Она выдержала паузу, давая Диме возможность по достоинству оценить ее самостоятельность, и спросила:

— А у вас какой бизнес?

Дима задумался, затягиваясь сигаретой:

— У меня очень сложный бизнес…

Она внимательно смотрела на него. Он продолжил:

— Я занимаюсь регулированием государственных ресурсов.

— Да? Как интересно. Я тоже хотела бы заниматься регулированием государственных ресурсов. Где этому можно научиться?

— Где? Попробуйте в МГУ или в МГИМО, например. В Институте управления…

В этот момент, к великому облегчению Димы, вернулся Илья.

— Я свободен, — сообщил он Диме, — можно ехать.

— А вы — фотограф? — спросила у Ильи блондинка.

— Да. Я — фотохудожник.

— Да? Это любопытно. А я — дизайнер по интерьерам. Ирина, — представилась она. — И где вы работаете?

— Журнал «Перфект».

— Да? Я знаю. Прекрасный журнал.

— Неудивительно — мы же сейчас в редакции.

— Можно вашу визитку? — спросила блондинка.

— Зачем мне визитка, когда есть вот что. — Он показал на стопку юбилейных номеров.

Собеседница молчала, с любопытством разглядывая Илью и ожидая объяснения.

— В том смысле, что там мои работы, а это лучшая визитка.

— Да, согласна с вами.

— Ты хотел куда-то идти? — спросил Илью друг.

Давно зная Диму, Илья понял, что это рекомендация в отношении восторженной дамы.

— Да, нам надо ненадолго отлучиться, — сказал он ей. — Если что, обращайтесь. Рад буду помочь. Запомните — главный фотохудожник журнала «Перфект».

— Я буду ждать вас, — пообещала блондинка.

Они направились в сторону коридора и встретили Наташу.

— Наташа, видишь, там у нас за спиной стоит роскошная крашеная блондинка? — спросил ее Илья. — Это, по-моему, твой клиент.

— Где?

— У дальнего стола, в кремовом платье с декольте.

— А… Так это же Вика Андреева! — восторженно воскликнула Наташа.

— Какая такая Вика? — спросил Дима.

— Это же известный дизайнер, жена Андреева.

— Кто такой Андреев? — в свою очередь спросил Илья.

— Андреев — это хозяин крупнейшей в Москве сети мебельных магазинов «Монд».

— Тогда все понятно, — сказал Дима. — Уникальный эксклюзив.

— Эксклюзивный уникал, — добавил Илья.

— Зря вы так, — ответила Наташа и пошла дальше в поисках знакомых лиц.

XV. Разные девочки (январь)

Наконец Илья дозвонился до Марины. «Это ты?» — спросила она. Он ответил, и она положила трубку, как бывало уже не раз. Он снова набрал ее номер, но на этот раз услышал короткие гудки. Он набрал через час. «Я же просила тебя не звонить мне», — сказала она и положила трубку. Такая реакция Марины на его звонки совсем не прибавляла ему оптимизма, и несколько дней он ходил как в воду опущенный. Его переполняли противоречивые чувства. Он ненавидел ее, он хотел отомстить ей, он снова вспоминал, как они были счастливы, как по-детски радовалась она каждый раз, когда он приходил домой. Ему было жалко ушедшего счастья, ему было жалко себя. Иногда ему казалось, что это он обманул ее, и тогда он жалел Марину. Может, он действительно ее обманул? Разве того, что она так считала, было недостаточно, чтобы убедиться в этом?

Иногда он ловил себя на желании снова сойтись с ней, чтобы потом бросить ее самому.

Как-то вечером, спустя месяц после того как Марина ушла, Илья набрал ее номер. Она узнала его и не положила трубку. Он предложил ей встретиться и поговорить.

— Где мы встретимся? — спросила она.

— Приходи ко мне.

— Нет.

— Где ты хочешь?

— Пойдем в какой-нибудь ресторан, — сказала она.

— Разве мы сможем там спокойно поговорить? — Он не хотел тратить деньги на ресторан, к тому же не мог представить, как можно объясняться во время еды.

— Конечно, сможем.

— Я хочу, чтобы мы были одни.

Они встретились в субботу в сквере у памятника Грибоедову. Ее машина притормозила в нескольких метрах от него.

