— Странные мысли тебе приходят в голову! — сказал он наконец. — Слушай, что ты мне морочишь голову? Тут всего один километр. Когда ты играешь в теннис, тебе приходится, наверное, преодолевать километров двадцать, да притом еще и бегом… Да ты даже не заметишь, как мы окажемся на месте. Если будет жарко — посидим в тенечке, остудим в холодной воде бутылочку вина, а потом разопьем ее, а? Ну, ладно, ладно, соглашайся, не капризничай! — Он погладил ее по руке.

Доминик нарочно надула губки.

— Ксавье, ты абсолютно лишен романтики. Бутылочку распить… Разве приличной девушке об этом говорят?

Она забрала свою руку, наклонила головку и провоцирующе немного приоткрыла чувственные губы. Но Ксавье по-прежнему не обращал внимания на ее подначки. Он боялся вспугнуть Доминик, понимая, что та играет с ним, и сдерживал свое желание.

Доминик от злости готова была разрыдаться. Ей захотелось укусить или ударить его.

Мысленно девушка подсчитывала оставшиеся ей часы: почти девяносто шесть. Что же, она уедет отсюда девственницей, увозя с собой огорчения и ворох блеклых воспоминаний и несбывшихся надежд. Ну почему, почему он такой дурак? Отчего не хочет замечать, что она любит его?

Остается только одно. Купание! Вот это настоящая свобода и возможность соприкосновения обнаженных тел. Моментально ей захотелось сделать еще один жест. Не задумываясь, она положила руку ему на грудь, возбужденная до крайности. Почувствовав, как он вздрогнул, девушка ласково провела ладошкой по тому месту, где гулко стучало его сердце. Он весь напрягся, но никак не ответил на это прикосновение. Она в отчаянии ущипнула его.

Ксавье еле сдержался, чтобы не сорвать с нее халат. Когда ее рука трепетно скользнула по его телу, он почувствовал непреодолимое желание, но все же овладел собой. Доминик сейчас чем-то была похожа на Анну. Она теперь не казалась Ксавье какой-то совершенно особенной девушкой, каких он никогда раньше не встречал. Доминик была доступной, а от этого менее желанной.

Служанка прокричала через дверь:

— Месье Ксавье, завтрак на столе!

В ее голосе сквозила некоторая ирония. Тот факт, что она не захотела открыть дверь, свидетельствовал: она прекрасно понимала, чем они тут занимаются. Старые домработницы, знавшие своих хозяев еще маленькими детьми, старались по мере взросления своих питомцев осторожно высказывать свои суждения или вообще скрывать их под разного рода уловками.

Ксавье прошептал на ухо Доминик:

— Она, несомненно, решила, что мы здесь занимаемся любовью. Это она меня вырастила и воспитала… — Немного помолчав, он добавил: — Давай завтракать, я голоден как волк, а потом отправимся на реку…

Доминик очищала креветки, впиваясь зубами в белое йодистое мясо.

— Я составлю тебе компанию, если ты отнесешь меня купаться на руках, — сказала она.

— Твое желание для меня закон, — ответил Ксавье и с улыбкой отпил глоток горячего кофе. — Решено, отправляемся после обеда.

Они спустились к реке. Воздух дрожал от зноя, пахло мятой и дикой морковью. Над заросшим прудом носились синие стрекозы. От выпитого за обедом вина все предметы казались Доминик нечеткими и расплывчатыми, она без причины смеялась.

— Мы как будто опустились на дно моря и смотрим вверх сквозь толщу воды, — сказала она.

Дорога, окаймленная с обеих сторон ореховыми кустами, была окутана знойным маревом. Солнечные лучи, проникая сквозь листву, рассыпались по волосам Доминик золотистыми искорками. Чуть ниже узкая тропка, тонкой лентой вьющаяся по желтым от спелых хлебов полям, убегала к горизонту.

Доминик ждала решительного разговора, но бесконечные никчемные разглагольствования Ксавье о погоде и здешнем климате утомили ее, и она даже захотела вернуться. Ксавье, однако, словно и не замечал настроения девушки и потянул ее с дороги к тропинке, ведущей через поля.

