— Хотя, это не удивительно. Ничуть. Ну ладно, я скажу тебе, откуда у меня такие сведения. Твой жених Гарри сам растрепал об этом на одной вечеринке, когда упился до полусмерти.

— Он бравировал! — чуть ли не крикнула девушка, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. — Гарри шутил! — Поначалу и я думал так же, но однажды нам с ним вместе пришлось лететь в Нью-Йорк. Ты бы видела тех ублюдков, что встречали его в Ла Гуардиа! Как вспомню их, так до сих пор мороз по коже. Они встречали твоего жениха прямо у трапа, на трех черных «континенталях». И полицейские брали «под козырек», когда... они проезжали мимо. — А это-то ты откуда знаешь? Макс помялся: — Гарри предложил подбросить меня до города, а я согласился. У каждого из этих парней по пушке в наплечной кобуре. Кстати, у его отца настоящий дворец на Лонг-Айленде. И яхта стоимостью, как минимум, десять миллионов долларов. Может быть, юристы и зарабатывают такие деньги, да только что-то я о таких не больно-то часто слышал. Да и вряд ли обычного юриста, даже очень богатого, охраняет целая армия с помповыми «ремингтонами» двенадцатого калибра в руках. — О, Боже... — Да, это все правда. Клянусь тебе. Кстати, после той вечеринки, на которой Гарри так неосторожно молол языком, его отец лично приехал в Гарвард и отделал сыночка так, что мама родная не узнала бы. Ты ведь помнишь, что он неделю не появлялся на лекциях? — Конечно. Да и потом синяки были видны, — испуганно подтвердила Барбара. — Вот-вот. А теперь самая потрясающая новость. В тот день, когда ты подобрала меня у кампуса... Это сделал вовсе не мой приятель. — А кто же? — Ты уверена, что хочешь это знать? — прищурился Макс. — Говори, — просто сказала девушка. — Один из ублюдков семьи Салотти. Он встретил меня, когда я возвращался с вечеринки, и посоветовал забыть то, что я слышал от Гарри. Свои слова этот человек подтвердил очень серьезными аргументами, а в конце добавил, что если я стану болтать, меня найдут с дырой в голове или, что более вероятно, не найдут вообще. — Почему же ты не обратился в полицию? — Половина полицейских работает на мафиози. Не только на Салотти. Но ведь они все знают друг о друге. — Господи, господи... Что же нам делать? Барбара вдруг зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. Макс тут же принялся успокаивать ее, гладя по волосам и шепча: — Не волнуйся, дорогая. Не волнуйся. Все обойдется.

*

В течение нескольких дней отношения между ними были очень странными. Барбара то страстно любила Макса, то, напротив, начинала относиться к нему очень сдержанно и холодно. К ней вдруг вернулись муки ревности к прошлому, к той женщине, которая отняла у нее когда-то Макса и которую она никогда даже не видела. — Ты увез меня, — сказала она как-то, — нарушил мою жизнь, увез от Гарри, отец которого крупный мафиози, и бог знает, что ему придет в голову. Я рискнула всем ради тебя, а что, если тебе опять встретится какая-нибудь женщина и ты снова оставишь меня? Макс, я так боюсь, — в голосе ее слышалась предательская дрожь. Она опустила глаза, не давая себе расплакаться. — Чего ты боишься? — спросил Макс. — Я боюсь быть здесь с тобой. — Ты хочешь вернуться к Гарри? Или ты счастлива здесь? — Я счастлива. Очень счастлива,      — призналась девушка, избегая его взгляда.— Но мне трудно убедить себя в том, что ничего больше не случится, что я снова не потеряю тебя. — Ничего не случится, — ответил ей Макс. — Если ты начнешь, наконец, доверять мне. Неужели ты думаешь, что ты одна рисковала? Я прожил все эти годы с женщиной, которую абсолютно не любил, и хочу забыть прошлое. Я понял, что совершил тогда глупость, и вернулся за тобой. У отца Гарри ненавидеть меня куда больше причин. Но я обвел их вокруг пальца. Об этой нашей квартире никто не знает. Она куплена на чужое имя. Салотти никогда не отыскать нас, даже если он задастся подобной целью. Но, скорее, отец Гарри всыплет как следует своему сыночку, чтобы не упускал невест из-под венца. Хотя, в любом случае, тебе не о чем волноваться. Успокойся. Я останусь с тобой. Теперь навсегда. Он подошел к ней, и она ощутила дрожь от его прикосновения. А его сильное тело содрогнулось, когда он крепко обнял ее и поцеловал. Он встал на колени и нежно поцеловал ее грудь. Барбара закрыла глаза, чтобы не видеть его, но поцелуи имели невероятную власть над ней. Тело ее уже готово было поддаться, в то время как разум все еще оказывал сопротивление. — Пожалуйста, отпусти меня сейчас. Я хочу спать, — устало произнесла она. — Я тоже, — ответил он с хитрым блеском в глазах. — Наконец-то мы с тобой нашли общий язык. — О, я не это имела в виду. — Конечно, это, дорогая, — он улыбнулся ей так, что сердце ее еще сильнее забилось. Она сделала еще одну неуверенную попытку освободиться, но он поднял ее на руки и отнес в спальню. Она слышала сумасшедшее биение его сердца и неровное дыхание. Он поцеловал ее с таким пылом, что все мысли вылетели у нее из головы. Была лишь темнота вокруг и его мягкие и вместе с тем требовательные губы, которые покрывали ее тело страстными поцелуями. Он вновь и вновь повторял ее имя, и Барбара чувствовала, как пальцы его расстегивают пуговицы на блузке. Ей доставляло огромное наслаждение тепло его рук, ласкающих ее тело. И Барбара невольно застонала, когда он остановился. Он ласкал ее до тех пор, пока она, наконец, не взмолилась: — Люби меня! Пожалуйста, люби меня. Он взял ее с безумной трепетной жадностью. Оба они ощущали восторг, достигнувший неизмеримых высот. Когда Макс уснул в ее объятиях, она лежала, глядя в его лицо, и ей было очень хорошо. Барбара отлично понимала, что любовь их никогда не расцветет, если она будет замыкаться и ревновать по каждому поводу. Однако туманная мысль о том, что произошедшее однажды вполне может повториться и тогда она останется наедине со своими страхами, наполняла душу девушки мрачной тоской. В такие минуты взгляд ее замирал, и она, задумавшись, становилась угрюмой и замкнутой. Но выпадали и другие минуты, в которые Барбара заливисто смеялась или стонала от счастья, забыв обо всем на свете. «Тебе нужно снова потерять голову и любить его», — такой рецепт она однажды прописала сама себе. Да, потерять голову и любить.

