Вражеская разведка, вероятно, работала тоже неплохо. На другой день утром, примерно за час до нашей атаки, по нашим боевым порядкам были нанесены артиллерийский и авиационный удары. Время атаки пришлось несколько оттянуть. А когда стрелковые подразделения двинулись вперед, возникла новая заминка. Вражеские позиции прикрывались множеством противопехотных мин. Они подпрыгивали метра на полтора над землей и, взрываясь, поражали шрапнелью. По нашей просьбе комдив выслал в стрелковые полки по пять-шесть танков, и они проделали широкие проходы в минном поле (противопехотные мины не причиняли бронированным машинам никакого вреда).
Используя эти проходы, пехота поротно устремилась вперед. Приходилось вести бои за каждую высоту, одновременно отражая контратаки вражеской пехоты. Командир пулеметного взвода лейтенант А.Дятлов, не ожидая распоряжений, по своей инициативе выдвинул вперед пулеметные расчеты, и они сосредоточенным огнем заставили вражескую пехоту залечь. Гитлеровцы открыли по пулеметчикам артиллерийский огонь, их пехота вновь повела контратаку. Но Дятлов, приказав расчетам сменить позиции, подпустил фашистов поближе и на этот раз окончательно отбил вражескую контратаку. Николай Боронин со своим батальоном обходил город по южной окраине, создавая противнику угрозу окружения. В этом, собственно, и состоял наш замысел: обходным маневром воздействовать на противника, заставить его оттягивать силы с фронта. Вслед за батальоном Боронина успешно продвигались и другие наши подразделения. И вскоре полк достиг западной окраины города. Это, видимо, подействовало на гитлеровцев ошеломляюще. Они, опасаясь окружения, стали уже не отходить, а бежать. К полудню 13 августа город был полностью очищен от врага.
Впоследствии на разборе боев за Мадону командир дивизии особо отметил инициативные действия 87-го полка.
Занимая в ходе наступления очередной город, мы первым делом поднимали над ним красный флаг, символ освобождения. Алое полотнище, полыхавшее на ветру, будто вспыхнувший костер, в первые минуты своего появления вызывало бурное ликование среди населения и воинов-освободителей. Но тут же, вслед за волной всеобщего восторга, наступала молчаливая скорбь: отдавались почести тем, кто пал в бою.
Вот так же было при освобождении небольшого прибалтийского города Мадона. Вскоре после того как взвился красный флаг над островерхой крышей здания райисполкома, на центральную площадь вступила похоронная процессия. Гвардейцы провожали в последний путь двадцатитрехлетнего командира 90-го гвардейского стрелкового полка подполковника Владимира Андронникова. Не хотелось верить, что этого отважного, жизнерадостного человека уже нет.
Немало пало бойцов при освобождении Мадоны и в рядах других частей дивизии, в том числе нашего полка. Отныне в этом небольшом прибалтийском городке остались обелиски со звездочками и братские могилы с длинными списками погибших.
Наступающие войска, с первой атаки взявшие высокий темп и оказавшие сильный натиск, добились большого успеха. Но в дальнейшем сопротивление противника ожесточилось. В бой за главную полосу его обороны были введены вторые эшелоны. К исходу дня 17 сентября удалось прорвать эту полосу и продвинуться на 6 - 8 км, однако оборона немцев оставалась еще прочной. Противник прилагал все усилия к тому, чтобы удержаться на рубежах «Валга» и «Цесис». Борьба затягивалась, темпы наступления снижались.
18 сентября было принято решение перенести главный удар на новое направление - севернее железной дороги Мадона - Рига, на фланг 10-й гвардейской армии. Наступление возобновилось, полыхнуло жаркими боями. В ходе напряженных боев войска армии прорвали оборону противника и в течение двух дней, 22 и 23 сентября, продвинулись на 18 - 20 км.
