— Слушай, Ялар, — Боград прекрасно понимал, что доверие между представителями давно враждующих народов внушать бесполезно, даром, что они теперь союзники. Потому и решил перевести разговор в иное русло, — а что ты вообще надеешься отыскать в Городе Мертвых? Какие такие сокровища? Что ты знаешь о них?

— Там видно будет, — Сын Ветра дал залп детского апломба с детским же легкомыслием, — а сокровища… они не только то, что блестит.

Боград сохранил спокойное выражение лица. А вот Ратибора передернуло от таких слов. Как от вида испорченного мяса.

Гала и Михай тоже вели беседу. Чтоб идти было не так скучно.

— Знаешь, Михай, — призналась девушка, — честно скажу, не ожидала от тебя. Ты же меня спас тогда… в коридоре.

— Да, ладно, — парень отмахнулся, — не бери в голову. А че мне иначе оставалось делать? Не убивать же тебя? Вытолкать мог… в грубой форме. А убить — не могу. Во всяком случае, на той грани, не могу никого убить.

— Ты хотел сказать — «не мог»? — брякнула Гала… и запоздало пожалела о своих словах, потому что Михай, эта двухметровая глыба, на глазах помрачнел, а на лице выступили слезы.

— Это что же, — всхлипнул он, — я умер? Я, правда, умер?

— Да ладно тебе, — эта умиротворяющая фраза прозвучала как-то неестественно и, даже издевательски, — ты ведь ходишь, дышишь… а значит жив.

— Тебе легко говорить, — огрызнулся Михай, — прикинь, тебе руку оторвать, ты тоже будешь ходить и дышать. И одной рукой пользоваться. А тебе понравится? А я… че, больше не увижу? Ни универа, ни общаги нашей, ни тренировок? И Вирки своей не увижу, хоть даже и спасем ее.

— Ну, Вирлену-то ты увидишь. Я знаю, на этой грани вы не вместе. Ну ничего, будете еще.

— Ха! То я не знаю Вирку мою. Она ж на другой грани будет с двумя-тремя крутить. А мне на этой в любви клясться. Помню, спалил я их. Как какое-то чмо Вирке сумочку подавало. А то я не знаю, че у него на уме. Ну и дал с ноги в брюхо.

— Зря беспокоишься, — сказала Гала, — тот человек, наверняка, просто вежливость проявил. Перед красивыми девушками вы все вежливые. Хотя бы первую минуту. На этой грани вы с Вирленой не встречались, но она тебе и здесь верность хранила.

— Гонишь.

— Честное слово. Мне виднее, я все-таки с ней и в Красных Петушках общалась. На той вечеринке… когда ее похитили, к ней клеился один. Знаешь, что она ему сказала? Отвали, придурок, у меня покруче парень есть.

— Покруче — это я, типа? — Михай улыбнулся, — ну а кто больше, с другой стороны? Эх, не зря я Вирке верность храню. Вирка! Ты — класс!

Последние слова Михай не сказал — прокричал, обращаясь почему-то к небу и солнцу. И едва не споткнулся об метрового скорпиона, откапывающегося из песка. Если бы Ялар не срубил мимоходом скорпиону хвост, парню бы пришлось плохо. Возможно, он бы умер, и в этот раз окончательно. Скорпион же, не ожидавший такой реакции, вновь поспешно закопал себя.

— Ну? Чего стоим? — обратился Сын Ветра к Гале и Михаю, их удивленным лицам, — идемте же.

— Я просто думала, — пробормотала Гала, — что скорпионы помельче будут. И, похоже, тут надо под ноги смотреть.

— Это он че… меня… хотел… того? — ошарашенный Михай смотрел на то место, откуда только что вылезала пустынная тварь, и выплевывал по одному слову дрожащим голосом.

— Пойдем, не волнуйся, — сказала Гала, — дважды за сутки не погибнешь.

— Ладно. Убедила. Убедила и приободрила. Спасем Вирлену и заживем. Во всем есть плюсы. Может, там я погиб, зато Смертоносцем не стал. Мадракс, поди, ногти грызет от досады, гы-гы. А я еще купился на этот развод. Ну и лохом же я оказался — солидная компания, достойный заработок. Ну не лох ли, скажи, Галка?

— Да ладно тебе. Мало бы кто устоял. Искушение такое. Особенно тем, кто учится и сам не знает, на кого. А при этом богатых родителей нет и ума особого.

