Вадим приглашал и не раз Юлию с собой в тайгу, но подобный экстрим не по ней! Одно то, что там нет никакой цивилизации, приводил ее в полный ужас! Что станет с длинными нарощенными ногтями? Муравьи...Б-р-р!

     Молодая женщина еще раз поняла, что это не для такой леди, как она. Юлия не могла понять, чем клубные тусовки не устраивают Вадима?  И чем они хуже лесной тишины? Но Вадим оказался крепким орешком – он, не смотря на все скандалы, был верен себе.

    Аркадий его тоже плохо понимал, но все равно договаривался с отцом и только в этом году не успел договориться. Впрочем, он надеялся, что это ничего не поменяет и был полностью спокоен. Он присутствовал при сценах на этот счет между ними. Он знал, почему она злится: вместе-то они долгое время, а в ЗАГС ее так и позвали.

    Вадим никогда не говорил о матери Васьки. Ни с кем. Ни с кем не делился своими переживаниями, ревностно охраняя память Глафиры. Рана затянулась, но остался шрам и постоянные воспоминания о ней в образе дочери.

     Васька сидела в своей комнате, играя во что-то и , покачивая в такт музыке, головой, которая была слышна только ей одной. Сегодня отец снова уезжает и на две недели к ним в дом въедет бабушка Виктория Семеновна - теща Вадима. С ней Вадим старался находить общий язык, чтобы, если надо, она присмотрела за Васькой.

   Девушка спокойно относилась к бабушке. Ей по большому счету было все равно, будет она здесь жить или нет, а вот по поводу отъездов отца всегда переживала, но ничего не говорила.

    Вадима же занимали собственные мысли, а не грозные взгляды Юлии. Все ли он сделал? Достаточно ли денег оставил? Подошел к письменному столу и снова проверил телефоны аварийных служб. Пошел в кухню и оценивающе изучил содержимое холодильника.

     Юлия, молча, смотрела как он, по-хозяйски, все проверяет, остановилась у окна. А, может, ей просто надоело метаться от одной стены к другой мимо Аркадия, который терпеливо молчал? Пошарив взглядом, она нашла в углу стул и приземлилась на него, закинув длинные ноги одну на другую.

    Аркадий вздохнул: наконец-то она перестала маячить перед ним!

    -- Не нужно так вздыхать! -- Раздраженно взвизгнула Юлия, поняв его вздох. -- Я бы на твоем месте не позволила Вадиму ехать, если ты ему на самом деле друг!

    -- Юля, я пока останусь на своем месте и позволю другу делать то, что ему необходимо именно сейчас. Он хочет ехать - пусть едет, -- ответил Аркадий, пытаясь скрыть раздражение.

    Вадим благодарно посмотрел на него. Он устал от придирок и сцен Юлии. Потом перевел взгляд на дочь: она скрылась от  всех, в наушниках. Взгляд его заметно потеплел. Юля перехватила взгляд Вадима и взревела:

    --Ты даже о дочери не подумал!

    -- Мои отношения с Васькой - это мое дело! А ты с ней так и не договорилась, -- спокойно парировал Вадим. -- Мы понимаем друг друга с одного взгляда. Ты же нас никогда не понимала. Вася это чувствует.

    -- Она у тебя очень странная. Ты только ее и замечаешь. И имя для нее странное выбрал.

    -- Имя мы выбирали с женой. Ей нравилось.

    Юлия что-то хотела сказать, но Вадим ее остановил:

    -- Подумай, надо ли говорить то, что ты хочешь сказать? - Тон его был поразительно спокоен и даже равнодушен.

    Юлия с трудом сдерживала эмоции, но не проронила ни слова, а только отвернулась. Аркадию надоело в сотый раз смотреть подобный спектакль и, размяв в пальцах сигарету, вышел на балкон.

    -- Ты и Аркашку не стесняешься! -- Снова бросила Юлия, нервно передернув плечиками.

    -- Мне не за что перед ним оправдываться, а тебе следовало бы вести себя спокойней. Никто не виноват, что мы разные.

     У Юлии не нашлось чем нанести еще ответный удар. Она фыркнула и отошла к окну.

