Куда идешь ты сквозь ветер и ночь

С глазами, горящими убийством и яростью,

С лицом, пылающим огнем ненависти?

Я иду туда, куда несут меня мои ноги,

Моя убитая и окровавленная плоть жжет меня,

Теперь я – последний еврей,

Еврей из "малины"…

5

Всякая религиозная деятельность в гетто преследовалась. Синагоги и молитвенные дома разрушали или приспосабливали под конюшни, склады и гаражи, уничтожали свитки Торы, выкидывали на улицу книги религиозного содержания, разбивали памятники на еврейских кладбищах. Нацисты и их помощники приурочивали акции массового уничтожения к еврейским праздникам, вынуждали узников гетто работать в Йом-Кипур и в Рош га-Шана, запрещали убой скота по еврейскому Закону, издевались над верующими – отрезали бороды и пейсы, выстригали на голове кресты, убивали раввинов.

Местечко Сморгонь, Белоруссия: "Под гетто отвели территорию около большой синагоги… В синагоге сделали двухярусные нары… заставили вынести свитки Торы, синагогальную утварь, сложили всё это на земле, облили керосином и подожгли… Послышались рыдания, седобородые старики вздымали руки к небу и восклицали: "Шма, Исраэль!" Мы стояли и плакали…"

Местечко Утьян, Литва: "Пришли злодеи вместе с литовскими бандитами, выбросили из синагог все свитки Торы и книги. Привели моего отца, глубокого старика, приказали ему рвать их и сжигать. Он отказался. Тогда убийцы подожгли ему бороду, а один из них выстрелил в него…"

Несмотря на строгий запрет, верующие тайно соблюдали религиозные предписания. Собирали "миньяны" – десять мужчин для молитв, сооружали нелегальные "микве" – бассейны для ритуального омовения, обрезали на седьмой день новорожденных мальчиков, перед праздником Песах пекли мацу, отмечали в подполье еврейские праздники, как некогда мараны, тайные евреи Испании. В Яновском "лагере смерти" в декабре 1942 года, к первому дню Хануки, изготовили свечу из кусочков жира, раввин Давид Кахане прочитал благословение, рассказал о подвиге Макавеев, заключенные пропели праздничные песни.

Звенигородка, Украина: "Весной умер старик Хаит, похоронили его по всем еврейским религиозным обычаям. Мама говорила, что это был святой человек, раз он умер естественной смертью…"

Корец, Украина: "После первой акции мы еще успели отметить Рош га-Шана и Йом-Кипур… Вечером в Йом-Кипур, во время молитвы, скончались от пережитого восемь женщин. Мы перенесли их в другую комнату и продолжали молиться…"

Вильнюс: "Накануне праздника Симхат-Тора я пошел на обряд "хакафот" (шествие по кругу со свитком Торы)… Остатки учеников иешивы – несколько детей и мужчин, изучавших Закон, собрались там в этот вечер. Они пели и танцевали… Здесь, рядом с бедствующей общиной, в убогом молитвенном доме… они соединялись с народом Израиля…" Раввин Э. Беркович говорил: "Еврей освящает имя Бога уже тем, что живет как еврей, когда мир его топчет…"

Эфраим Вольф, гетто Жмеринки, Транснистрия (к началу войны ему было девять лет):

"Маму омыли, одели в саван, положили на пол и зажгли две свечи в изголовье. Всю ночь я не смыкал глаз… а утром, вскоре после того, как я задремал, меня разбудил Колман: у тела матери собрался "миньян" на утреннюю молитву. Повторяя за Колманом слова, я произнес свой первый "кадиш" (поминальную молитву)…

Тело положили на носилки, накрыли темно-зеленым покрывалом с вышитой кремовыми нитками звездой Давида и вынесли из дома… Было очень холодно, дул сильный ветер. Обессиленный горем и бессонной ночью, по колено проваливаясь в глубокий снег, я еле поспевал за всеми. Когда мы свернули на Кладбищенскую улицу, мимо нас прошла группа молодых парней, человек пять. Они недружелюбно посмотрели на нас, и один из них прошипел: "У- у, жыды прокляти! Всим вам туда дорога!" Слова эти потрясли меня…

Пришли на кладбище. Долго рыли могилу, мерзлый грунт плохо поддавался кирке и лопате… Тело мамы снимают с носилок. Опускают в могилу. Засыпают землей. "Миньян" читает молитву, в завершение которой я вновь повторяю за Колманом "кадиш". Солнце скрылось. Идет снег…"

