломы протер его гладкую, шелковистую спину. Конь тихо заржал, но Андуин вздрогнул. В какой-то момент ему показалось, что он вновь слышит ржание обезумевшего от боли животного. Когда же эти видения перестанут донимать его?¶Вальтрап и седло с первого раза легли на спину Болтара ровно и хорошо. Раньше Андуину приходилось по нескольку раз поправлять подстилающийся под седло вальтрап, даже малейшая складка могла травмировать Болтара при езде. Принц затянул подпруги и еще раз оглядел снаряжение. Конь был готов к заезду, бесполезно было тянуть время.

 Андуин вывел коня на манеж, держа за поводья. Он внимательно смотрел, как ступает конь на передние ноги, но ничего не заметил. Наверное, кучера в конюшне тоже осматривали Болтара, если бы они заметили что-нибудь, Андуину не позволили бы заниматься. Значит, рано или поздно, ему все же придется сесть в седло.

 Принц встал в стремена и, перекинув ногу, опустился в седло. Крепче перехватил поводья, хотя конь не сдвинулся с места. «Пора проверить, — сказал он сам себе, — не перестал ли я любить скорость».

 Он пустил Болтара рысью. Конь бежал хорошо, будто и не переломал ноги с неделю назад. Правая рука Андуина от напряжения стала болеть сильнее. Краем глаза принц только сейчас заметил на манеже преграды, не убранные с прошлых заездов.

 Андуин медленно выдохнул и пустил Болтара аллюром в сторону низкой ограды для начинающих. В момент, когда конь всеми четырьмя ногами оторвался от земли, его сердце, кажется, остановилось. Болтар с легкостью взял преграду и устремился к следующей, но Андуин вновь перешел на рысь и просто пустил его по кругу. Локоть ныл невероятно. А сердце наверстывало упущенное, отдаваясь частыми ударами в ушах.

 Показались конюшие, принялись разбирать преграды, стараясь не мешать принцу. На пустующих трибунах засуетились работники. Андуин слишком сосредоточился на собственных переживаниях и не сразу заметил появление отца в королевской ложе. Внезапное появление короля взбудоражило работников конюшни.

 Принц не знал, как давно отец наблюдает за ним. Но от него не скрылось, с каким удивлением Вариан взирает, как его любящий скорость сын топчется по кругу манежа, не решаясь перейти в галоп. Кажется, он без труда разгадал, при каких условиях Андуин заполучил синяки, шишку на лбу и вывихнул правую руку.

 В день прибытия отца из Нордскола принц так хотел поговорить с ним, рассказать о том, что пережил за год его отсутствия, но оставшись с ним наедине, отец спросил его о леди Праудмур. Той ночью Андуин так и не смог заснуть. Обида душила его. Перед самым рассветом он пробрался в конюшни и оседлал Болтара. Все конюхи, отмечая возвращения короля в Штормград, засиделись за полночь и теперь спали беспробудным сном. Как и весь город. Как звонко и громогласно цокали копыта по мощеным улицам спящего города. Поразившись собственной наглости, Андуин покинул город через главные ворота и взял курс на Элвиннский лес.

 В предрассветных сумерках он носился по оврагам Элвиннского леса на невообразимой скорости. Бешеная скачка и ветер в лицо – были именно тем, необходимым лекарством. Никакой галоп по манежу не избавили бы его от обиды и горечи. Андуин совсем потерял голову от удовольствия.¶И не уследил за дорогой. Передними ногами Болтар угодил в медвежью яму. Принц вылетел из седла и ударился о дубовый ствол так сильно, что на некоторое время лишился сознания.

 Конское ржание вывело его из небытия. Конь лежал на левом боку, передняя нога в колене была неестественно вывернута. Борясь с тошнотой и головокружением, Андуин аккуратно спустился в яму, стараясь успокоить обезумевшее от боли животное. Он не знал, что делать и как облегчить страдания коня. Неосознанно, повинуясь внутреннему порыву, он коснулся его кровоточащих ран, и все произошло само собой.

 Теплое свечение окутало его ладони, спокойствие передалось Болтару, и он затих. Андуин решил, что мучения коня кончились, но через мгновение Болтар уже неловко поднялся на ноги. Коня шатало, он неуверенно сгибал передние ноги. Андуин глядел то на него, то на собственные, перемазанные лошадиной кровью руки, до сих пор источавшие теплый живительный свет.

 Он только что исцелил раненное животное. Самостоятельно, без обращения к Свету или чтения заклинаний. Его сердце затравленно билось. И радость была последним чувством, которое он испытывал в тот момент.

 Слушая истории о победах Вариана на гладиаторском поприще, принц представлял себя на его месте. Какой мальчишка не представлял бы? В его играх деревянные орки сражались впятером против одного человека, и тот неизменно побеждал. Андуин всегда хотел походить на отца. Ему казалось логичным, что со временем, когда вырастет, он станет воином, как и Вариан.

 Но воины не обращаются к Свету и не исцеляют сломанные кости.

 Принц был сбит с толку, напуган и вконец опустошен. Излечение стоило громадных усилий. Он взгромоздился на спину исцеленной лошади и, к ужасу конюха, явился в Штормград в испачканной кровью одежде, на грани обморока и с громадной шишкой на лбу.

 Ужасней всего, что Андуин так и не объяснился с отцом. Он просто не мог рассказать ему о Свете. 

 Сейчас, глядя на испуганного сына, Вариан без слов понял, откуда появились синяки и ушибы. Андуин упал с лошади и поэтому сейчас, вместо того, чтобы лихо брать преграды, топчется по кругу манежа, борясь со своими страхами. Наверняка, отец не мог забыть ему и невероятно дорогущий гоночный кар из Мерцающей Долины, и мертвую петлю над Штормградом, проделанную верхом на грифоне. Болтар явился в Штормград целым, без видимых ран, вряд ли отцу придет в голову, что конь мог пострадать даже сильнее самого принца.

 Вариан окрикнул его:

 — Андуин! Подойди ко мне, как закончишь.

 Переводя дух, принц сделал еще несколько кругов, спрыгнул с коня, отдал поводья конюшему и направился по лестницам манежа вверх, к отцу.