    Снова потекли тягостные минуты. Вадим опять посмотрел на дочь и улыбнулся. Юлия заметила, сколько нежности было в его глазах. На нее он давно так не смотрел. Домосед и трудоголик, Вадим очень редко и неохотно ходил на тусовки. Юлия все время психовала на него, а у Вадима в голове было только две мысли: работа и дочь. Этого-то не могла понять подруга. Ей претило, что между ними стоит Васька, а с ней и воспоминания о жене. Но больше всего возмущали вечные разговоры о работе!

    Она посмотрела через стекло на Аркадия: тот курил, опершись на поручень ограждения балкона. Она не удивилась его спокойствию. Похоже, только ее раздражал отъезд Вадима. Эта соплячка, так называла про себя Юлия Ваську, совсем не расстроена! Как  же! Она остается одна. Бабку можно не брать в расчет!

    Вадим, пока она размышляла и, молча, бесновалась, не сводил взгляда от дочери: Васька не прекращала играть, молотя по клавиатуре пальцами, и покачивала головой в такт неведомой музыке в наушниках. Потом перевел глаза на подругу. Ему показалось, что время, скандалы и капризы Юлии адаптировали его к ее характеру. А, может, он перестал ее любить? С ума сойти! Ничего не дрогнуло внутри от подобной мысли! Неужели?

    -- Может, все-таки останешься? -- Как можно спокойней снова спросила Юлия.

    Вадим подошел к ней, взял ее за плечи и спокойно сказал, глядя в глаза:

    -- Не устраивай истерик. Это не поможет: я все равно уеду. И не бросай раздраженные взгляды на Ваську.

    Глаза Юлии стали круглые и чуть не выскочили из орбит: каков хам! Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.

    -- Ничего не говори. Нам нужно побыть врозь.

    -- Что? Что ты сказал? – Юлия не поверила своим ушам.

    -- Да ты это и сама знаешь, -- продолжал Вадим спокойно. -- И Ваську ты ненавидишь. Я давно заметил. Многое мы не понимаем друг в друге. Потому и надо отдохнуть порознь. И Васька отдохнет от твоих придирок.

    -- Твоя Васька меня даже не видит! -- Завизжала Юлия.

    -- Вы одинаково обожаете друг друга. Разговор окончен, Юля. Пока меня не будет, подумай, нужны ли мы тебе?

    -- Кто это "мы"?

    -- Я и Васька.

    -- А при чем тут Васька?

    -- Без нее меня нет и никогда не будет. Значит, не будет и нас.

    Вадим отошел к столу и принялся что-то писать. После последних слов он даже не удостоил ее взгляда. Все, что она хотела сказать еще, так и осталось не сказанным. Спиной Вадим чувствовал, как горят злобой ее глаза. Через несколько секунд он услышал громкий хлопок входной двери.

   " Она не только входная, но и выходная," -- грустно подумал он.

    Аркадий вошел в комнату после хлопка двери. Молча, посмотрел на нее - от хлопка дверь открылась. Подошел и закрыл.

     -- Что дальше? – Не громко поинтересовался он.

    -- Я не знаю, -- ответил Вадим.

   Аркадий никогда не видел у него такого затравленного взгляда. И боль, и отчаянье, и полная безнадега. Еще немного и, казалось, польются слезы, но этот порыв Вадим сдержал. Только веки покраснели.

    Отведя глаза от Аркадия, уставился в стену. Несколько раз глубоко вздохнул, приводя в порядок эмоции, вошел в комнату к дочери и положил ладонь ей на плечо.

    -- Васенька, -- негромко позвал ее, но она не услышала. -- Василиса! -- Повторил громче, снимая с головы дочери один наушник.  -- Вася, мне пора ехать. Через пару часов приедет бабушка. Будь по-ласковей.

    Васька, молча, кивнула, поднялась с кресла и уткнулась лбом отцу в грудь. Вадим одной рукой обнял ее за плечи, а другой погладил по голове.

    -- В этом году я еще раз съезжу один, а на следующий поедем вдвоем. А?

    Васька с надеждой поглядела на отца и с улыбкой мотнула головой:

    -- Правда? – Глаза девушки загорелись от радости.

    -- Конечно.

    -- Здорово, -- прошептала и снова уткнулась лбом в грудь. -- А Юлия не будет меня навещать?

    -- Думаю, нет.

    -- Отлично! – вздох облегчения непроизвольно вырвался у нее.

    -- Будете только ты и бабушка. Слушайся ее.

    Наконец-то она оттолкнула от себя отца.