Глава 5

Зимой тренироваться было тяжело. Как и большинство других командиров, Эдит делала физическую подготовку на открытом воздухе обязательной только два дня в неделю. Я заставила себя таскаться во двор по меньшей мере четыре дня. Приход в казарму не прекратил жужжания в голове, и, кроме того, мне еще многому предстояло научиться.

Иногда Дей, Элла или Калеб тренировались. В те дни, когда они этого не делали, со мной часто спарринговал кто-нибудь из Двенадцатой Роты или из других рот наемников. Сегодня мне противостояла Марианна из Третьей Роты — великанша из столовой. Стая воробьев сидела на ограде рядом с нами, тихо подглядывая друг за другом, и это заставило меня почувствовать, что у меня есть крошечная, пернатая аудитория.

Такие тренировки были по-своему приятны. Не просты, но познавательны. Было интересно посмотреть, как сражаются разные люди. Некоторые не спеша определяли мой уровень мастерства, а затем шли в ногу со мной. Некоторые использовали всю свою силу сразу, заставляя меня не отставать. Мои синяки были доказательством того, что никто не обращал на меня внимания, но я была горда сказать, что никто не бил меня в любой момент.

Марианна была из тех людей, которые не торопились в спарринге. Она обошла меня и сделала несколько ленивых пассов посохом, оценивая скорость моей реакции. Однако за последние пять минут она еще ни разу не нападала всерьез. Мне тоже еще предстояло попытаться напасть на нее. Она была выше Калеба и такая же мускулистая. У меня было твердое подозрение, что момент, когда я с ней свяжусь, будет моментом, когда я начну терять.

Ее карие глаза сузились от яркого света снега, мягко оценивая.

— Готова? — спросила она меня.

Я глубоко вздохнула, расправляя плечи и пытаясь укрепить свою решимость. Я кивнула.

— Поехали.

Марианна была быстра, но не быстрее Эллы… ее оружие не превратилось в одно движущееся пятно. Я решительно блокировала ее первые две атаки, почти не замечая резкого ощущения в запястьях. Она быстро высвободилась и ударила снова, и на этот раз я отскочила назад, используя посох, чтобы мягко сдвинуть ее посох вправо. Она улыбнулась и наклонила голову, оценив движение, даже когда снова атаковала.

Я завидовала ее выдержке. Прошло несколько минут, а она все еще выглядела свежей и незапыхавшейся. Тем временем под одеждой у меня выступил пот.

С невероятной скоростью мне удалось ударить ее в бедро. Я вложила в это больше сил, чем обычно, надеясь, что время, которое ей потребуется, чтобы прийти в себя, позволит мне вытереть пот со лба. Выпад оказался дорогостоящим. Когда я ударила себя по лицу рукой, все еще сжимающей посох, она выстрелила своим посохом вперед, под мою защиту. Приклад попал мне прямо в солнечное сплетение. Мой мучительный визг раздался вкупе с резким движением другой пары, тренирующейся рядом с нами. Шум поднял в воздух стаю воробьев.

Я воткнула посох в землю, чтобы сохранить равновесие; моя правая рука отлетела от дерева и прижалась к тому месту, куда ударила Марианна. Горло сжалось, я судорожно глотнула воздуха. Потом еще один. Еще. Я не могла отдышаться. Хлопанье крыльев над головой становилось все громче, даже когда воробьи скрылись из виду. Под толстыми кожаными перчатками на ладонях горели призрачные царапины. Я еще сильнее склонилась над посохом, и перед глазами все поплыло.

Сквозь пляшущие черные пятна я увидела, как Марианна протянула руку.

— Эй… с тобой все в порядке?

Не желая ее беспокоить, я подавила неожиданную вспышку паники. Я сделала еще один резкий вдох, а затем заставила себя медленно выдохнуть. Постепенно это чувство прошло, оставив меня холодной и немного больной. Что это было? Это было почти как воспоминание, но когда я в последний раз обдирала руки при падении?

— Тайрин? — спросила Марианна. На этот раз в ее голосе прозвучало больше беспокойства.

Возможно, Эдит была права. Некоторые наемники, как Марианна, могли посочувствовать мне, когда дело доходило до моих печалей, но я не хотела этого. Эти люди не знали, кем я была когда-то. Они ничего не знали о том, что произошло со мной. Для них я была просто Тайрин. Пастушка с гор, решившая начать новую жизнь.

Восстановив дыхание, я выпрямилась и улыбнулась ей. Я заставляла себя и знала, что это выглядело немного безрассудно, но это было лучше, чем выглядеть испуганной.

— Со мной все в порядке. Это был хороший удар! Дай мне передохнуть, и мы продолжим снова.

На ее лице отразилось облегчение. Она изобразила несколько ударов.

— Ладно, задира. Посмотрим, какова ты в бою.

Мой смех был искренним. Я получила название «задиристая» или «задира» на ранней стадии, от Сэм. Она первая поняла, что я буду тренироваться даже в те дни, когда идет сильный снег, и двор пуст. Она разнесла весть, и я уже пережила немало насмешек по этому поводу. Несколько человек сказали, что если я заболею и распространю болезнь, мне придется отвечать за это на тренировочном дворе. Это заставило меня сократить тренировки в самые неприятные дни… но я все же заставила себя делать немного, даже если это было только на короткое время. Я хотела быть готовой ко всему. Кроме того, из всех «Тайрин» я могла бы быть… драчливым бойцом.