Марина была в голубых джинсах и короткой замшевой куртке с меховыми отворотами.

— Привет, — сказал он, когда она подошла.

— Привет, как дела? — спросила Марина. Она улыбалась ему, как будто они не расходились и между ними никогда ничего не было. Просто как старому другу.

— Спасибо, хреново. — Он достал сигарету и наклонил голову, прикуривая. Если она сейчас тоже достанет сигарету, значит, у него будет хотя бы пять минут.

Она тоже закурила.

— Ну что? — спросила она.

— Давай пройдемся, — предложил Илья.

— Давай.

— Тебе не холодно?

— Нет, не холодно.

Они пошли по утоптанному снегу дорожки. Еще несколько затяжек, и молчание могло стать гнетущим.

— Не скучаешь? — спросил Илья.

— Зачем ты спрашиваешь…

— Ты ушла от меня, потому что прошло три месяца?

— Нет, не только поэтому.

— Почему же?

— Ты прекрасно знаешь. Проблема в тебе. — Она с грустью посмотрела на него. — Ты ни к чему не стремишься, ты готов все терпеть таким, как есть. Тебе все безразлично. И ты сам в первую очередь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что тебе безразлично, во что ты одет, что ты ешь… Ты, наверное, вообще можешь жить без еды — на одном пиве.

— Это не самое главное. Я имею в виду, что не самое главное, во что ты одет.

— Ну, если тебе это безразлично, то это не безразлично мне. И еще мне не безразлично, как одета я и что я ем. Я хочу себе позволить одеваться так, как мне хочется.

— Одевайся.

Она готова была ответить сразу и резко, но вздохнула и сказала спокойно:

— Но я не всегда могу себе это позволить при такой жизни.

Он молчал.

— Ты принимаешь такую жизнь, а я не могу, — сказала Марина.

— Тебе нужны слава, деньги?

— Не говори глупости.

— Так тебе не нужны ни слава, ни деньги?

— Они, конечно, нужны, но… дело не в этом. Понимаешь, я женщина. Мне нужно не просто существовать. Мне нужно рожать детей, я хочу, чтобы у меня был муж, чтобы этот муж мог моих детей обеспечить. Я не хочу, чтобы они были нищими, я не хочу, чтобы я была нищей.

— Я тоже.

В воздухе появились снежинки. Они шли по дорожке вокруг покрытого льдом пруда. Дети катались на коньках и что-то весело кричали, гуляющие пары шли навстречу… Когда кто-то оказывался рядом, приходилось понижать голос. Обстановка не слишком располагала к объяснению, и они опять шли молча. По дороге вдоль сквера проносились машины, разбрызгивая снежную грязь.

— Ты ни к чему не стремишься. Тебе все безразлично, — повторила Марина с таким выражением, как будто он не слышал от нее этих слов. — И я тебе безразлична.

— Да нет, почему же…

— Для тебя нет таких понятий, как долг… Тебя обеспечивают родители. Ты знаешь, что у тебя за спиной — они.

— Тебе нужно, чтобы я чем-то увлекался или чтобы я много зарабатывал?

— Мне нужен сильный человек.

— Тебе нужен жлоб, у которого бы была куча денег, и ты готова его за это любить.

— Не говори так.

— Как?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Нет.

— Я хочу любить мужчину, за которым я была бы как за каменной стеной…

— А сегодня это означает деньги, нахрапистость и пробивные способности…

— И чтобы он любил меня.

— За что?

— Любят ни за что.

Они опять шли молча. Он выбросил окурок, прикурил новую сигарету и сказал тихо:

— Вернись ко мне.

— Нет, Илья.

— У тебя кто-то есть?

— Зачем тебе?

— Потому что мне не все равно. Потому что ты мне не безразлична.

— Нет, у меня никого нет.

Он помолчал и почти умоляюще посмотрел на нее.

— Пойдем ко мне.

Она покачала головой:

— Нет.

— Пойдем. Тебе ведь все равно нечего делать.

— Я больше не хочу этого.

Ему казалось, что стоит только настоять. Он взял ее за руку.

— Нет, Илья. Я прошу тебя, не надо.

Они остановились. Она смотрела ему в глаза. И он понял, что даже если сейчас она пойдет к нему, это ни к чему не приведет.