Потом отгремели залпы. Гроб опустили в могилу.

Люди потянулись к выходу.

Джон хотел было броситься на поиски Бо, но в такой толпе это было невозможно, да и Бо пропал куда-то.

А вот Эйприл заметила Джона и Найта. Она хотела было помахать им рукой, потом, видно, вспомнив, где находится, опустила руку. Найт отвернулся. Эйприл виновато улыбнулась Джону и сделала выразительный жест, означающий — позвоните мне.

Джон кивнул. Конечно, он не собирался звонить, он кивнул только ради приличия.

С кладбища Найт и Джон отправились снова в редакцию. Необходимо было тут же поставить в ближайший номер надгробную речь президента.

— Да, все это еще более мерзко, чем я думал, — сказал вдруг Найт, когда они ехали в автомобиле. Он сказал это, как бы ни к кому не обращаясь. Но для Джона это был признак того, что дружба их не совсем погибла.

— Ты имеешь в виду смерть Янга? — спросил Джон осторожно.

— Да. То, что мы видели сегодня, Бат, это правдивая картина наступающего века.

«Значит, он что-то все-таки разгадал, — подумал Джон. — Но я не пойму, что. Он ведь все время глазел на Эйприл».

— А ты не поделишься со мной, Найт, своими наблюдениями?

Найт удивленно обернулся к Джону.

— Ты догадался? Молодец. Да, я действительно пытался кое-что понять на этих похоронах и, думаю, понял. Только тебе, Бат, я пока ничего не скажу.

— Почему?

— И этого тоже не скажу. Просто мы сегодня с тобой напьемся. Кажется, мы помирились.

— Найт, я не знаю, как выразить свое восхищение!..

— А не знаешь, так и не стоит. Давай забудем. Все забудем, кроме самого главного.

— А что самое главное, Найт? — развеселился Джон.

— А я забыл! — расхохотался Найт.

В редакции они быстро написали передовицу о похоронах и отправились в бар, чтобы выпить. Вернее, выпивать собирался Найт, а Джон просто присутствовал.

Впрочем, немного джина с тоником выпил и он. И эта небольшая доза подействовала на него сногсшибательно. Он так вдруг расчувствовался, что стал рассказывать Найту о своих бедах, в первую очередь о Марии и ее семействе. Найт тут же окрестил его «святым семейством».

— Значит, ты говоришь, что тебя выставили за дверь, как только узнали, что подруга твоя беременна?

— Да, — кивнул Джон.

— Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, — сказал Найт. — Итальянцы, как, впрочем, и все остальные, становятся удивительно сговорчивыми, когда намечается прибавление в семье. А если верить твоим словам, Мария отнюдь не эмансипе, а ее папаша отнюдь не либерал. Знаешь, Джон, тут что-то не так.

Найт погрузился в раздумья. Именно погрузился, потому что был уже изрядно нагружен виски и все его движения были несколько утрированы и поэтому комичны.

— Есть два варианта — она ходила еще с кем-то, и «святое семейство» надеется сделать отцом безвинного неизвестного юношу. Или Мария не беременна.

— Первый вариант исключается. Мария мне ничего не говорила.

— Ах, Джон, женская душа — потемки. Впрочем, ты теперь это знаешь не хуже меня.

— Нет, я уверен. И второй вариант не годится, потому что Мария беременна. И даже если нет, они не могут быть в этом уверены.

— Почему? — спросил Найт.

— Ну, я не знаток… Но, по-моему, надо побывать у врача, прежде чем…

— А если побывать у врача до того? — спросил Найт.

— Как это? До чего «до того»? — не понял Джон.

— До того, как… Понимаешь?

— Не-а, — замотал головой Джон.

— M-да… Придется тебе объяснить кое-что из области физиологии женщины. Когда-то в детстве я стащил у отца такую книгу. Она называлась «Мужчина и женщина» или что-то в этом роде. Я там ничего не понял тогда. Но стал бояться женщин… Потом это прошло… Но я отклонился… О чем я? Ах, да… Знаешь, некоторые знахарки умеют кое-что делать с женщиной, чтобы у нее не было детей…

Джон моментально протрезвел.

— Как?! Что?!

— Точно не знаю… Какие-то травы, что ли…

— Но Мария не могла…

— Возможно, она и не знает об этом. Трудно, что ли, матери подложить в еду или питье родному дитяти какого-нибудь зелья?

