В этих наступательных боях героический подвиг становился обычным делом ратного труда. Бесстрашие и самоотверженность носили массовый характер.
Во время штурма высоты 233,3 младший сержант Н.Козлов первым со своим пулеметным расчетом ворвался в траншею противника и закрепился. Двенадцать раз фашисты бросались в контратаку, пытаясь отбить занятую позицию. И каждый раз Козлов отсекал их губительным огнем. Но вот кончились боеприпасы. Младший сержант не растерялся. Он схватил брошенный врагом пулемет и длинной очередью сразил вплотную приблизившихся гитлеровцев. Отважный пулеметчик уничтожил в этой схватке около полусотни фашистов. Сам он пал смертью храбрых.
Под сильным огнем четырех вражеских танков вынуждена была залечь наступавшая стрелковая рота. Коммунист лейтенант М.Велехов выдвинулся с противотанковым ружьем вперед и меткими выстрелами поджег танк. Последовав примеру офицера, сержант П.Кучеренко и рядовой В.Чернов огнем из ПТР подожгли еще два танка. Четвертый танк повернул назад. Вслед за этим коммунист сержант Л.Цибульский с криком «Вперед, гвардия!» поднял бойцов в атаку. Они устремились на вражескую пехоту, следовавшую за танками, рассеивая и уничтожая ее в ближнем огневом бою.
Отражая вражескую контратаку, один из артрасчетов полностью вышел из строя. К орудию встал радист батареи комсомолец рядовой П.Ефимов. Он вел меткий огонь прямой наводкой. Несколько пулеметных точек врага у всех на глазах взлетели на воздух.
Разведчик младший сержант Г.Сафонов и рядовой Е.Полешников, выполняя задание командира, захватили «языка» и с боем отходили к своим. Был тяжело ранен Полешников - односельчанин и друг Сафонова. Младший сержант оттащил его в воронку и быстро перевязал. А к ним уже бежали, стреляя на ходу, три гитлеровца. Сафонов успел залечь и дать длинную прицельную очередь из автомата. Она скосила трех фашистов. В одиночку и группами гитлеровцы несколько раз пытались подойти к разведчику, стреляли из автоматов, бросали гранаты. Сафонов метким огнем держал врагов на расстоянии, и осколки немецких гранат не причиняли ему вреда. Некоторое время спустя показался танк, быстро двигавшийся к воронке. Сафонов выждал момент и метнул под гусеницы бронированной машины одну за другой две гранаты. Танк завертелся на месте и затем малым ходом отошел прочь. Полешников от тяжелой раны умер. Младший сержант Г.Сафонов похоронил друга, а сам под покровом наступившей ночи вернулся в подразделение и доставил пленного.
Оружие героев - станковый пулемет сержанта Н.Козлова и автомат рядового Е.Полешникова - на солдатском собрании, состоявшемся в час затишья на другой день, было торжественно вручено воинам, наиболее отличившимся в боях.
Расчет гитлеровцев на неприступность сооруженных ими укреплений не оправдался. Под натиском наших гвардейских подразделений, хорошо оснащенных боевой техникой, вражеская оборона затрещала по всем швам в первый же день наступления. В течение наступившей ночи передовые подразделения, в том числе и наш батальон, полностью овладели ключевой высотой 233,3. А на другой день вражеская оборона была прорвана на всю глубину.
Преследуя отступающего противника, дивизия освободила 12 населенных пунктов, перерезала железную дорогу и заняла станцию Павлиново.
В жарких боях на смоленском направлении мне довелось участвовать в качестве командира батальона 90-го стрелкового полка.
Наступали мы упорно, но и враг стойко удерживал позиции, стараясь где только можно перехватить боевую инициативу.
На одном из участков фронта несколько батальонов из разных частей, в том числе и мой, предприняли решительные, смелые атаки, но успеха не имели.
Опорный пункт немцев - деревня Вава, расположенная на высотах, - представлял собой настоящую крепость. Она не пускала нас вперед, огонь из крепости рассекал, гасил наши атаки, как волнорез набегающие валы.
