- А мы давно знаем, что у тебя стыда-то и вовсе нет, - снова бросила реплику Рая.

- Да что я, по селу пошла рассказывать, - обиделась Мотя. - Я ведь рассказываю вам, подругам своим. Ну что тут такого, что ты приснилась, а не другая, так я причем? Приснилась бы Полина или Дуся, я бы и о них, рассказала.

- Я понимаю тебя, - примиряюще отозвалась у Раиса, - но знаешь, неприятно слушать про себя.

- А что они там делали? - спросила Дуся, рассмеявшись громко, - ты нам об этом и не рассказываешь. Или, как часто бывает во сне на самом интересном месте проснулась?

- Нет, - ответила ей Мотя, рассмеявшись.

- Завидую тебе, - не бросая хохотать, говорит Дуся,

- Чему? - не чувствуя подвоха от подруги с наивностью спросила Мотя. Тебе удалось, хотя и во сне увидеть голого мужчину, а нам ни наяву, ни во сне, - и она снова расхохоталась. Остальные девчата, поддерживая ее, тоже смеялись. Одна только Мотя стояла молча, с еле уловимой улыбкой на губах, ожидала, когда они кончат смеяться над собственной, искалеченной войной, судьбой и боялась, как бы после такого веселья не пришлось горько плакать.

Она хорошо знала своих подруг, вместе с ними росла, вместе мечтала о будущем счастье. Но как в сказке жар-птица ускользнула от Ивашки-дурачка, так и у них нет даже надежды. Поэтому залихватский смех вполне может перейти в истерический. Вот почему она, прерывая их смех, пока они не разнюнились, продолжила свой рассказ о похождениях во сне.

- Хватит вам гоготать! - прикрикнула она на подружек. - Сейчас только интересное и начинается…

И когда девчата, перестав смеяться, притихли, она подмигивая и улыбаясь, продолжала:

- Итак, я вам уже говорила, что мои ноженьки онемели, и я не могла сдвинуться с места.

- А может сама не хотела, признайся, - снова вмешалась Дуся.

- Да ну вас!- отмахнулась Мотя.- Я так и до темна не расскажу,

- А много у тебя там?- спросила Рая. - Да нет, но самое интересное...

- Тогда рассказывай.

- Стою и смотрю, как он ходит вокруг нее, а потом стали целоваться и прижиматься друг к другу.

- Да-а, такое наяву не увидишь, - снова прервала ее Полина.

- Стою и смотрю, а они продолжают целоваться, - повторила Мотя, - А как увидела меня Рая, она стояла ко мне лицом, оторвалась от Миши и, прокричав: „Ой," - стала подниматься кверху, как будто на крыльях, расставив руки в стороны, а сама все кивает, кивает в мою сторону. Поднимается молча, и так плавно, легко, и все кивает в мою сторону головой. А сама становится меньше и, наконец, исчезает, как бы растворилась в воздухе. Как это, живой человек, а мог испариться, - подумала я. Крыша сарая как стояла, так и стоит нетронутая, а она, Раиса, исчезла...

Тут как раз Миша повернулся и бросился ко мне.

- Голый?- почему-то спросила Рая.

- Да, голый, - ответила Мотя.- И так быстро бросился до мне, что я не успела шагу шагнуть, сбитая им, упала на сено. Он навалился на меня и давай душить, а сам такой тяжелый. Мне дышать стало нечем, я задыхаюсь, хочу крикнуть и не могу, горло перехватило.

А он говорит, голос сиплый: "Ничего, Рая улетела к ангелам, так я тебя поймал. Сейчас тебе станет легко и хорошо."

И действительно, мне стало так хорошо, так хорошо, что проснувшись, я все ощущала истому во всем теле и подумала: "К чему такой сон?"

- Вчера разговаривали про Мишку, вот и приснился он тебе, - успокаивающе заметила Дуся, взглянув украдкой на Раю, которая заметно волновалась.

- Это тебя домовой душил, - говорит Полина.

- Знаешь, как он навалится, такой тяжелый, дышать нечем. Точь-в-точь, как ты рассказывала.

- И откуда тебе все это известно? - сказала Мотя. - Он что, тебя тоже душил?

- Нет, меня не душил, но я слышала от добрых людей, - ответила она.

- Нет, девоньки, это не домовой! - произнесла Дуся, таким уверенным голосом, что все замолчали и, уставившись на нее, ожидали, что она скажет. Но она молчала, как будто, выговорившись, решила передохнуть.