— И… А… А это опасно?

— Никто не знает, потому что такие вещи не афишируются, как ты понимаешь…

— Но Мария мне сказала… Что, она солгала?

— А этот вопрос уже относится не к физиологии, а к разделу «женская душа». В той книге такого раздела не было.

Джон задумался, а потом решительно произнес:

— Нет! Мария не могла солгать. Нет.

Найт смотрел на Джона почти что с сожалением.

На следующий день Джон отправился на швейную фабрику.

Этот район Нью-Йорка был довольно мрачным, закопченные кирпичные стены, глухие высокие заборы, грязь на улицах.

Возле проходной сидели человек сто мужчин и женщин. Они молча посмотрели на Джона, но поняв, что работу он им не предложит, отвернулись.

Охранник сказал, что смена начнется через двадцать минут. И Джон присел рядом с безработными.

— Ты будешь сто двадцать четвертым, — подошел к нему здоровенный парняга. — Вон за той женщиной.

— Я не буду сто двадцать четвертым, — улыбнулся Джон. — Я здесь по другому делу.

Парень присел рядом.

— Ты не обижайся. Тут столько проходимцев, не успеешь оглянуться, они уже влезли без очереди. А я, например, сижу здесь уже третий день.

— И что, очередь двигается? — поинтересовался Джон.

— Плохо. На прошлой неделе набрали рабочих.

— А сам откуда? — спросил Джон.

— Из Огайо. Благословенные места. Ты был в Огайо?

— Нет.

— Ну а что ж тогда говоришь?

— Да я ничего не говорю.

— Вот и не говори. Я бы ни за что не уехал в этот поганый город. Что ты! У нас знаешь как здорово! А, что ты понимаешь, — махнул рукой парень и отвернулся.

Джон молчал. Что мог сказать он этому здоровяку. Что сам недавно точно так же примчался в этот город за счастьем, что ему пока что везет? Но у Джона это была блажь. Нужда не гнала его, он мог приехать и с комфортом жить в лучшей гостинице, а парень ехал за деньгами, это было видно. Да, в этом городе каждый выживает в одиночку.

— А вот тебя бы я взял на работу, — услышал вдруг Джон и, обернувшись, раскрыл от удивления рот.

Перед ним стоял какой-то очень знакомый человек, но вместе с тем совсем незнакомый.

Джон медленно поднялся. Человек улыбался ему хитрой улыбкой.

— Ну, Иоанн, как дела?

— С ума сойти, старина Джон! Это ты или не ты?! — потрясенно говорил Джон, оглядывая старого попутчика. Тот был в шикарном элегантном костюме, мягкой велюровой шляпе, тонких лайковых перчатках и с изящной тростью в руке. — Ты что, нашел миллион?

— Я обо всем расскажу тебе по дороге, а сейчас поехали ко мне.

Старый Джон повернулся и зашагал к автомобилю, который ждал его у проходной.

— Стой, — сказал Батлер. Старик остановился, недоуменно глядя на парня. — Дай я тебя хотя бы обниму!

— Тьфу! Конечно! Я совсем уже спятил! Прости, парень! — Старик в сердцах стукнул тростью о тротуар.

Попутчики обнялись.

— Да ты и растолстел! — засмеялся Батлер.

— Не может быть! Я уволю массажиста! — хохотал старик. — Ну, поехали?

— Подожди, я жду тут одну леди. Она работает на этой фабрике.

— Да, сынок, ты правильно пришел. На моей фабрике работают только леди.

— Это твоя фабрика? — удивлению Батлера не было предела. — Нет, ты рассказываешь сказки! Я знаю, что бывают чудеса, но еще полгода назад ты был нищ, как церковная крыса.

— Это Америка! — рассмеялся Джон-старший.

— Нет, я не могу поверить. Ты врешь? Сознайся, ты сейчас все это сочинил, да?

— Сынок, у тебя на счету сколько денег? — с хитроватой улыбкой спросил старик.

— У меня нет счета, — ответил Джон. — А что?

— Ага, я так и знал. Значит, ты говоришь, Америка не та страна, в которой можно разбогатеть за полгода?

— Такой страны нет.

— А за день?

— Тем более.

— Так вот, сынок, Америка такая страна, в которой можно разбогатеть за минуту. Смотри.