Мы с Марианной прошли еще два раунда, и все они она выиграла, а потом расстались. После трех часов во дворе я проголодалась и была готова отдохнуть с друзьями.

Было странно думать, что у меня есть друзья… но они у меня были. В течение нескольких месяцев, последовавших за моим разговором с Деем, я делала все возможное, чтобы связаться с другими наемниками за пределами тренировочного двора.

На это требовалось время. Дома я никогда не умела ладить с людьми. Когда дело доходило до разговоров с другими людьми, Най всегда была на высоте. Вспомнив легкость, с которой она всегда чувствовала себя в толпе, я попыталась подражать ей.

Поначалу я чувствовала себя более чем неловко, задавала вопросы и шутила. Время от времени я позволяла Элле взять инициативу на себя, но заставляла себя больше, чем раньше, осознавая, что это не просто знакомство. Если я останусь в Двенадцатой Роте, некоторые из этих людей будут защищать меня в бою. Я узнавала их истории и делала лицо участливым. Постепенно друзья Эллы стали моими друзьями. Нас было всего пятеро: Элла, я, Лукас, Коннер и девушка по имени Марайя, но таких друзей у меня никогда не было.

Когда я вошла в столовую, Марайя уже сидела и ела. Она заметила меня почти сразу, как только я вошла, и помахала рукой. Я не удивилась, увидев рядом с ней Лукаса. Марайя приехала через две недели после нас, и с тех пор они слиплись, как две половинки ореховой скорлупы. Люк не помахал ей, но только потому, что накладывал себе что-то на тарелку, пока она не смотрела. Я ухмыльнулась.

Еще месяц назад я и представить себе не могла, что проведу столько времени с Лукасом. Брат пытался обвинить его в нападении на мою подругу Бет. И меньшее могло разрушить зарождающуюся дружбу.

Все время, пока мы были вместе в дороге, я ждала, что он захочет поговорить со мной об этом… только он никогда этого не делал. Это сводило меня с ума, потому что я была уверена, что это вопрос времени, когда второй ботинок упадет, и он потребует удовлетворения за испытание, которое брат заставил его пройти. Именно благодаря вмешательству Марайи затянувшаяся неловкость была предана смерти.

Я знала ее несколько недель, когда это произошло. Я пыталась отказаться от поездки в лес с ней и Эллой. Я была взволнована поездкой, пока одна из них не проговорилась, что Лукас присоединится к нам. Я тут же принялась отбарабанивать оправдания, почему было бы лучше, если бы я осталась дома, хотя бы один раз. Поскольку за последнюю неделю я делала нечто подобное не в первый раз, это было не совсем убедительно.

— Так тебе не нравится Люк? — спросила Марайя, так резко, что я вздрогнула.

— Нет! — запротестовала я. — С Люком все в порядке.

— С ним все в порядке, но ты же не хочешь быть в десяти ярдах от него? — она строго посмотрела на меня. — Честно говоря, это все из-за той заварушки, в которую Люк попал несколько месяцев назад? В вашей деревне?

Мое сердце подскочило к горлу. Уже тогда я знала, что Марайя ближе всех к Люку. Уверенная, что если она узнает, что сделал брат, я ей тоже не понравлюсь, я спросила, что именно сказала ей Элла.

Марайя взглянула на Эллу, словно проверяя, можно ли говорить то, что она знает.

— Она сказала мне, что один из местных жителей из вашего города делал, ну, знаешь, обычные местные вещи.

Когда я не поняла, она вздохнула и снова посмотрела на Эллу, на этот раз в поисках объяснений.

Я вспомнила, как участился мой пульс, когда я смотрела на других девушек. Элла нашла время собраться с мыслями и прочистить горло, не обращая внимания на то, как я извивалась, ожидая, когда она заговорит.

— Я сказала ей, что какой-то случайный парень пытался подставить Люка за то, что он сделал больно твоей подруге Бет, — наконец сказала она, многозначительно посмотрев на меня. — Я сказал ей, что ты, вероятно, чувствуешь себя немного виноватой, поскольку они твои люди.

Я немного расслабилась.

— Ну? На месте Люка я бы себя не очень-то любила, и не хочу навязываться или причинять неудобства.

— Если это все, что тебя дергало, я бы оставила это, — к моему удивлению, посоветовала Марайя. — Он выбрался из передряги, и я не знаю почему, но он не держится за вещи, как нормальные люди. Я имею в виду, мы все привыкли к такой ерунде от людей, но Люк… он даже лучше большинства.

Когда она заговорила о Люке, на ее лице промелькнуло мягкое выражение, и это дало мне первый намек на то, что между ними было нечто большее, чем просто дружба.

Когда я достаточно пришла в себя, чтобы последовать совету Марайи и узнать его получше, то обнаружила, что она была права. Люк был покладистым молодым человеком, больше улыбался, чем хмурился, и он никогда не вспоминал о том, что случилось в Нофгрине. Казалось, его больше интересовало то, что должно было произойти, чем то, что было позади.