Она испустила вдох разочарования и отклонилась назад.

— Наверно мне следует просто сдаться.

— Почему? Потому что ты нервничаешь по поводу своего первого прослушивания? — я похлопала ее по руке. — Все нервничают. Тебе просто нужна практика.

— Я практикуюсь.

Ее глаза наполнились слезами.

— Это все, чем я занимаюсь. Репетирую этот дурацкий монолог. И все равно я ужасна.

— Может быть, ты позволишь своим нервам завладеть тобой, — сказала я ей. — Что самое ужасного могло бы произойти, когда ты доходишь до этого? — спросила я, думая о своем ужасном прослушивании.

— Я полностью задохнусь, — сказала Меган.

— Ну, когда я нервничаю по поводу чего-то, улучшить мое состояние помогает составление списка всего того, что заставляет меня нервничать. Иногда, когда увидишь все в написанном виде, становится не так страшно.

Обычно становится еще страшнее, но я не стала говорить об этом Меган. В конце концов, это был единственный совет, который, как я думала, я могла дать ей.

— Список? — Меган посмотрела скептически.

Потом я вспомнила, как слышала, что Лиз говорила, когда разговаривала со своими друзьями-актерами.

— Или попробуй так. Попытайся найти способ перестать беспокоиться о прослушивании, просто сфокусируйся на словах, что они значат для твоего персонажа.

— Но прослушивание через две недели! — заплакала Меган.

— Когда? — спросила я.

— В следующую пятницу, — сказала она мне, все еще выглядя жалко.

Я мысленно пробежалась по своему расписанию.

— Не знаю, поможет ли это, но если ты хочешь прийти и порепетировать в настоящем театре, то я занимаюсь сценой в Бродвейском шоу и приглашаю тебя прийти и использовать пространство, пока я буду организовывать репетицию. И возможно некоторые актеры смогут дать тебе советы.

Будем надеяться, они не предложат, чтобы она разделась и прошлась по комнате, привыкая к обнаженному телу.

Лицо Меган озарилось.

— Правда? Ты позволишь мне воспользоваться театром?

— Конечно.

Я схватила кусочек бумаги и написала свой номер.

— Обычно я там в полдень. Просто дай знать, если захочешь приехать.

— Огромное спасибо, Элли.

Меган обняла меня.

— И спасибо, что была честна со мной. Шейн хочет как лучше, но ничего не знает о представлениях.

— Твой брат просто пытается быть полезным.

— Знаю, — она собрала свои вещи. — Но я рада, что он попросил помочь тебя.

Я пожала плечами, надеясь выглядеть обыденно, но блеск в глазах Меган указывал, что она сделала свои собственные выводы по поводу того, почему я оказала Шейну эту услугу. Она не произнесла вслух ни одно из подозрений, но это и не было нужно.

До того, как я смогла поправить ее, она надела пальто.

— Я лучше пойду, попрощаюсь, — сказала она и снова обняла меня. — Еще раз спасибо за помощь. Я, правда, очень, очень ценю ее.

Я полировал стол, когда в мастерскую пришла Меган. Улыбка на ее лице указывала, что тет-а-тет с Элли был очень продуктивным. Отложив в сторону шлифовальный станок, я снял защитные очки и направился к ней.

— Ты — ходячая катастрофа, — сказала она, смахнув с моих волос опилки.

В ответ я помотал головой и отправил облако древесной стружки в воздух и на ее плечи.

— Сволочь, — Меган игриво толкнула меня.

— Как все прошло? — спросил я, облокотившись бедром на один из верстаков.

— Хорошо, — ответила она, блеск уже вернулся в ее глаза. — Элли сказала, что я могу прийти на репетицию в театр, и она представит меня тамошним актерам.

— Это здорово, — сказал я ей, совсем не удивленный великодушием Элли.

— Она также сказала мне составить список, — сказала Меган с улыбкой.

— Ну конечно, — ухмыльнулся я. — Она любит списки.

— Знаешь, — Меган быстро скользнула взглядом. — Она действительно милая.

— Она милая, — не колеблясь согласился я. Я знал свою сестру. Знал это выражение. Знал, когда она что-то задумала. Я знал, когда действовать осторожно. И это определенно был один из таких моментов.

— И красивая, — невинно добавила Меган.