- А что же, по-твоему? - спросила Полина, не выдержав затянувшееся молчание.

- Замуж девке пора,- сказала Дуся, переводя взгляд с одной подруги на

другую, лукаво улыбаясь. - Вот что ей надо.

- А тебе не пора? - вспыхнула Мотя.

- И мне пора, - спокойно ответила ей Дуся. - Но женихов нет. Вот загвоздка, девочки. Вот по ночам и пристает домовой под видом Миши, Васи и какого-нибудь Юры. Это раньше, наши прабабушки не знали, вот и придумали домовых. А сейчас медицина точно определила, что это такое, но кто не знает, продолжают сваливать на домового.

- Откуда ты знаешь? - все еще не доверяя ей, спросила Полина.

- У меня ж зять фельдшером работает, - сказала она, и в ее голосе послышались нотки гордости не то за себя, не то за зятя.

- А-а, теперь понятно, - произнесла Полина.

- Нет, девочки, этот сон так не пройдет, - тревожным голосом произнесла Раиса. - Домовой ли там душил, замуж Мотя захотела, такие сны не забываются и так просто не проходят.

- Вот попомните мое слово, что-то с нами случится, - добавила она, ковыряя носком тапочка землю.

- Рай, а Рай, ну что ты так задумалась? - участливо спросила у нее Мотя. - Если бы знала, что на тебя так сон подействует, то в жизнь никогда не рассказала бы.

- Рая, и в самом деле, что ты нос повесила, - прикрикнула на нее Дуся, но и у самой чувствовалась тяжесть на сердце.

- Это Мишу ранили, а может и убили, - тихо сказала она, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. - Этот сон так просто не пройдет.

- Да брось ты, Рая, мало ли снов мы видим, так что, по-твоему они все сбываются? - пробовала Полина отвлечь Раю от тяжелых мыслей, так внезапно появившихся у нее.

- Девочки, да что вы меня уговариваете! - немного успокоившись, произнесла Рая. - Я вам говорю, что сон этот так просто не пройдет и кого-то из нас троих заденет: Мишу, меня или Мотю, а может, уже задел

И у нее снова задергались губы...

- Да успокойся, Рая, - подошла к ней Дуся и обняла подругу. Но Рая, как бы ждала этой минуты, обхватив Дусю за шею и повиснув на ней, разрыдалась.

Девочки растерялись от такого поведения подруги, а придя в себя, стали ее уговаривать.

Она от их слов не только успокоилась, а наборот так разревелась, что не могла уж стоять на ногах.

- Ой, Дуся! - вдруг сквозь рыдания прорвался ее голос. - Пусти меня, я присяду, что-то ноги меня не держат.

Подбежала Полина, затем Мотя и втроем посадили ее прямо на землю.

- Да ты что, и в самом деле, возьми-ка себя в руки! - прикрикнула на нее Дуся. - Что ты так себя ведешь! Чай, уж не маленькая! Из-за какого-то сна так убиваться!

- Я понимаю, Дусь, что не стоит расстраиваться, но поверь, не могу себя сдержать, слишком накопилось много на душе за эти годы, - всхлипывая и размазывая по щекам слезы, говорила Рая.

- А у нас, по-твоему, на душе за эти годы все идет гладенько, все благополучно? - не сдержавшись, сама чуть не плача, говорила Дуся.

- Ох, и зачем только я навязалась к вам со своим сном, - с сожалением говорила Мотя. - И дернул же меня черт за язык.

- Не казни себя, подруга, - успокаивающе сказала Полина. - Не во сне тут дело, моя ты дорогая подружка...

- А чего же она так расстроилась? - спросила Мотя, жалостным взглядом поглядывая на Раю.

- А ты разве не расстроилась? - вмешалась в их беседу Дуся.

- Да так себе, - пожав плечами и подумав, ответила Мотя. - Как-то неприятно на душе и ...

- Вот именно, неприятно, - перебила ее Дуся.

- Значит, у тебя нервы более устойчивы к таким вот неприятностям, чем у нее, а может и другая причина повлекла к такому расстройству.

- Что ты имеешь в виду?

- Нельзя со счетов сбрасывать и любовь.

- Ты намекаешь на Мишу с Раей?

- А на кого, же еще? Мы с тобой на фронт никого не проводили, кроме отцов, а она еще и любимого ей сердцу человека. И вдруг такой сон, и именно про него. Вот она послушала твой рассказ и сердце не выдержало.