— Тебе же самому нравится меня обольщать.

— Да. — Лор заменил кушанье своими губами. Вглубь рта проскользнул язык, и Шейн совсем потерял разум. Он никак не мог насытиться этим шершавым языком, переплетающимся с его, обожал чувствовать ласковое, но властное нажатие твердого бедра, когда кот игриво потирался пахом. — И ты становишься таким нежным, после того как кончишь.

Шейн застонал, выгибая спину.

Лор, в отличие от Шейна, не отрицал их обоюдную жажду к спариванию. Феромоны с гормонами били ключом. Голая кожа к мягкому меху — непередаваемые ощущения, абсолютно правильные. Такое просто не могло быть неправильным. То, что происходило, когда они сливались воедино, казалось волшебством, чудом. И ни один из них не думал с этим бороться — оставалось лишь извиваться и корчиться от страсти. Рот Лора неистово терзал губы Шейна. Толчки шелковистого кошачьего члена, шипы на головке, восхитительно приятно царапающие напряженное естество — все приводило в восторг, обволакивая ощущениями, точно коконом, голова шла кругом от желания.

И Лор тоже казался правильным.

Когда все закончилось и над ухом раздалось удовлетворенное урчание, а потные дрожащие тела слиплись от спермы, Шейн позволил себе открыться чуть шире, уступая Лору еще немного информации:

— Мейсон, — сказал он, уткнувшись тому в плечо. – Моим первым бойфрендом был Мейсон Денбо, младший сын делового партнера моего отца. Нам обоим тогда исполнилось по пятнадцать.

Лор невесомо провел пальцами вверх-вниз по голени Шейна.

— Был?

Шейн приподнялся, потянувшись за лаской, и Лор вознаградил поцелуем.

— Погиб спустя несколько дней после того, как его объявили наследником семьи. — Он облизал губы, смакуя вкус кота.

— Посмотри на меня.

Шейну не хотелось слушаться. Сейчас он ждал от своего партнера проявления нежности и заботы. Сознание будто погружалось в летаргический туман удовольствия, внушая странное, обманчивое чувство безопасности. Но даже в тот первый раз, когда Лор только начал его преследовать, Вест не выказал открытого неповиновения. Пусть тот и считал его своим победителем, он и теперь не собирался этого делать. Неохотно разлепив ресницы, вздохнул. Ну почему Лор не мог ему позволить просто наслаждаться близостью? Почему нельзя плюнуть на стратегию, Охоту и чертово спаривание? Остались бы только они вдвоём.

Напрасные надежды.

Котомка с добытыми ягодами все еще болталась у Лора на плече, хотя не далее как несколько мгновений назад они отчаянно сотрясались в оргазме. Кот навис над Шейном, ухватившись рукой за торчащий выше сучок, чтобы ветка как можно меньше прогибалась под весом.

Однажды Лор внезапно прыгнул на дерево, где отдыхал Шейн, и он так шарахнулся, что едва не свалился. Случай убедил кота больше не рисковать. От него тогда буквально запахло страхом. Он быстро поймал Веста, который отделался только парой новых ушибов, сошедших к утру. С тех пор Лор старался лишний раз не качать ветки.

— Я слышал, как ты говорил другому человеку, что твоя семья хочет убить тебя. Ты поэтому и подался на Охоту. Чтобы здесь скрыться.

Шейн отвернулся в сторону и уставился на листья, колышущиеся на ветерке:

— Ты оставишь меня ни с чем.

— Я не оставлю тебя. Никогда не оставлю. Теперь мы вместе, и это не ничто, а очень много. — Лор потерся щекой о гладкую щеку Шейна, он побрился, так как котяра все-таки вернул некоторые из личных вещей. – Ради твоей безопасности, сокровище. Пожалуйста. Ты идешь на поправку, но все еще слишком уязвим. Я должен знать, чего мне ожидать, чтобы защитить тебя.

— Я могу защитить себя сам.

— Где-нибудь в другом месте, возможно. — Лор покачал головой: – Только не на арене.

Наверное, к нему следовало прислушаться. С тех пор как Шейн подростком стал наследником семейного бизнеса, покой ему только снился. Почему же сейчас что-то должно измениться?

— Секьюрити на Сескеране работает безупречно, даже мои братцы не пробились. – Вест поежился под внезапным порывом ветра. Холодало. Приближалась ночь. – Я думал, что если подойду по данным, то смогу…

— Они убили твоего первого любовника.

