Но эти чувства не имели ничего общего с ролью наемника, и если бы я стала наемницей, если бы я приняла этих людей как свою новую семью и их жизнь как свою новую жизнь, мне пришлось бы отказаться от этих стремлений.

— Я могу это понять, — сказала я вслух, и он понял, что до меня дошло.

Он кивнул.

— Теперь ты понимаешь, почему то, что ты сейчас чувствуешь, касается меня.

— Да, но… но, пожалуйста, не говори Эдит, — прошептала я.

Он посмотрел на меня, слегка наклонив голову.

— Даже зная, что мы не можем дать тебе то, что ты ищешь, ты хочешь остаться с нами? Эти вещи не изменятся.

— Но я могу.

Снова этот оценивающий взгляд, будто он оценивал меня как личность. Мое сердце сжалось. Я поняла, что была неосторожна, раскрывая свои тревоги. Семья Двенадцатой Роты и остальные наемники, возможно, и были, но это была семья, частью которой я еще не была. Он мог сказать «нет». Он мог сказать Эдит, что я недостаточно стабильна, чтобы оставаться в Двенадцатой Роте, и тогда я снова останусь одна. Мне придется поехать в столицу и работать в месте, которое выглядело как мой дом, но им не являлось.

— Не знаю, передумаю ли я, — сказала я, когда он все еще не ответил. — Я просто знаю, что хочу до конца зимы решить для себя. Я бы никогда намеренно не подвергла опасности никого из вас, после всего, что вы для меня сделали. Я просто не думала об этом в таком ключе.

Он снова гладил Мэграй.

— Ты через многое прошла в последнее время. Я не жду, что у тебя будут все ответы. К оттепели мы можем переоценить, что является правильным решением для тебя.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Теперь ты скоро направишься внутрь? Присоединишься к нам в праздновании?

Я не хотела, но знала, что если хочу убедить его, что могу быть частью его роты, то должна начать с того, чтобы быть в их компании.

Я кивнула и улыбнулась.

— Ладно. Мне нужно вернуться в комнату, чтобы привести себя в порядок и выкинуть мысли из головы. Тогда я присоединюсь к вам.