Вода отвлекает, и первые же секунды приятно отогревает ноги. Я сажусь и вода, веселой и сильной струей клокочет, вылетая с шумом и гулом из крана, который в ночи, так хорошо различим и слышим. Он-то слышим, а вот я, я хоть слышу себя?
Потом, не давая ей загружаться в себя, как только я о ней вспоминаю, то я немедленно и с головой погружаюсь в горячую воду.…Как бы этим смывая с себя все и ее тоже…
Через полчаса я валюсь на постель и тут же крепко засыпаю, укутываясь в полотенце с головой! И только самой себе, то ли вслух, то ли про себя:
— А пошли бы вы все!… Прочь, изыди от меня сатана! Это я хорошая, я! И не надо мне никаких ваших Бим-Бомов!
И потом, окончательно засыпая, перекрестила себя на ночь, как это всегда делала моя горячо мною любимая мама…
— Мамочка ты моя, если бы ты знала, как мне не хватает тебя…
Кто и как обделываются
На другой день мы помирились, и как я поняла, он простил. И тут же меня снова пригласил.
— Нет, снова в ресторан я с тобой больше не пойду, — говорит.
— Почему?
— Да потому, что ты настолько эффектная женщина, — согласитесь, что такое услышать приятно! — и настолько эффектная, — продолжает, — что в тебя без конца все влюбляются.…И мужчины и…
— Поняла, достаточно! Ну и куда же мы идем сегодня?
— Знаешь, давай так, ты к семи часам вечера будь готова и я за тобой заеду, а вот куда мы пойдем с тобой, то предоставь это уже решать мне. Хорошо?
Ну, хорошо, так хорошо! К тому же, мне нравится, когда мужчины за нас все сами решают. А вам такое нравится?
Один вечер, второй — мне скучно! Скучно ведь, такое выслушивать о нем, его детстве и горячо им любимой его мамочке. Третий вечер…
Завтра все, сдам его, с облегчением, к чертовой матери.… Думаю, что Некрасивая просто обсикае…. от радости!
Но вот же, ведь, какие мы, женщины? Как это, думаю, я его так просто возьму и отдам? Обойдетесь! Все обойдетесь и Некрасивая тоже.… Да, пусть она хоть обоср…
И ведь не выдержала-таки, пригласила его к себе!
Он пришел как жених, с цветами, бутылкой шампанского. Что это он, думаю?
Я же его для профилактики позвала, а он что мне тут устраивает? Тоже мне, жених выискался? Но вида не подаю, мол, рада и все такое.… Смотрю, а мой голубь — то о себе возомнил и лезет уже целоваться… Ничего, думаю, я с тобой только пересплю для профилактики и успокоения желания, а назавтра я тебя отправлю к твоей дурочке некрасивой и ты уже там, потом, будешь с ней выделываться, с четвертой по очереди, курочкой…
Он даже не поверил, когда я ему предложила остаться и переночевать у меня. Он все мне: а разве можно, а соседи, а как же на кафедре и что подумают?
Ну, думаю, ты мой голубь, совсем мне не нравишься… И как это я на такое с ним решилась? Но не отступаюсь, мне же, ведь, своего добиться надо и получить долгожданной разрядки!
Я к нему… Он сказал, что ему надо в ванную.
Пожалуйста! Пусть, думаю, подготовиться, а я пока постельку для нас обоих расстелю и встречу его в таком наряде…
Не он, а я его раздевала и не он, а я его стала уговаривать…
— Ну, пожалуйста, милый.… Ну что ты стесняешься…
Пробую раздеть, снять с него одежду — он упирается, отталкивает мои руки. Э нет, думаю, так мой мальчик дело у нас с тобой не пойдет.…Это надо же я его к себе пригласила, зову, раскрылась перед ним вся, а он меня и что тут мне устраивает?… Это же унижение моего женского достоинства! И меня это его поведение совсем не мужчины, а мальчика, так возмутило! Что я с отчаяния и от унижения…
— Я что тебе, девочка? — как крикнула на него, — я что, тебя должна упрашивать? А ну? Брюки скинул и в постель! Живо, я сказала!
