Прикусываю губу, хватаю с раковины пистолет с глушителем, который положил туда на всякий случай. Не на этот случай… ох, не на этот…

- Хватит играть со мной в игры! Я и так уже свихнулся!

И тогда он смеется. Смеется от души, радостно, запрокинув голову. Хохочет.

Я на самом деле схожу с ума. Схожу с ума, теряю рассудок, теряю контроль, теряю все, что мог потерять – стреляю в него. «Кольт», сорок пятый калибр, все семь патронов. Один за другим…

… одна за другой, все семь пуль крошат плитку, выбивают из-под нее брызги щебня, уходят в стену. А он все так же сидит на краю ванны. Уже не смеется. Смотрит на меня – грустно. Но не укоризненно. Я еще ни разу не видел укора у него во взгляде.

- Ты не можешь убить меня, Тиган, - говорит он. Почти с сожалением.

Я роняю револьвер на забрызганный пол, со стоном откидываюсь на бортик, едва не ухожу под воду с головой.

- Почему? – шепчу я. – Почему не могу?!

- Потому что я уже пять лет как мертв, - терпеливо отзывается он. И вздыхает.

- Тогда какого черта?! – кричу я, и это уже было, тысячу раз было, но каждый раз я об этом забываю, и ору, выкрикиваю, выплевываю этот вопрос ему в лицо. – Какого черта?! Почему тогда ты здесь?!

И, как и тысячу раз до этого, он отвечает:

- Потому что ты не хочешь в это верить.

***

- Куда ты все время косишься?

- В окно. Тут даже жалюзи нет. Жалко.

- Псих ты, Тиган. Ты что, один из тех чудиков, что из себя Дракулу разыгрывают? Тоже от солнца прячутся…

Я качаю головой. Лео ржет.

Но он прав, и я, конечно, псих. Потому что кошусь я не в окно, а на Линдона, который сидит у окна. И которого Лео, разумеется, не видит. Значит, или я, или он точно чокнутый.

Скорее всего, я. Потому что, кроме меня, Лина не видит никто.

Лео уплетает картошку фри. Я ковыряюсь вилкой в бифштексе. Есть не хочется. Совсем.

- Деньги твои, - с набитым ртом говорит он и сует мне в руки старый номер «Ньюсуик». – А то потом забуду.

- А я тебе припомню.

Лео снова ржет. Он обожает черный юмор. Забавный парень.

Я им, наверное, тоже кажусь забавным парнем. Киллер, который не пользуется оптикой, не смотрит новости, а деньги требует не переводом через три банка, а наличными с курьером, не может не казаться забавным. Только мне плевать. Оптика бликует на солнце, новости портят нервы, а полиция проверяет банки в первую очередь. Уж по-всякому первее, чем забегаловку на задворках Северного Голливуда, где картошку фри готовят так, что ее может жрать только Лео.

- Веселый ты мужик, - сообщает мне Лео. – Джонас тебя любит до смерти. Говорит, ты возвращаешь в бизнес личностные отношения. Ты вот что-нибудь понимаешь в этой фразе?

- Ага. Что если с деньгами и обеспечением будет что-то не так, я буду знать, кому лично драть за это задницу.

А еще это значит, что есть пять человек, которые знают меня в лицо и по имени. Все они работают на одну фирму. И все они – даже Лео, хотя по нему и не скажешь – обладают достаточным влиянием, чтобы выйти под залог два часа спустя после ареста. Это меня и успокаивает. Потому что если они выйдут из полицейского управления, живыми они туда больше не зайдут.

Лео об этом не думает. Лео хохочет во все горло. По счастью, окружающим на это полностью наплевать.

Линдон у окна улыбается.

- Слышь, Тиган, - отсмеявшись, говорит Лео. – А в кого ты стрелял там, в Сиэтле? Попортил стенку, снабженцы ругались…

- Тренировался, - говорю я и снова кошусь на Лина, но Лин смотрит в окно.

Лео фыркает.

- Это кто ж так тренируется? В ванной-то?

- Я тренируюсь. Стреляю по тараканам. Тебя это так волнует?

Лео качает головой.

- Да срать я на это хотел, - он запивает картошку здоровенным глотком пива. – Слушай. В журнале диск. Там новая работа.

- Так скоро?

- А я что поделаю? Знаешь, люди не желают согласовываться с твоим рабочим графиком, когда наступают нам на ноги, - Лео пожимает плечами и добавляет: - Джонас в курсе, что ты не любишь так частить. Велел тебе передать, что мы компенсируем… моральный ущерб. Деньги не проблема, доплатим столько, сколько попросишь.

Я настораживаюсь, чувствуя в его голосе внезапную фальшь. И в то же мгновение Линдон отворачивается от окна и говорит мне:

- Он тебе лжет.

- Так и сказал? – уточняю я с полуулыбкой.

- Ну да, - Лео допивает свое пиво. – Так и сказал.

- Он что-то скрывает, - говорит Лин. – Что-то знает и не говорит. Только не переспрашивай больше. У него «кольт» в кармане. А у тебя нет.

Я всегда прихожу на встречи в людные места чистым, да, потому что нет ничего поганее, чем нечаянно, по глупости, попасться копам с незарегистрированным стволом. До сих пор это не было проблемой.

Сегодня может стать.

- Ладно, - говорю я. – Надеюсь, хоть не в том же месте?

- Шутишь? Нет, тут даже и ехать далеко не надо. Посмотришь сам.

- Посмотрю, - вздыхаю я. – Если ты доел свою отраву, то давай распрощаемся. И я как раз этим займусь.

Лео кивает, вытирает руки салфеткой не первой свежести. Лезет в карман.

- Предложи заплатить, - тревожно напоминает мне Лин. – Ты ведь всегда предлагаешь!

- Лео, я же сегодня при деньгах, - лениво окликаю я. – Заплачу я за твой гастрит.

Лео снова ржет. Предсказуемый такой человек. Скажи что угодно – и в восьмидесяти случаях из ста Лео заржет.

- Ну как знаешь, Рокфеллер, - подмигивает мне он. – Смотри, не расплатись тысячной.

Я закатываю глаза и лезу за бумажником.

- Что-то происходит, Тиган, - говорит Лин, глядя ему вслед, когда Лео уже идет к выходу из забегаловки. – Что-то изменилось.

- Я заметил, - вполголоса отзываюсь я.

- Тогда будь осторожнее.

Я поворачиваюсь к нему – со стороны кажется, что я гляжу в окно. Удостоверяюсь, что никто поблизости не слушает. И так же, вполголоса, напоминаю ему:

- Я всегда осторожен. У меня работа такая, Линдон. Я убиваю людей. Помнишь?