Стрела с глухим стуком ударилась в крышу курятника и, скатившись, упала в зеленый дворик. Яркоперый петух заносчиво покосился на мальчишку: не твои ли проделки? Сержик резво выпрыгнул из гамака и с интересом рассматривал тонкое древко с тупым наконечником. Стрела была раскрашена кольцеобразными темно-синими полосками. У самого оперения ее кто-то плотно обернул небольшим листком тетрадной бумаги, аккуратно перехваченным ниткой.

Сержик сорвал нитку и развернул листок. Несколько мелких строчек сообщали ему:

«Гражданин неизвестный! Нынче ровно в два часа дня вам необходимо явиться к сараю дома № 24 по этой же улице, где вас будут ждать доброжелательные незнакомцы. Явка строго обязательна и весьма секретна. О. П.».

Сержик задумался. Кто это — О.П.?

Всего два дня назад приехал он погостить к тетке, а тут смотри-ка — кто-то уже разузнал о его появлении и зовет в обязательном порядке на секретное свидание. Так кто же все-таки О. П.? Какой-нибудь хулиган решил над ним посмеяться? А может, взрослый? Ага, тут сказано «доброжелательные незнакомцы» — значит, их много? Странно…

Сержик был не робкого десятка. Двенадцатилетний мальчуган, он был смел и крепок, и любил таинственное, романтичное.

— Тетя Надя! — крикнул Сержик.

В раскрытом окне показалось добродушное, раскрасневшееся лицо тетки. Сержик отвлек ее от керогаза, на котором она жарила его любимые пирожки с яйцами и зеленым луком.

— Что, Сержик? Кушать хочешь? Сейчас, родимый, сейчас…

— В два мне нужно пойти по делу.

— Ну, какие у тебя дела! — всплеснула руками тетка. — Чать, отдыхать приехал!

— В два я ухожу! — твердо произнес Сержик.

— Хорошо, хорошо, — засуетилась тетка. — Накормлю тебя к этому времени.

Сержик вышел за ворота. Теткин дом — номер шестой. Следовательно, двадцать четвертый дом — на самом краю улицы, там, где она упирается в молодые заросли орешника, так…

Эта улица была односторонней, шла по краю неглубокого оврага, по дну которого бежал скоротечный ручей. Вниз вела деревянная лестница. Через ручей перекинут узкий дощатый мостик, а левее его устроена запруда. За ручьем на пологой возвышенности тоже постройки — поселок Заовражный, за ним механический завод.

Сержик начал спускаться по лестничке к запруде. Там, по колено в мутной воде, какие-то мальчишки пускали кораблики с бумажными парусами. Сержика потянуло в это крикливое полуголое общество.

Но не успел он дойти до половины оврага, как возле запруды раздался пронзительный свист, и ребячья ватага пришла в тревожное движение. Мальчишки выскакивали из воды и бежали к старой ветле. Сержик даже не сообразил как следует, почему его появление произвело в стане заовражных ребят такой переполох, как вокруг него по настилу и перилам защелкала речная галька. Это мальчишки от старой ветлы подвергли его обстрелу из рогаток.

Вперед вырвался чернявый, худой мальчишка в малиновой тюбетейке.

— Бей полосатиков! — закричал он и ринулся через мостик на сторону, где стоял Сержик.

За ним, на ходу стреляя из рогаток, устремилось около десятка таких же орущих босоногих мальчишек. Настроены они были все довольно воинственно.

Сержик от неожиданности сначала только попятился. Но когда один камешек просвистел возле его уха, а другой больно шлепнул по руке, он повернулся к атакующей ватаге спиной и кинулся вверх бегом. Остановился лишь на верхней площадке.

Преследователи на лестницу не полезли. Они расселись на нижних ступеньках и, весело пересмеиваясь, кричали.

— Разведка, да? Не удалась!

— Эх, полосатики!

— Сидите на своем бугре и нос к нам не суйте!

Сержик, немного опомнившись, с удивлением разглядывал загорелое воинство. Особенно привлекал его внимание чернявый мальчишка в малиновой тюбетейке. По тому, как уважительно обращались к чернявому его товарищи и выслушивали его приказания, можно было понять, что тот среди своего отряда вожак и заводила.

