Элифан, не прекращая ласкать моё тело сделал шаг, заставляя меня ещё ближе подойти к постели. Моих ног коснулась ткань свисающего с неё покрывала. Его руки, не перестающие целовать губы, хриплое возбуждённое дыхание сводили с ума. Я тянулась к нему навстречу, словно жаждущий в пустыне к роднику, и пила, пила, пила эти головокружительные поцелуи, окружающий мир окончательно растворился в его голубых глазах.

Вновь ощущение полёта. Прикосновение к мягкой, но немного пружинящей перине, и в тот же миг разгорячённое страстью напряжённое мужское тело прижимает меня своим весом. Он срывает с себя брюки и снова целует страстно, настойчиво. Его рука касается груди, и я выгибаюсь ему навстречу, но он, словно издеваясь надо мной -- не спешит, продолжая сводить с ума своей лаской. Окружающий мир взрывается фейерверками, плывёт и тает, остаются лишь ощущения и звуки: биение его сердца, и наше хриплое дыхание… а потом, он словно сжалился, и… в общем, я перестала что-либо понимать, окончательно растворившись в феерии чувств.

Сколько длилось это безумие, не знаю, и возможно мы не успокоились бы и до утра, но во время очередной прелюдии, возвращая нас на грешную землю, ну или вернее поднебесный остров, в дверь тихонечко постучали. Оторвавшись от моих порядком припухших губ и слегка отдышавшись, Элифан подхватил сорванное когда-то с меня полотенце, повязал на бедра и пошёл открывать. Я же, набросив на себя покрывало, с недовольством взирала на дверь, желая узнать, кто посмел нас прервать.

Послышался скрежет, треск и раздавшийся следом грохот явно известили о том, что всё ещё пребывающий в состоянии повышенного возбуждения супруг явно не рассчитал силы, и теперь вход в спальню не закрывало уже ничего! А за дверью, несколько смущённо прижимая к груди малыша, стояла маркиза. И мне та-а-ак стыдно вдруг стало! Вмиг забыв о возмущении, я бросилась к ней, забрала тут же начавшего искать грудь карапуза и, опустив стыдливо глаза, убралась обратно в комнату.

Элифан же наоборот куда-то пропал. Да мне было и не до него. В тот миг, когда детские губки коснулись груди, окружающий мир померк в ощущении абсолютного счастья. Насытившись, кроха тут же обернулся забавным котёнком. Кстати, вторая ипостась моего сына росла не по дням, а по часам. Ведь крохе от роду-то считанные часы, а он уже лупает умильными голубыми глазками. И топает уже вполне уверенно.

Вот уж спрыгнул… ну, спрыгнул -- это, конечно, гордо звучит, скорее скатился с моих рук на кровать, в момент падения смешно раскрывал крылышки, словно пытаясь взлететь. Прошлёпал к сбившимся в кучу подушкам, свернулся клубочком и тут же засопел. А я залюбовалась этим чудом природы. Он казался самим совершенством. И кстати, шубка-то у него явно от меня – дымчатого оттенка.

Вернувшийся Элифан принёс мне одежду и позвал ужинать. Взглянула на часы: три часа ночи. Нормальный такой ужин, ничего не скажешь! Хотя поесть и правда пора, больше суток во рту и крошки не было. Оставлять задремавшего малыша одного было страшновато, но маркиза с полной уверенностью сообщила, что тот теперь спокойно проспит до утра, и я, косясь на сына, робко покинула разгромленную обитель страсти.

В трезвом уме мне удалось оценить причинённый окружающему интерьеру ущерб: по полу разбросаны обрывки одежды, балдахин с кровати сорван, прикроватный столик в щепки, ну а про дверь и так всё понятно. Тут ещё взгляд упал и на едва ли не проломленную стену в зале, вспомнилось что Моргана где-то в посадках Артизы, и так на душе приятно стало, так светло и хорошо, что в столовую я вошла с самой счастливой из всех возможных улыбкой на лице.

Стол был накрыт на четверых. Собственно, столько нас и было. Так к моменту, когда мы с Элифаном и маркизой входили в помещение, нас уже дожидался безумно довольный жизнью, судя по выражению лица, новоиспечённый дедушка. Стоило присесть, и я поняла, насколько опять голодна. Хотя и не мудрено, я же больше суток не ела, а за это время чего только не произошло, и да, магию тоже использовать приходилось, пусть и немного, лишь на купол, светляки и портал, но и этого достаточно.

