- Так ты не возражаешь, если вместо так обожаемого тобой туалета, мы все-таки воспользуемся офисом? На руках я тебя не понесу, а вот на этаже в это время точно никого не будет.

  - А потом я тебя уничтожу. Завтра все издательство будет знать о твоих "подвигах" и какая ты мразь.

  Я отбросил в сторону резинку-невидимку, оказавшуюся до сих пор зажатой в кулаке.

  - И про то, что я тебя трахнул, тоже напоешь?

  На какой-то совершенно короткий миг ресницы Дентона мелко дрогнули, а глаза округлились. Но он быстро взял себя в руки, если только это было возможно в сложившихся обстоятельствах.

  - Ты блефуешь, - спокойно заявил он мне, так что я готов был рассмеяться ему в лицо. Или согласно кивнуть.

  Пожалуй, за сегодняшний вечер, это была действительна самая смешная его шутка.

  - Сейчас проверим.

  - Меня тошнит.

  - Поверь, меня от тебя тоже.

  Конечно, с самого начала и до нынешней минуты, я не собирался заходить настолько далеко и насиловать его. И он, как всегда, был прав - все, что я до сих пор делал, это просто блефовал. Но в этом-то и была проблема. Сейчас, нависая над ним, сначала беспомощным, а теперь снова пытавшимся мной руководить, я как никогда остро ощущал, что проигрываю ему. Постоянно и во всем. Он даже теперь, с разведенными ногами и связанными за спиной руками, умудрялся диктовать свои условия и выводить меня из себя. И заставлял себя чувствовать еще большим кретином, чем обычно. На мгновение, без ослепляющего чувства ярости и ненависти, все происходящее показалось полным абсурдом. А Дентон, оставаясь жестокой сволочью и циником, все равно был лучше меня, пусть он хоть трижды демонстрирует всему миру свою ориентацию. Являйся он кем угодно, даже серийным убийцей. И это ранило болезненнее, чем обычно. Острее. До сведенного спазмом горла.

  Но в то же самое время мне не хотелось возвращаться к прежним обстоятельствам. Может быть во всем был виноват алкоголь, может, я просто действительно устал или окончательно рехнулся, но я не мог повернуть назад, находясь в той точке, из которой для меня не было возврата. В этом случае все бы стало только хуже. Ведь его никто не заставлял быть все это время таким сукиным сыном и ублюдком.

  Да, я не до конца был уверен в том, что собираюсь делать. Я имею ввиду, что я ни черта не представлял, как смогу засадить этому уроду. И если честно, особого желания и не испытывал. Вероятно, что где-то на краю сознания мне даже хотелось, чтобы из коридора послышались шаги, и кто-нибудь нас позвал. Сошел бы даже внезапно затрезвонивший телефон. Но сказанная ради "красного словца" угроза оказалась очень заманчивой. С учетом того, что Дентон меня в любом случае размажет по стенке - отпущу ли я его или как следует трахну. В конце-концов, я гей и он гей, поэтому особых проблем возникнуть не должно. И в самом деле, он же не обвинит меня в изнасиловании? Максимум, я потеряю интересную и перспективную работу, изрядно сдобренную его вездесущим обществом, что уже не так плохо.

  Я засомневался, в то время как мысли путались и метались одна к другой, образуя вязкую и совершенно нечитаемую массу.

  И ведь совсем необязательно доходить до самого конца? Вполне достаточным будет просто унизить... Господи, о чем я только думаю?! Неужели нет другого способа, чтобы заставить его подавиться собственной желчью и исчезнуть? Просто оставить меня в покое? Черт!

  Я снова колебался, и Дентон это почувствовал. И сделал то, чего я от него точно не ожидал.

  В этот момент, словно в ответ на мои мысли, тело подо мной дернулось, настойчиво требуя к себе внимания, и я перевел взгляд на лежащего подо мной финансового директора, который даже на полу, с рассеченной до крови губой, растрепанными волосами и одеждой в беспорядке, умудрялся выглядеть так, словно смотрел на меня с обложки какого-нибудь модного и новаторского во всех отношениях глянцевого журнала, со специальной вкладкой посередине о разнообразных эротических фантазиях сексуальных меньшинств. Причем в этом списке он, определенно, занял бы лидирующее первое место.