И представляете — повиновался и, стесняясь, разделся, а потом, руками прикрылся и стоит передо мной словно ангел. Ладошками прикрыл святой образ, на который мы женщины все только и молимся, молимся, как самые настоящие дурочки…
Я его за руки, и тяну к постели. Сама-то легла, обнажилась, грудь ему выставила, мол, смотри, заводись моторчик и давай уже дуй на меня своим эросом! Пора лететь нам с тобой вместе к облакам райских наслаждений…Руки насилу отняла, а там.…
Все красиво и даже величественно.… У меня от неожиданности невольно вырвалось…
— Вот это да!
Смотрю на его величавость во все глаза. Ну, вы поняли, куда это я устремила свой любящий и нетерпеливый взгляд? Смотрю и про себя сразу же…
Вот же какой у него выдающийся эротический моторчик выродился.… И все у тебя с ним будет просто в порядке и все так пройдет хорошо, что я.… Только вот, уместимся ли мы на моей лодочке, а? Любимый!
— Ну, что же ты стоишь, милый мой мужчина, ложись уже со мной рядом.… Так, так, а лучше уж сверху…Что? Что не получается?
Потом я целых полчаса все с его эротическим моторчиком вожусь и вожусь, а он никак не заводится, и не хочет воспарять и поднимать нас к светлым, и радостным высям эроса! Измучилась, прямо с ним, с этим его моторчиком. Я ему и так, и сяк, ну что же ты, горячо ожидаемый мной любовник?
— И давно у тебя так, — спрашиваю, — ты, когда последний раз был с женщиной?
То, что я от него слышу, меня так расстраивает, что у меня всякое желание начинает ускользать и уже никого больше желания нет мне с его эротическим моторчиком дальше возиться. Видимо, там причина поломки заводская, с самого его сотворения…
Эх, а я так надеялась, так хотела и с ним покататься, тем более, у него такой многообещающий образ передо мной, и он бы так там разместился бы прекрасно, и мы бы с ним так прекрасно отлетались бы в облаках сладкого эроса.… А тут на тебе! Размечталась!
— Ну, что, облом? Облом, как на кафедре?
Он головой кивает, мол, ну, что поделать…
— Так, чего же ты тогда нам голову морочил, а? Голубь ты, с крылом неподъемным. Что же ты сразу нам не сказал, что ты…
— Да я хотел, я только к вам перевелся, а вы, как и все остальные, так и не дали мне даже укрепиться на кафедре, как сразу же…
— Ну, а там, где ты раньше работал, как к этому отнеслись?
— Как, как — прогнали! Вот как! Из института я вынужден был уйти, потому что они мне создали там невыносимую обстановку… — говорил мне, жалуясь.
— Подожди, подожди,…— вспомнила тут же, — а, как же тогда ты со студентками? Как? Что-то я от них ни одной жалобы не слышала, а, наоборот, о тебе от них одни лестные отзывы! Ну и как это объяснить? Как? Прости, но мне любопытно, как женщине, мне надо знать, как такие, — сказала и не удержалась даже, прикоснулась осторожно к нему пальчиками, — да! — Как такие массивные органы надо поднимать, поясни? Какими словами их называть? На каком языке изъясняться и как молится, чтобы услышали наши мольбы и воспрянули бы они ваши мужские достоинства?
— Как на французском? Что, языке? Что? Все зависит от французского языка? Это как?
То, что я услышала от него, вернуло меня к прежней жизни и вселило надежду…
Я ведь до этого так и понимала, что язык, он для того и создан, чтобы на нем разговаривать и объясняться, чтобы говорить приятные слова о любви, о прекрасном.… А тут я узнаю, что этот и особенно французский, это такой язык, что правильно ведь говорят, что французский — это и есть язык любви!
Вот так я, педагог и учитель, а сама стала брать уроки у студенток своих, их французскому языку.… И знаете, а ведь у меня ничего, получилось! Получилось, да еще как! Вот, что значит французский язык! А язык — то, он и есть язык — для любви!
— Ну, а вы, что подумали?
Так что, девочки, помните! На первом месте у нас должен быть — язык! И, разумеется, французский!
Выиграла приз
Утром он меня будит, а я спать хочу…
— Утро, просыпайся девочка, вставать пора, милая….
— Нет,…давай еще немного, — это я ему спросонья, а потом, — да что же ты меня не будишь? Ведь, я же, тебя просила!
Вскакиваю и в чем мать родила.… Нет, в чем занималась с ним любовью и в ванную.… Пока моюсь, я ему кричу, чтобы он ничего не трогал, а сам собирался.