— Передай Витьку, — крикнула малиновая тюбетейки, пусть контрибуцию платит!

— Какую контрибуцию? — спросил Сержик.

— Не придуривайся, — последовал насмешливый ответ. — Пару голубей. Он знает.

Из калитки вышла тетя Надя, позвала к столу. Увидев внизу заовражных ребят, полуиспуганно округлила глаза:

— Ты с ними водишься? Избавь тебя бог, Сержик. Это же отпетые озорники.

— За что они полосатиком меня обзывают?

— Да должно быть за наших, верховых ребятишек. Тоже, между прочим, не из сдобного теста вылеплены. Пойдем обедать.

С аппетитом навалившись на вкусные теткины пирожки, Сержик обдумывал случившееся. Всего два дня он здесь, а уже оказался в центре каких-то событий.

Стрелки часов неумолимо двигались к цифре два, и он поспешил встать из-за стола.

— Куда теперь, торопыга? — ревниво спросила тетя Надя.

Сержик заговорщицки подмигнул:

— Тайна, тетя, головой отвечаю.

— А ты не шали, Сержик, — снова округлив глаза, тихо и жалобно произнесла тетя Надя. — Случится что с тобой, как я перед родителями-то отчитаюсь за тебя?

Чмокнув тетку в горячую щеку, Сержик пулей вылетел из дома. Полосатую стрелу-вестлицу он прихватил с собой. Шел в конец улицы и размышлял о том, что ждет его впереди. В его воображении рисовались самые невероятные картины. А что, если это ловушка? Придет он к тому сараю, а на него бросится целая орава заовражных мальчишек! Придется драться. О, Сержик сумеет постоять за себя! Его отец, бывший черноморский моряк, воевавший с фашистами в бригаде морской пехоты, показывал ему кое-какие приемчики. Нет, пусть «доброжелательные незнакомцы» не рассчитывают на легкий успех.

Близ сарая дома № 24 было тихо и безлюдно. В тени мирно распласталась курица, вокруг нее копошились желтоватые цыплята. В зарослях орешника, что сразу начинался у поселка и постепенно переходил в смешанный лесок, попискивали пичуги. Ничто не предвещало каких-либо таинственных встреч. «Обманули, посмеялись», — разочарованно подумал Сержик. Он вошел в заросли и побрел в глубь рощицы. Но не сумел сделать и дюжины шагов, как чьи-то (ильные руки схватили его за плечи и пригнули к земле. Он хотел было вывернуться, но на нем, заламывая Сержику руки назад, уже сидели по крайней мере два человека.

— Пусти, ударю! — захрипел Сержик.

В ответ послышалось лишь тяжелое сопение, затем в рот Сержику сунули тряпку, завязали глаза. Руки тоже были ловко перехвачены веревкой. Его подняли и поставили на нош, повели куда-то в кусты. «Ничего себе шуточки», — взволнованно думал Сержик, наклоняя голову, чтобы ветки не хлестали по лицу.

Шли не так уж долго. Вскоре, судя по тому, что треск валежника под ногами прекратился, его привели на поляну. Остановили, дернув за рубашку. Звонкий девчоночий голосок произнес, вернее, доложил кому-то:

— Оказался вовремя и на месте. Сопротивления почти не оказал. Сдаем в полной сохранности.

«Вот еще оказия! — мысленно воскликнул Сержик. — Неужто девчонки меня пленили?»

Воцарилось молчание. Сержик всем своим существом чувствовал, что его пытливо рассматривают. Передернув плечами, замотал головой. Кто-то из окружающих засмеялся. Потом из его рта извлекли тряпку. Сержик шумно сплюнул, сказал с досадой:

— Развяжите глаза и руки.

— С этим успеется, — ответил мальчишеский голос, в котором отмечалась непреклонная твердость.

— Довольно издеваться! — вспылил Сержик. — Вы кто, бандиты?

— Сам заслужил, чтобы с тобой обращались насильно. Зачем шел на встречу с лягушатниками? — произнес тот же голос.

— Ни с кем я не хотел встречаться и не знаю никаких лягушатников, — сурово ответил Сержик.

— Лягушатники — это заовражные, — объяснил незнакомец. — Почему ты к ним пошел?