— Вечером, часам к семи, мы доберемся до парома. Перестань дуться, мы сейчас войдем в лес и сразу станет прохладнее. Шире шаг, дорогая, нас ждет ночь, полная приключений! Когда будем переходить через железную дорогу, смотри не наступи на сигнальный кабель…

Они вошли в рощу. Сквозь ветви деревьев можно было увидеть небо и легкие белые облачка. Доминик взяла Ксавье за руку. Теперь уже она тянула его вперед, углубляясь в лес все дальше и дальше.

— Нам надо спешить, Ксавье, ведь мы еще так далеко!

Роща кончилась. Стало светлее. Они вышли на широкую аллею, похожую на лесную тропу из сказки «Спящая красавица». Он немного отстал. Она ждала его, с наслаждением вдыхая запах влажной лесной земли и трав.

— Ты великолепна, малышка. Загорела и теперь похожа на золотую рыбку. — Ксавье догнал ее.

— Так я все-таки недурна? — спросила она.

Они продолжили свой путь. Вскоре показалась река.

Доминик подобрала еловую ветку и подгоняла ею Ксавье. Он смеялся и, играя с ней, схватил девушку за шею, подмял под себя, сделав вид, что хочет снять с нее юбку и отшлепать.

Устав от возни, чувствуя сильное биение сердец, они повалились на траву, испытывая жгучее желание. Некоторое время они в изнеможении неподвижно лежали на теплой земле, стараясь не глядеть друг на друга.

— Представь себе, Ксавье, что мы разбойники и поджидаем, когда здесь пройдет какой-нибудь дилижанс.

Она наклонилась над ним, и рассыпавшиеся волосы коснулись лица Ксавье. Губы Доминик прикоснулись к его губам. Он ответил на поцелуй, но она со смехом перевернулась на живот и застучала по земле своими туфельками.

Ксавье подумал, что для поджидающих дилижанс разбойников Доминик ведет себя слишком шумно. Она наклонила немного голову и потерлась щекой о его плечо. Он слегка отстранился, дав ей понять, что ему это не нравится. Казалось, что она сама предлагает ему себя, но Ксавье по-прежнему оставался спокойным. Он был в хорошем настроении и чувствовал себя счастливым.

— Поиграем в индейцев, Ксавье. Посмотри вон на тех влюбленных бледнолицых в лодке. Нам надо устроить на них засаду и, может быть, даже потопить их, если это удастся, конечно.

Какой же она еще ребенок, подумал Ксавье и посмотрел на реку. У него появилось желание завыть от отчаяния. Он наблюдал за гребцами. Их было двое, и они двигались, очевидно, к тому же острову, что и Ксавье с Доминик, но более хитроумным и укороченным маршрутом.

— Если бы у меня был карабин, я бы сейчас непременно использовала его на всю катушку. Я бы начала с девчонки и навела бы мушку карабина ей прямо между лопатками, — сказала Доминик, входя в роль. В этот момент она показалась Ксавье еще более очаровательной и напомнила ему амазонку.

А между тем лодка, подталкиваемая кормовым веслом, которым неловко гребла девушка с развевающимися длинными каштановыми волосами, плыла вперед. Рядом с девушкой сидел молодой человек в старомодной тирольской шляпе с пером, которая придавала ему весьма экстравагантный вид. Лодка двигалась все дальше и дальше, пока не скрылась за камышами, оставляя за собой след в виде широкого рубца. Шелковистая струя его растворялась в легком шуме пузырящейся водной глади.

— Пойдем, Доминик. Скоро стемнеет, нам надо спешить.

Смеясь и дурачась, они добрались до парома и вошли в хижину паромщика Алена. Тот сидел за столом и ел жареную рыбу. Он не поднялся при их появлении, а ограничился лишь тем, что предложил им сесть рядом с собой. Это был старый морской волк. Покончив с морскими плаваниями, он купил этот паром и теперь доживал свой век в покое и уединении.

Ален одинаково — радушно и независимо — встречал и инспектора полиции, и своих друзей, и незнакомых людей. Господин здешних мест, нечто вроде капитана Ахаба из «Моби Дика». В рубашке с распахнутым воротом и с закатанными рукавами на загорелых руках, он был очень живописен. Ни у кого не возникало сомнений, что Ален вполне мог бы управлять экипажем бригантины. Но многие знали еще, что капитан Ален способен дать очень толковый практический совет в любой жизненной ситуации.