Шейн фыркнул:

— Это сделали родственники Мейсона. Моим было все равно, в кого я влюблен или с кем сплю. Все семьи думают лишь о том, чтобы следующий, кто встанет у руля, правил твердой рукой и оказался сильным. Изворотливым. И неважно, насколько зверские испытания ему устроят. — Он выдавил кривую улыбку. – Естественный отбор. Вот так у нас на Нароне заведено. – Ему надоели постоянные подножки, он устал убегать от судьбы. Шейн протянул руки и обрисовал пальцами рельефную грудь Лора. Твердые мускулы под шелковистой шерстью. Он здесь на своем месте. — Покорми меня еще теми ягодами. Или трахни. Без разницы.

Лор положил сочный плод Шейну в рот и, обняв, толкнул назад.

— Упрямый.

— Но любвеобильный. — Шейн продолжал ласкать кота ладонями. — Очень любвеобильный.

— Наблюдателей мне не убедить, что ты завоевал меня только этим, они не позволят нам покинуть арену, если мы не будем разговаривать. – Кот вздохнул, сжимая его в объятиях. — Ладно. Тогда бери командование на себя.

Шейн с готовностью открыл рот, но Лор остановил:

— Нет, не так. Ты еще слишком слаб.

За прошедшие дни задница Шейна не знала передышки — грубый секс, нежный секс, яростное совокупление, сладкие занятия любовью — запас жизненных сил иссяк, но секс значительно упростил существование на арене. Стал основой. Не надо было ни о чем думать. Прикосновениями кот полностью захватывал Шейна в плен животных инстинктов, не позволяя вспоминать, ни кто он, ни о том, что застрял в этих зеленых джунглях. Ему больше не мерещились ни призрачное эхо криков Фэллона, ни злобное шипение того кота. Он даже забывал, что по существу они с Лором оба заложники, пока организаторы не раскроют, каким образом на Охоте случились нападения на двух игроков и что пошло не так. Мир для Шейна словно переставал существовать. Он не чувствовал ничего, кроме завораживающих ласк.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — промурлыкал кот у горла Веста.

Он хотел улететь домой.

Вот только не мог.

Ведь тогда пришлось бы бросить Лора. Немыслимо. Ночь без кота? Нет, Шейн не вынесет. Без живительного тепла его тела он замерзнет, погаснет, умрет — внутри останется лишь пустота, столь же холодная, как царила в его сердце до Охоты. Иногда Шейн сбрасывал наваждение, ощущая себя прежним, и тогда события казались ему полуправдой — просто результатом разыгравшихся гормонов, которые исказили его восприятие, чтобы свести с Лором. Но постепенно он пришел к мысли, что это та, другая действительность, была ложью. К чему стремиться домой? Что его там ждет, кроме новых покушений? Новых страданий, новых смертей?

Чем сильнее Шейн привязывался к Лору, тем больше старался отгородиться от него. Вест совсем запутался в своих чувствах и желаниях, но одно знал наверняка: он никогда не стремился в победители. И принял участие в Охоте, чтобы его ценили как делового партнера; ради бизнеса, а не для того, чтобы стать возлюбленным марикетского самца.

Он просто не помнил причину.

В голове царил полный беспорядок. Вест уже и сам не знал, чего хочет.

— Я дам тебе все, что угодно, — пообещал Лор, обдавая кожу теплом дыхания, отчаянно сжимая Шейна руками. — Только попроси.

Слабея, Шейн наклонился к нему:

— Я хочу на землю. — По тому, как Лор замер, Шейн понял ответ, но это его не остановило: — Ты сказал, служба безопасности прочесала всю арену и охрана удвоена. Особенно рядом с нашим логовом, из-за того что за мной могут следить. Но они же ничего не обнаружили, даже других животных не заметили.

— Арены слишком большие. Такую огромную площадь невозможно охватить и полностью держать под контролем. — Кот покачал головой, мягкий мех мазнул по коже, посылая волну дрожи. – И не проси, это исключено. Не могу отпустить тебя. — Шейн жадно огладил пальцами грудные мышцы Лора, но тот был непреклонен: – Внизу слишком опасно. Понимаю, ты боишься потерять свободу передвижения, но мои соплеменники уже начали перепланировку моего жилища для того, чтобы тебе было удобнее. — Гибкий хвост ласкал бедро Шейна. – Его оснастят специальными платформами, навесными переправами. Веревочными мостиками. Лестницами и роликовыми транспортерами.