«Нда. Вот оно. Вмешательство».

Скрестив на груди руки, я окинул ее взглядом.

— Выкладывай, Меган, — скомандовал я.

— Я просто высказала свои соображения, — Меган стрельнула в меня глазками. — Я видела, как ты держал ее руку.

«Правильно. Конечно моя остроглазая, сующая везде свой нос сестрица заметила это».

— Мы не держались за руки, — поправил я ее. Потому что Элли держала меня за бедро, а это было определенно лучше, чем держаться за руки. Хотя я хотел, чтобы она подержала другую часть моего тела, но и так сойдет.

— Ну конечно, — Меган закатила глаза, не веря мне. — Она мне понравилась.

— Она очень привлекательная.

— Обычно тебе не нравятся привлекательные девушки, — сказала она мне.

— О чем это ты?

Я попытался вспомнить девушек, которых приводил домой, когда Меган была младше.

— Мои девушки были привлекательными.

— Не для меня, — ответила Меган. — Мне они не нравились совсем.

— Подожди, что?

Это шокировало меня. После несчастного случая я постарался свести к минимуму свои свидания, но до этого у меня была насыщенная сексуальная жизнь. Девушки, которые никогда по-настоящему не задерживались. Но думая об этом сейчас, я понимал, что в те времена мои требования к женщинам были не особо высоки. Не то чтобы Меган когда-либо замечала мои привычки неформального общения.

Она сморщила носик.

— Девушки, которых ты приводил, полностью игнорировали меня.

— Ты была ребенком, — напомнил я ей, но все равно почувствовал приступ вины. Когда я был в ее возрасте, мой интерес к женщинам не особо зависел от личности. Но я был глупым, озабоченным подростком. А теперь я поймал себя на том, что надеялся — Меган не будет чувствовать того же по отношению к моим будущим спутницам.

— И что? Они никогда не замечали меня. Все, что они хотели сделать, — сказать, каким милым ты был, и взъерошить мне волосы.

— Я помню это.

Я испустил фальшивый долгий вздох, пытаясь загладить свою вину. Я ненавидел думать о том, какой лишенной внимания она могла себя чувствовать.

— Хорошие были времена.

Меган ткнула меня в грудь

— По крайней мере, твой вкус к женщинам, кажется, улучшился.

— Ай, — я потер то место, куда она ткнула. — Ты все придумываешь. И не имеет значения, милая ли Элли. Я ей не интересен. Не то, что бы я не заинтересован в ней, — быстро добавил я.

— Она отвергла тебя, да? — спросила моя глупенькая-умненькая сестрица.

— Нет, — парировал я.

Меган рассмеялась.

— Она полностью отвергла тебя. И после этого она нравится мне еще больше.

— Спасибо большое.

Я потянулся и взъерошил ее волосы.

— По крайней мере, это значит, что у меня будет больше времени на то, чтобы навещать тебя в Нью-Йоркском Университете.

Она простонала.

— Пожалуйста, нет, — сказала она, а потом стала серьезной. — Смотри, я знаю, что ты от многого отказался, чтобы заботиться обо мне.

— Это то, о чем я никогда не сожалел, — сказал я твердо. Посмотрев на нее, я вдруг увидел, как в ее лице нашли отражение оба наших родителя. Сквозь меня прошла волна печали. Не думать о них было легче, но иногда скорбь удивляла меня. Какой силы она до сих пор была.

— Я знаю, что ты не сожалеешь об этом, — сказала Меган. — Но я уже взрослая.

Я отбросил свою меланхолию.

— Это спорный вопрос.

— Я достаточно взрослая для того, чтобы видеть, когда людей тянет друг к другу.

Я покачал головой, но она не закончила.

— Просто не сдавайся, ладно? — попросила она. — Ты — мой надоедливый старший брат, но ты тоже достоин быть счастливым.

Я готовилась к репетиции, когда в театр вошла Джоанна. Она выглядела как всегда идеально и безупречно, ее волосы были собраны в причудливый пучок, а вездесущий белый костюм был тщательно выглажен, на нем не было не единой складки. Как ей удавалось сохранять свою белую одежду чистой в таком городе, как Нью-Йорк, для меня было загадкой. Риган утверждала, что это было колдовство, но она шутила. Наверно.