В боях у деревни Вава совершил бессмертный подвиг разведчик старший сержант Александр Жучков. Выполняя задание, он с поисковой группой проник во вражеский тыл. Были добыты ценные сведения, но уйти без боя разведчикам не удалось. Группа гитлеровцев из засады бросилась в обход наших бойцов. Старший сержант Жучков, первым заметивший опасность, ринулся наперерез и смело вступил в бой. Метким огнем из автомата гвардеец уничтожил трех бежавших впереди солдат, а остальных заставил попятиться в траншею. Жучков крикнул товарищам, чтобы отходили поскорее, а сам остался сдерживать врага. Гитлеровцы вскоре поняли, что с ними сражается всего один автоматчик. С разных сторон подползли они к нему, вынуждая его то и дело отстреливаться. И вот автомат гвардейца умолк - в диске больше не было патронов. Тяжело раненный вражеской пулей, Жучков упал, и фашисты бросились к нему, стремясь захватить в плен истекающего кровью советского бойца. Александр Жучков поднялся на колени, выждал, пока немцы подошли вплотную, и выдернул чеку из гранаты. Раздался взрыв. Своей смертью гвардеец нанес врагу последний удар - уничтожил нескольких гитлеровцев.
На вражеские засады натолкнулись и другие разведгруппы. Немцы старались сохранить в своей системе обороны какой-то очень важный секрет. Наши атакующие батальоны то и дело откатывались назад или теряли силу на полпути.
А брать- то ее все равно надо, эту Ваву!
Еще раз обрушивают наши батареи массу огня на вражеский опорный пункт. Опять бросаются мои гвардейцы в атаку. Слева и справа идут не отставая другие батальоны. Цепь пехоты прижимается к огневому валу своей артиллерии настолько близко, что некоторых солдат даже ранило осколками - иначе не преодолеть полосу в несколько сот метров. Открытое поле, по которому мы бежим, простреливается вражеским огнем вдоль, поперек и наискось. Уцелеть можно только вот так, следуя вплотную за ревущим, дымящим валом разрывов.
Где же укрыться между перебежками, чтобы перевести дух? Лучше всего - за копнами. Рожь частично уже скошена, и по полю разбросано много островерхих копен. Никто из нас не подозревал, за какими укрытиями спасаемся и что собой представляют эти копны…
Копны на поле - вовсе не копны, а искусно замаскированные немецкие танки! Замаскированы они были так умело, что ни авиаразведка, ни наши поисковые группы перед наступлением не смогли их обнаружить.
Наверное, и воздушным разведчикам, и в особенности пехотным нельзя простить ту промашку. При самой искусной маскировке можно было как-то уловить, чем пахнут копны - ржаным колосом или соляркой, убедиться хоть мимоходом, протыкаются ли насквозь копны, не скрежещет ли штык по стальной броне. Офицерам штаба, некоторым специалистам разведслужбы тоже стоило бросить упрек: как можно было не насторожиться, видя квадраты свежего покоса, аккуратные копны на поле, куда сейчас не ступает нога хлебороба, где одна за другой следуют яростные атаки?
Передовые наши подразделения ворвались в деревню Вава, потеряв много сил и положив немало бойцов, но закрепиться там не удалось. Вражеские танки, сбросив маскировку, выдвинулись и открыли по нашим боевым порядкам сильный пушечный и пулеметный огонь. Вновь разгорелся бой. Немцы ударили по флангу наступавших. Взятую Ваву нам пришлось тут же и оставить.
Эхо того боя пусть донесет до воинов младшего поколения суровое назидание: вот что значит в разведке недосмотреть! Вот что значит при анализе обстановки недодумать!
В трудном положении оказался тогда, в частности, наш батальон - он наступал первым и отходил последним. Поддержанные огнем своих танков, гитлеровцы вели контратаку с прорывами в глубину, с охватом флангов. Группы вражеских автоматчиков вклинились между боевыми порядками наших рот и командным пунктом батальона.
В малонадежном, оборудованном наскоро в ходе боя укрытии оставалась нас горстка: несколько офицеров штаба батальона, командир приданного артдивизиона майор Владимир Шувалов с двумя разведчиками, командир роты старший лейтенант Иван Воронков и полувзвод связи. Этими силами заняли мы круговую оборону там, где находились, - на пологой высотке. С одной стороны перед нашим бугорком чернела лысина выжженного поля, с другой примыкала полоса некошеной ржи.