В одном из документов вышестоящего штаба отмечалось, что наиболее успешно действовала 29-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника В.М.Лазарева. А дальше в тексте официального документа я прочел похвалу в адрес нашего гвардейского полка, с ходу овладевшего переправой через реку Видзе. Захотелось, выскочив из окопа, огласить короткие строки, поделиться радостью с солдатами и офицерами - ведь это они так храбро дрались, отбивая у противника переправу для своих войск.
В районе северо-западнее Эргли наша 10-я гвардейская армия разгромила 121-ю и 126-ю пехотные дивизии гитлеровцев. Об этом не только сообщалось в донесениях, следы разгрома были видны всем солдатам: на недавнем поле боя громоздились груды искореженной, обгорелой техники врага, зияли провалами развороченные блиндажи, валялось множество трупов. От двух вражеских дивизий остались только номера.
Прорвав последовательно вражескую оборону на рубежах «Валга» и «Цесис», войска нашей армии вышли к оборонительной линии «Сигулда».
В течение 28 сентября дивизии и полки первого эшелона, в том числе наш 87-й гвардейский, дважды пытались прорвать рубеж «Сигулда», но особого успеха не добились. В результате боя удалось овладеть только двумя вражескими траншеями. Этим, собственно, закончились боевые действия на первом этапе Рижской наступательной операции.
Наступающие войска вышли на подступы к Риге. До нее оставалось еще 50 - 60 км.
Удержанию Риги фашистское командование придавало огромное значение, и было сделано все возможное для укрепления обороны на ближайших подступах к городу. Она состояла из двух оборонительных полос с многочисленными линиями траншей и укреплений на них. Были установлены мощные противотанковые заграждения. Свои оборонительные позиции противник удерживал крупными силами пехотных и танковых дивизий с большим количеством артиллерии.
Гестаповцы и их подручные, пытаясь скрыть следы своих злодеяний, в спешном порядке уничтожали узников в концлагерях и тюрьмах. Сравнивались с землей места массовых расстрелов, сжигались учетные документы. Гражданские оккупационные власти отправляли пароходы со своими семьями и скарбом в Германию и Швецию.
Командующий группой «Север», как стало известно, в связи с угрозой отсечения рижской группировки попросил разрешения отвести войска на тукумсский оборонительный рубеж. Просьба была гитлеровским командованием отклонена.
Освобождение Риги, по замыслу Советского Верховного Главнокомандования, возлагалось на войска 3-го Прибалтийского фронта, наступавшие на правобережную часть города, и 2-го Прибалтийского фронта, который к этому времени заканчивал перегруппировку своих войск на левый берег Даугавы. Войска нашего фронта получили задачу: обойдя Ригу с запада, отрезать пути отхода противника из города.
В результате решительных, хотя и тяжелых наступательных боев войска 3-го Прибалтийского фронта 13 октября освободили от немецко-фашистских захватчиков правобережную часть Риги.
На подступах к левобережной части города обстановка 10 - 11 октября складывалась следующим образом. Войска нашей 10-й гвардейской армии во взаимодействии со 130-м латышским стрелковым корпусом, охватывая противника с юга, вынуждали его к отходу из Задвинья. Фашисты постепенно отходили, но время от времени организовывали мощные контратаки со стороны Риги.
Оборонявшийся на подступах к левобережной части города противник имел большой опыт, был хорошо оснащен боевой техникой и оружием. Он ожесточенно сопротивлялся. Но личный состав наших наступавших частей, в том числе и 87-го гвардейского полка, ломал вражеское сопротивление, проявляя в боях массовый героизм. Гвардейцы показывали исключительно высокие морально-боевые качества.
С 12 октября 10-я гвардейская армия наступала одним корпусом с юга на левобережную часть Риги - Бардаугаву и двумя юго-западнее - с целью выхода к реке Лиелупе и перехвата путей отхода вражеских войск из Риги.
В районе Риги гитлеровцы за счет отступавших из Эстонии соединений создали сильную группировку войск. С утра 6 октября начался отход вражеских войск также с рубежа «Сигулда». Установив это, наши передовые части стали преследовать противника, не давая ему передышки. Ежедневно мы продвигались, обходя вражеские арьергарды, на 10 - 15 км.