— Это понятно. Но ты бы, Гала, по любому, на это не повелась.

— Эх, Михай. Ты и не знаешь, на что я чуть не повелась. Думаешь, Мадракс только тебя хотел Смертоносцем сделать?

— А че? Тебя-то с хрена?

— А вот. Меня в вестибюле охранник отловил, когда тебя подстрелили, а я убегала. Он протягивает мне пистолет и говорит, я, мол, знаю, что случилось. Так отомсти, вон он, убийца твоего друга.

— Ругар? Ты могла убить Ругара? А че же ты?…

— Погоди. Это мне показалось, что там был Ругар. Или, мне внушили. Но когда я бросила пистолет, оказалось, что там просто человек стоял. Незнакомый какой-то.

— Вот блин. Как они это делают? А, впрочем, я все равно не представляю тебя Смертоносцем, — Михай рассмеялся.

До Города Мертвых добрались почти без приключений. Ну не считать же приключением пару стычек с гигантскими скорпионами, да и сам поход по песчаному бездорожью. Когда жара спала, а солнце начало понемногу клониться к закату, зоркий Ялар различил впереди искусственные сооружения. Ободренные путники прибавили шагу и в течение получаса достигли их.

Собственно, город был побольше, чем считалось среди жителей Северной Пустыни. Холмики с подозрением на искусственное происхождение можно было различить даже до того, как Ялар заметил руины вдали. Но именно руины, что сохранились худо-бедно, местные жители называли Городом Мертвых. И эти руины являли собой самый жуткий сюрприз для Галы Чагай, за всю ее недолгую жизнь.

Как человек, обожавший в школе уроки истории, Гала знала, как примерно должен выглядеть древний город. Приземистые здания из камня или глины, дворцы и храмы с колонами, какие-нибудь статуи. Все это присыпано песком или заросло травой, и плющ оплетает колоны древних сооружений. Еще Гала знала, что страны с долгой историей, у которых сохранились такие вот города, на другой грани обожают приманивать ими туристов, показывать, рассказывать водить экскурсии, чтоб все охали и ахали. Но Город Мертвых на этой грани был самым наглым вызовом Галиным представлениям.

Древние руины некогда были весьма высокими зданиями. Мало того что первые три-пять этажей по-прежнему стояли, так еще и сверху выглядели какими-то обкусанными или обрубленными. А ведь сооружений больше пяти этажей Гала просто не видела на этой грани. Но даже не высота была главным фактором, поразившим ее.

То, что осталось от древних зданий, было неестественно угловатым и каким-то шаблонным. Уж больно походили руины одна на другую, словно к их строительству приложили руку одни и те же люди. Такая однотипность в сочетании с геометрической правильностью, невзирая на годы и столетия, никогда не встречалась на этой грани. Зато на другой, на так называемой Яви, она была золотым правилом архитектуры. Только там могли построить нечто подобное. Где главное — не красота, а время, которое, как известно, деньги, а денег тратить хочется как можно меньше.

Руины не были ни каменными, ни кирпичными. Сколько ни приглядывайся, невозможно было различить в стене отдельные ее элементы. Стена сама была элементом, а вручную такие элементы не соберешь.

Бетон, вспомнила Гала слово с другой грани. Просто бетон и подъемные краны.

Окончательно же добило ее здание с колонами и надписью-барельефом. На ее, Галы, родном языке. «Рута-Банк». На другой грани ей приходилось видеть это здание в родном городе. И живьем, и на рекламных проспектах. Вот только там оно было целым, ухоженным и даже блистающим. И никак не полуразвалившимся и наполовину засыпанным песком.

— Смотрите! — воскликнула она, — как это может быть?

— Тихо ты, — на Галу покосились, как будто она испортила воздух в лифте, — хочешь, чтоб все мертвяки сбежались? Что может быть?

— Это! Видите? Это «Рута-Банк»! И руины зданий — они современные! Как на другой грани. Это мой родной город с другой грани!

— А что именно тебя удивило? — поинтересовался Боград, — тебе не впервой видеть здесь вещи, у которых на другой грани есть двойники. Университет в столице, например. Там ведь столица тоже на берегу моря расположена?

— Вы что, не понимаете? — Гала от волнения руками замахала, — при чем тут универ? Тут средневековье, понимаете? Эта грань более отсталая. Здесь не может быть зданий из бетона и, тем более, банков. Разве что менялы и ростовщики. А это здесь откуда?