В итоге я совершенно неприлично накинулась на еду. Благо никто особого внимания этому не уделил. И причиной тому стало живейшее обсуждение самого насущного в этот момент вопроса: имя нашего сына. У меня личных предпочтений по этому вопросу не было, я как-то совершенно не думала до вчерашнего вечера о детях, и соответственно об их именах тоже, а потому позволила выбирать мужу и его родне.

-- Кайрон Ветреный, наследник маркиза Винд-Арконте, -- с довольной улыбкой завершая долгий и оживлённый спор, произносит Элифан. – Неплохо звучит, не находишь, дорогая?

Устало улыбаюсь в ответ. В этот момент единственное, чего я хочу, это спать. Слава богам, муж это понял.

К нашему приходу дверь в спальню оказалась починена, в комнате наведён порядок. Возле окна стояли весьма габаритная колыбелька и кресло-качалка, в котором дремала знакомая уже седовласая гнома. Мы с ней однажды на кухне, помнится, встречались. Маркиза её вроде Арной звала…

-- Няня Арна, -- подтверждая мою правоту, с какой-то по-детски нежной улыбкой тихо воскликнул неимоверно обрадовавшийся при виде гномы Элифан. Та тут же подскочила и оказалась в объятиях мужчины кажущегося рядом с ней великаном. – Спасибо, что присмотрели за Кайроном.

-- Кайрон, Кайрон, -- словно перекатывая это слово во рту и пробуя его на вкус, несколько раз повторила гнома и резюмировала: -- Хорошее имя. И благодарить не за что. Ты-то вырос давно, и я по малышам жуть как соскучилась, а он тако-о-ой милый, -- тепло улыбнулась гнома. – Ну да ладно, пойду я. Спокойной ночи вам, и до завтра. Если что – зовите, -- уже в дверях добавила.

И вот честно, я жутко хотела спать. Казалось, стоит коснуться подушки… ага, как же! Элифан успел прикоснуться ко мне раньше, и сон был забыт до рассвета, имелась лишь одна сложность: надо было контролировать себя, чтобы не дай бог не разбудить сына. Но мы с этой сложностью, не без труда, но справлялись, и возможно опять не остановились бы, но Кайрон завозился в постельке.

Взяв на руки сонно потягивающуюся кроху, я ощутила: всё, ещё пара минут без сна, и я просто потеряю сознание. Так почти и вышло. То есть до кровати-то я добрела, и даже находясь вполне в сознании, прилегла, уложив сына к себе на живот, и… заснула.

Глава 8 Открытия

Утро у меня настало к двум часам дня. В комнате я была одна, но причин для волнения не ощущалось. Стоит заметить: у меня одновременно всё пело внутри, и в то же время болели абсолютно все мышцы! Даже те, о существовании которых я не догадывалась до этого дня.

Приняв душ, побрела выяснять, куда все подевались. Ну и на поиски жизненно необходимого пропитания. После ночных усиленных физических тренировок, а как ещё назвать акробатическую программу, которую мы с Элифаном накануне отрабатывали? В общем, голодная была как стая волков.

-- Катерина, ты проснулась, -- столкнувшись со мною на лестнице, вместо приветствия произнесла улыбающаяся маркиза. – А я только от Кайрончика. Он такой чудесный! Милая, -- не в меру моложавая женщина от избытка чувств схватила меня за руки. – Мы так благодарны тебе за этот воистину божественный подарок! Мы уже давно не надеялись, что Элифчик остепенится. Да и шансов, что наш мальчик найдёт истинную любовь и создаст пару, было предельно мало. И вдруг вот оно…

Она, подхватив меня под ручку, продолжая возбуждённо тараторить, куда-то меня вела, а я опять с трудом сдерживалась, чтобы не заржать при каждом произносимом ею «Элифчик». Ну вот нет у них в лексиконе слова лифчик и всё тут! Есть лиф на платье, а верхний элемент женского нижнего белья попросту называется топом. Вот и как объяснить, чего я ржу?

Наскоро перекусив, пошли на лужайку во дворе замка. Там до вечера я и гуляла в обществе неимоверно счастливой Анджеи, неотступно крутящейся рядом с нами Арны и, конечно же, сына. Кайрон немного поползав по расстеленному на травке пледу, обернулся и бодренько потрусил обследовать травку.