И тогда уйдут страхи и исчезнут ночные кошмары. Они снова будут счастливы, совсем как раньше...

— Я люблю тебя, Макс. Я всегда любила тебя и всегда буду любить. Все это время для меня не существовало никого, кроме тебя, — шептала девушка своему возлюбленному. Он нежно прижался к ней губами. — Впервые, когда я встретил тебя, ты спасла мне жизнь. Ты неоднократно говорила мне, что хотела бы ненавидеть меня. А я, как ни старался, не смог забыть тебя и всегда был уверен, что случившееся можно исправить. И Барбара целовала Макса в губы и проводила рукой по его волосам. Была ли она счастлива в данную секунду? Наверное, да. Наверное.

*

Неделя проходила за неделей. Барбара чувствовала, как прошлое отступает, оставляя ее душу, и время залечивает, казалось бы, неизлечимые раны. Прошедшее время было очень важным для них обоих. Они вновь учились любить друг друга. И Барбара стала с радостью смотреть в будущее. Но, несмотря на их нынешние великолепные отношения, девушку все же мучило смутное беспокойство. Она никак не могла поверить, что ее счастье с Максом может быть прочным. Все было слишком хорошо, чтобы оставаться таким слишком долго. И хотя мысли о Джакопо Салотти развеяли уходящие дни, тревога, иногда поднимающаяся в ее душе, ощущалась, как некое надвигающееся из темноты чудовище. И каждый раз, когда Барбара пыталась рассказать о ней Максу, тот говорил в ответ: — Верь в будущее, Барбара. Верь в меня. Верь в нас. И она очень старалась верить. — Знаешь, — как-то сказал он, — по-моему, тебе необходимо устроиться на работу. Похоже, тебя угнетает бездействие. Ты привыкла думать, искать какие-то лазейки в законах, или, напротив, как заткнуть их, как повернуть то или иное дело, какие аргументы привести, какие факты вытащить на свет, а о каких лучше промолчать. Словом, привыкла к нормальной работе практикующего юриста. Не находя же точки приложения усилий, он проецирует процесс на обыденную жизнь. — С каких это пор я попала в число твоих клиентов? — засмеялась девушка. — Я надеялась, что необходимость в посещении врача еще не так заметна. Наверное, ошибалась. — С тех самых пор, дорогая, — улыбнулся Макс в ответ, — как мы с тобой обосновались в этой квартирке. Ты думаешь, я слепой? — Я этого не говорила. — И слава Богу, — подхватил он. — Но только слепой не заметил бы, что ты постоянно мрачнее тучи. Попробуй устроиться на работу.