– Всю жизнь, – сказал Джессон, – я хотел одного: исполнить предназначение, данное мне от рождения. Как мои предки. Будучи в женском обличии: вынашивать здоровые яйца, познавать мир, лечить и учить. В мужском: сражаться за улей, хранить его безопасность. Даже умереть за него.

Джессон поглядел на Оби-Вана, в фасеточных глазах блеснула надежда. Если чужеземец смог понять его горе, тогда, быть может, есть выход. Есть ответ.

– И когда Джи'Май Дурис переняла руководство над советом улья, у тебя появилась надежда.

– Да!

– Пятьдесят четыре, пятьдесят три…

Внешне, Оби-Ван, как мог, пытался сохранять спокойствие; внутри он весь горел от нетерпения.

– И когда тебя избрали на роль спасителя королевских особ, ты решил, что это твой шанс. Твоя возможность послужить улью. Момент триумфа!

– Да!

– Еще не все потеряно, – сказал Оби-Ван. – Все воины мечтают о триумфе, славной победе или благородной смерти. Но никому из нас не ведома цена нашей жизни. Не ведома цена смерти. Пусть решают другие, когда мы уйдем. Мы можем лишь бороться, сражаться с отвагой и благородством, не растрачивая попусту жизнь. А потом, по окончании боя, пусть другие решат, была ли жертва напрасна, или судьбоносна. Одни из нас кладут жизнь на жертвенный алтарь. Другие – грезят о победе.

Джессон понимающе посмотрел на Оби-Вана, преисполненный слабой надеждой.

– А если я ошибусь, и королевские яйца погибнут?

– Тогда ты будешь знать, что сделал все, что мог во благо улья.

– А если моя ошибка заберет и твою жизнь, джедай?

Оби-Ван вложил в голос всю возможную теплоту.

– Я доверил свою жизнь судьбе в тот самый момент, как отправился сюда. Не начинай войну, желая сберечь жизнь. Так поступают лишь глупцы. Тяга к жизни чтит тебя, чем бы ты не дорожил. Изо дня в день развивай мастерство. Не растрачивай жизнь попусту.

– Будь предан улью, – сказал Джессон.

– Да.

– Как может человек так хорошо все понимать?

Оби-Ван улыбнулся.

– У всех нас есть улей, – сказал он.

– Двадцать семь, двадцать шесть…

– Встань, воин кси'тинг, – произнес Оби-Ван властным голосом.

Джессон поднялся.

– Пятнадцать, четырнадцать…

Он снова подошел к креслу и сел. Обратный отсчет прекратился.

– Вы готовы продолжить? – спросил автомат на Основном после серии щелчков на кси'тингианском.

Джессон ответил утвердительной фразой на собственном языке.

Повисла пауза. Вращающаяся голо-сфера закрутилась быстрее. Но над камерой с яйцами все еще оставался один слой.

– Отвечайте, – сказала машина, – Кто заглотил наши яйца и теперь скрывает детенышей? Чья сеть страха поймала их в ловушку? Кто украл солнце, но ныне живет во мраке?

– Слишком просто, – прошептал Джессон.

– Подчас простота – наилучшая маскировка, – сказал Оби-Ван. – Не пытайся хитрить. Отвечай правду.

– Но именно это я и делал, – ответил Джессон. – И оба раза ошибся.

– Все это создал твой народ, – сказал Оби-Ван. – Они не поставили бы перед тобой невозможной задачи. Доверься предкам.

На границе сознания Оби-Ван ощутил легкое беспокойство. Нечто неопределенное. Предостережение? Ключ? Он не знал. Так что же? Оружейный массив вокруг кресла? Сопла. Вопросы. Слишком простые для кси'тинг…

Но ответы оказались неверными.

Интуиция Оби-Вана попыталась что-то сказать ему, но не смог разобрать что. Не смог, но должен был. Это последний шанс, и если он не поможет товарищу-кси'тинг, все вся миссия пойдет ко дну.

И все же, в глубине души, он видел правильный ответ, слышал, как его правоту подтверждает Сила.

– Отвечай искренне, – сказал он снова. – Не умничай. Не догадывайся. Дай тот ответ, который считаешь правильным.

Джессон кивнул.

– Паучий народ, – сказал он. – Некогда они были владыками планеты. Некогда они прогнали нас с поверхности. Мы отправили их во мрак.

Он вскинул руки на панель управления, приковал глаза к вращающейся сфере. Ну? Ну?..