Одесса: "Когда мама привезла на еврейское кладбище гроб с телом бабушки, еврей-служка похоронил ее и прочитал молитву. Он сказал: "Мадам! То, что вы сделали это в такое ужасное время, – великая мицва (заповедь), Всевышний сохранит вас!" Мы остались живы…"

Наум Эпельфельд‚ гетто Бердичева:

"Я часто думаю о том‚ как могло случиться‚ что мы с отцом остались живы. Против нас действовало целое государство. С мощнейшей армией‚ с колоссальным аппаратом насилия: гестапо‚ СД‚ жандармерия и‚ наконец‚ украинская полиция. А мы беззащитные‚ без средств к существованию‚ вне закона‚ без самых элементарных человеческих прав... но каждый раз‚ когда не оставалось ни капли надежды‚ когда мы стояли на краю пропасти‚ происходило что-то такое‚ что изменяло ситуацию‚ и мы оставались живы...

Я знаю только один ответ: есть высшая сила‚ которая управляет миром и нашей судьбой. Но почему именно меня хранила высшая сила‚ какие заслуги у меня по сравнению с теми сотнями тысяч‚ с миллионами погибших? Это уже отдельный вопрос‚ над которым надо думать и думать..."

6

Из хасидских рассказов времен Катастрофы.

Яновский лагерь во Львове. Ночью узников выгнали из бараков, подогнали к двум большим ямам и приказали перепрыгнуть через них. Кто не сумеет этого сделать, будет тут же убит. Живые скелеты стояли перед ямами – голодные, истощенные, измученные рабским трудом; один за другим они пытались перепрыгнуть, падали в ямы и навсегда там оставались.

Среди узников были двое – раввин Исраэль Шапира и его сосед по бараку, неверующий еврей.

– Шапира, – сказал он. – Нам этого не одолеть. Мы лишь повеселим немцев и полицейских. Лучше спустимся в яму и станем ожидать, когда пули прервут наши жизни.

– Друг мой, – ответил раввин, – человек должен исполнять волю Всевышнего. И если на небе решено, что ямы должны быть вырыты и мы должны через них прыгать, то они будут вырыты и нам придется прыгать. И если, не дай Бог, нам не повезет и упадем вниз, то мгновение спустя мы достигнем мира Истины. Так что, мой друг, мы должны это сделать.

Они приближались к краю ямы, которая быстро наполнялась телами. Раввин посмотрел на свои ноги – вздутые ступни были искалечены болезнями и голодом. Затем взглянул на своего соседа – скелет с горящими глазами. Подойдя к яме, раввин закрыл глаза и властным шепотом приказал: "Прыгаем!" А когда они открыли глаза, то были уже на другой стороне.

– Шапира, мы здесь! Мы живы! – снова и снова повторял сосед, и слезы текли из его глаз. – Шапира, благодаря вам я жив. В самом деле, есть Господь на свете! Но скажите, рабби, как вы это сделали?

– Я надеялся на заслуги моих предков и держался за полы одежды своего отца, своего деда и прадеда, благословенна их память, – сказал раввин. – Но скажи мне, друг мой, как ты достиг другой стороны?

– Я держался за вас, – был ответ.

***

Тукумс‚ Латвия. 27 июня 1941 года‚ в пятницу‚ грузовик подъехал к дому раввине Леви Лихтенштейна‚ и его попросили срочно уехать. Раввин вышел к людям‚ благословил их‚ поблагодарил за заботу‚ но ехать отказался. Во–первых‚ наступала суббота‚ и он не желал нарушить ее святость‚ а во–вторых‚ большинство евреев не могли покинуть город‚ и раввин решил остаться с ними. Главный раввин города и его семья погибли вместе со всеми евреями от рук местных полицейских. В начале августа у въезда в Тукумс появилась вывеска на немецком языке: "Свободно от евреев".

***

В Каунасе погибли рав Авраам Гродзенский, глава иешивы в Слободке, рав Эльханан Вассерман‚ глава иешивы из Барановичей, и рав Авраам Шапира. В гетто Вильнюса погибли рав Жухович‚ проповедник из Барановичей, и рав М. Карелиц; в Гродно казнили рава Ш. Гаркави – одного из руководителей иешивы. В Пинске погиб рав Авраам Элимелех Перлов‚ хасидский цадик из Карлина‚ пригорода Пинска; там же погиб и раввин Аарон Валкин. В Риге убили рава Рафаэля Коэна и рава Иехезкеля Фейгина. Рав Симха Зелиг Ригер погиб в Бресте, а рав Бенцион Хальберштам – во Львове. В Хотине убили рава Мордехая Исраэля Тверского из династии цадиков Тверских на Украине.