  Я ошарашенно поймал себя на мысли о том, что эта сука чертовски сексуальна и, по-своему, красива. То ли я оказался больным садистом и любителем всех этих игр, почти доходящих до "расчлененки", то ли он действительно должен был оказаться внизу и со связанными моим галстуком руками, чтобы я наконец-то оценил все его "прелести", но факт оказался неоспоримым - внизу живота начало наливаться приятное тепло.

  И тут же от переизбытка эмоций, а вероятнее всего из-за выпитого шампанского, у меня закружилась голова, и комната поплыла перед глазами. Я уперся ладонями в пол по обе стороны от плеч Дентона и уронил голову, случайно уткнувшись прямо в чужую шею, где кончалась "нейтральная" ткань воротника. Носа тут же коснулся уже знакомый травяной запах, от которого пересохло в горле и дико захотелось пить. В свою очередь Дентон попытался меня вяло пнуть коленом, но конечно же не попал. А вместо холодного пола под пальцами вдруг оказались пряди, которые тут же захотелось намотать на руку и дернуть.

  Они действительно как шелк...

  - Вы так мило беседовали с Магнусом. Неужели не дал?

  Раздавшийся тихий голос с легкой хрипотцой показался совершенно незнакомым.

  - Тебя в твоем положении все еще беспокоит только это? Завидуешь?

  - И эту, кажется, из отдела продаж, ты весьма успешно лапал.

  - Значит, все-таки ревнуешь?

  Я медленно выдохнул, потому что оставаться в таком положении становилось все труднее. Надо было каким-то образом собраться с силами и встать. И потом уже в лифте вызвать такси и назвать адрес Магнуса.

  Не хочу садиться за руль в таком состоянии.

  А этот мудак пускай сам разбирается с моим галстуком и ищет в этот час кого-нибудь достаточно альтруистичного и трезвого, кому бы при взгляде на него не захотелось затянуть галстук потуже, а, наоборот, помочь, да еще потом держать язык за зубами. Уверен, будь он на моем месте, поступил бы точно так же. А про вдруг проснувшуюся сексуальность нашего финансового директора я подумаю утром, если этот пьяный бред все еще не выветрится из головы вместе со всем только что произошедшим...

  - Новак, - совершенно отстраненный, спокойный голос - Если ты сейчас с меня слезешь, то, так уж и быть, я разрешу тебе уволиться по собственному желанию.

  - Ты же сам этого не хочешь? - эти слова сорвались прежде, чем я успел подумать. Просто так, по инерции, как тысяча других пустых фраз, произнесенных в течение дня и ровным счетом ничего не значащих. Но почему-то мы оба застыли, а воцарившаяся тишина показалась слишком звонкой.

  Только если со мной все было понятно, то мой оппонент вел себя очень странно.

  Я поднял голову, чтобы в этом полумраке найти если не ответ, то хотя бы чужие глаза.

  - Не хочу? - как-то слишком весело передразнил Дентон и даже неверяще хлопнул глазами, стоило только нашим взглядам встретиться. Это выглядело совсем по-детски и больше смахивало на театрализованное представление. Словно не он, а я должен был знать ответ.

  - Чтобы я с тебя слез, - почти шепотом выдохнул я и только сейчас, с этой фразой, осознал, что он больше не сопротивляется. Уже давно прекратил кричать и сыпать ругательствами вперемешку с угрозами, вместо этого как будто ожидая моих дальнейших действий.

  Эта мысль была настолько шокирующей, что на какое-то время я завис, беззвучно уставившись на него и не понимая, кто же из нас двоих больше спятил?

  - А ты ничего не можешь довести до конца? - вдруг зло и совершенно иррационально выплюнул Дентон и посмотрел на меня так, словно я был законченным кретином - единственным в своем роде и с кем ему уже долгое время приходилось иметь дело.

  Похоже, к нему возвращались его привычные цинизм и надменность. Но меня было уже не так легко провести.

  Неужели это то, чего он действительно хочет? - мелькнула шальная и все еще не до конца сформировавшаяся мысль. И я сделал совершенно из ряда вон выходящую вещь - лизнул его в шею. Только чтобы проверить.