Сфера закрутилась быстрее, и все вокруг поглотил возникший из ниоткуда тонкий визг. Сфера ускорялась все больше и больше, пока сегменты не раскололись и не отлетели.

– Ответ неверный, – возвестил автомат. – Ликвидация яиц начата.

Оби-Ван потрясенно воззрился в пустоту. Как он мог так ошибаться? Интуиция очень редко подводила его. Возможно, еще есть шанс прорезать пол светомечом и спасти королевскую пару…

Он активировал клинок и вонзил его в пятиугольную золотую печать. Под ней, как он полагал, находился проход в цельнодюрастиловый склеп. По полу закружились искры, комната наводнилась дымом. Голограмма склепа таяла и пылала. Джессон неподвижно сидел в кресле, не в силах шевельнуться.

– Нет, – сказал он. – Я все сделал правильно. Все сделал. Пожалуйста, нет.

– Выпаривание завершено на пятьдесят процентов…

Огоньки панелей приборов замигали в головокружительном ритме, а сопла в углах зашипели, источая полупрозрачный зеленоватый газ. Оби-Ван приставил ко рту дыхательный аппарат, пожалев, что нет второго для Джессона. Но если он сможет взломать затвор, если сможет добраться до склепа с яйцами, пусть даже потеряв товарища, миссия все еще…

– Выпаривание завершено.

Кеноби замер.

Джессон опустился на панель управления и зарыдал.

– Убей меня, убей меня, – повторял он, обращаясь то ли к Оби-Вану, то ли к самой Вселенной.

Оружейный массив вокруг Джессона засиял, и туман, витающий в воздухе, потянулся к нему. Через несколько минут вся комната была чиста, а Джессон так и остался лежать на приборной панели. Взглянув на обмякшее тело товарища, Оби-Ван ощутил редкое для себя чувство отчаяния и поражения.

Но затем… Джессон вдруг пошевелился…

Он сел и огляделся, так вяло, как будто накачался наркотиком.

– Почему я еще жив? – спросил он.

– Посмотри на голограмму, – еле слышно сказал Оби-Ван.

Схема склепа вновь возникла из небытия. Миниатюрная картинка показывала камеру с яйцами, поднимающуюся из шахты.

– Что… в чем дело? – выдавил Джессон.

Компьютер зачирикал что-то на кси'тингианском.

– Что он говорит? – спросил Оби-Ван.

Джессон тщательно прислушался.

– Он говорит… "Поздравляю, воин кси'тинг. Вы достигли цели".

Оби-Ван едва не упал. Что за дела?

Он присмотрелся получше к оружейному массиву, окружавшему кресло, и понял, что ошибался. Это вовсе не оружие. Сенсоры. А газ? Должно быть, что-то наподобие аналитического соединения, соединившегося с феромонами Джесссона – запахами, которые кси'тинг источают под влиянием стресса. Получившийся "коктейль" был вторично поглощен и проанализирован сенсорным массивом…

Озарение снизошло на Оби-Вана как гром с ясного неба.

– Твои ответы никогда бы не признали верными, – воскликнул Оби-Ван. – Хотя они наверняка были такими. Ответы доказали, что ты знаешь историю кси'тинг. Сенсоры доказали, что ты – кси'тинг. Но им нужно было узнать, как ты отреагируешь на неудачу.

– На… неудачу? Я не понимаю.

– Ты мог искать яйца, желая уничтожить их. Или чтобы поработить кси'тинг. Из жажды власти, или из алчности. Но когда ты явился сюда, храня в душе любовь к улью, потерпел поражение, и посчитал себя виновным в смерти последних короля и королевы, ты ощутил не гнев. Боль. Испытывали не твой разум, а твое сердце.

– Машина ощутила мое горе, – понимающе ответил Джессон.

Опаленная золотая пломба поднялась, явив дюрастиловую колонну пятиугольной формы. Колонна все росла, пока не сравнялась по росту с Джессоном, и тогда в ней показался отсек. Тонкие хрустальные створки отсека скользнули в стороны, открыв взору диск высотой в полметра. На краях диска мигали красно-белые огоньки работающего антигравитационного кольца. Джессон очень осторожно вынул находку. Антигравитационное кольцо снижало немалую массу диска всего до нескольких грамм. Удерживая его на весу, кси'тинг и джедай проверили маленький датчик, мигающий на верхней части.

– Они живы, – прошептал Джессон. – Я доставлю их совету. Медицинский клан знает, что делать.