С усилием воли она отняла руку. И ушла, не проронив ни слова. Оставив за собой ароматный след духов. В комнате было шумно, лица мужчин, женщин и детей сливались в одну картину. Сердце то бежало куда-то, то останавливалось, и эхо его ударов отдавалось в ушах.

Саша стоял на кухне, спиной ко всем опираясь руками на стол.

-Поехали домой – прошептала она, обнимая мужа и пряча лицо на его широкой спине.

-Поехали – его голос был лишен красок. Сухой и далекий, казалось, что его обладатель стар как этот мир.

Они ехали молча, такси подвезло прямо к подъезду, и так же молча поднялись в лифте домой.

В темноте квартиры и ее тишине, она осталась один на один со своими мыслями, не желавшими расходиться по своим местам, чувствами и ощущениями, сбившимися перепуганными пташками.

-Обними меня – она прижалась к мужу, не дав включить свет. Они так и стояли в темном коридоре, и она слушала, как равномерно бьется его сердце. Он хотел разжать руки, но она не отпустила его.

Энна вдыхала аромат его одеколона, смешанный с запахом тела. Как она любила раньше вот так, вдохнуть, уткнувшись носом в его рубашку. Но теперь этого стало мало. Хотелось большего, хотелось другого… чужого.

Она подняла руки и начала расстегивать пуговицы на его рубашке, а он так и стоял, не поощрял и не останавливал, просто наблюдал.

-Поцелуй меня – попросила она, и он выполнил ее просьбу, заставляя сердце успокоиться и забыть ту боль, что преследовала его весь вечер. Она здесь, с ним, позволяет обнять себя. «Все хорошо, все будет хорошо». Но в глубине души звучал голос, мешавший ему, нашептывающий, что хорошо уже никогда не будет.

Когда она проснулась ночью, в комнате было темно, но света от бивших в окно фонарей хватало, что бы видеть спящего рядом мужа. Он лежал на боку, обнимая подушку. Энна провела рукой по его спине, обвела маленький шрам под лопаткой, родинку на пояснице. Он пошевелился, и она убрала руку, не желая будить его. Энна прикрыла глаза рукой, и сердце подпрыгнуло, когда, носа коснулся аромат, чужой аромат, чужого человека. Рука до сих пор хранила тонкий и спокойный аромат Мишиного одеколона.

***

-Не нужно, я сама, - Марина встала пораньше, что бы приготовить завтрак. С тех пор, как муж вернулся из больницы, она старалась измениться. Стать такой, какой он хотел ее видеть. Не обращала внимания на его придирчивость. Улыбалась, когда он ворчал. «Он не видит моих усилий, не помнит, какая я была, и не понимает, что я пытаюсь измениться».

Она приготовила тосты, омлет с овощами, накрыла стол. Когда вышел Миша, она заварила чай.

-Доброе утро, - он не понимал, что происходит. Стасик говорил, что готовит Ольга, но Марина всегда сама на кухне, когда он выходит.

-Доброе, - она взяла тарелку, и Миша не удивился, когда увидел вилку, на которую она сверху положила омлет. Он промолчал, но она умудрилась туда же положить и салат.

«Кухня – это не ее» - констатировал он.

-Дай мне, пожалуйста, другую вилку, а то эта вся в еде – он искренне старался говорить ласково, но она все же обиделась.

-Знаешь, наверное, это действительно безнадежно – она подала чистую вилку, и села напротив.

-Что безнадежно.

-Я, ты. Не могу я. Понимаешь? - ей хотелось сказать, что она все это время пытается измениться, старается для него, прося взамен лишь малейшего одобрения.

Он молчал.

-Прости Миш.

**

Марина проснулась поздно, на часах было уже практически двенадцать. Встав с кровати, она накинула длинный белый шелковый халат. Что-то изменилось в комнате, присмотревшись, она заметила. Чемодан. Его не было. Значит Миша ушел.

-Доброе утро, - она вышла на кухню, и Ольга сразу же поставила перед ней большую чашку капучино.

-Доброе, Марина Львовна.

-А где все?

-Михаил Игоревич ушел с утра, Стасик тоже. Антон гуляет.

-Ясно.

Входная дверь открылась, и неожиданно для Марины в кухню зашел Миша.

-Доброе утро.

-Доброе, – отозвались жена и повар.

-Михаил Игоревич, чай, кофе?

-Кофе, с лимоном.

Он сел напротив жены. Ольга поставила перед ним кофе с лимоном и удалилась.

-Ты вернулся?

-Я не уходил.

-Где чемодан?

-В шкафу.

-Что так?

-Марин, ради детей я готов попробовать еще раз. Я хочу изменить все, понимаешь?

-Еще раз. Ради детей. – она повторила его слова и слегка улыбнулась, - знаешь, сегодня утром я проснулась и увидела что чемодан больше не стоит в углу. Как ты думаешь, какая первая мысль появилась в моей голове? Какое чувство я испытала?

«Я не хочу другой жизни» думала она, «я старалась, старалась». Она вспомнила как пыталась поговорить со Стасиком, но тот лишь улыбнулся, «не надо мам, я люблю тебя такой какая ты есть» сказал он. «точная копия отца», только тогда она поняла насколько он похож на отца. Она готовила для мужа, стараясь аккуратно, и даже красиво раскладывать еду на тарелке, но он опять был недоволен. Тогда стало ясно, что измениться она не сможет, да и вряд ли ему это нужно.

-Не знаю – он действительно не представлял, о чем она могла думать.

-Я подумала: «Блин, у него в портмоне остался талон без которого я не смогу забрать машину с сто», и лишь досаду я испытала, собственно на отсутствие талона.

Миша достал из внутреннего кармана портмоне, нашел талон и передал его жене. Не проронив больше ни слова, он прошел в спальню, взял чемодан и ушел. У подъезда его встретил Тоха, возвращающийся с няней домой.

-Папа! – и малыш кинулся ему на шею.

-Привет, чемпион! Как погулял?

-Хорошо. Ты уезжаешь? – спросил сын, разглядывая чемодан.

-Не на долго. Скоро вернусь.

-Обещаешь?

-Обещаю – он поцеловал сына, и ушел.

Миша долго шел просто вперед, чемодан на колесиках, верно ехал вслед за хозяином. «Ну вот, я ушел», думал он, не испытывая ничего кроме жалости к детям. «Стасик может и поймет, а вот Тоша еще слишком мал. Я, буду приходить к ним…».

-Саш? – он набрал номер единственного человека который был его другом и услышав его голос в трубке, прокашлялся – Ты дома? Я могу заехать к тебе?

Получив утвердительный ответ, он остановил такси.

Сашка лишь поднял бровь, увидев чемодан. Энны дома не было. Оно и к лучшему. Миша боялся, что увидев ее, снова испытает то странное чувство, от которого вздрагивала сама душа.

За чашкой кофе он поведал другу, что ушел от жены.

-Досада, она испытала лишь чувство досады, на талон!

-Миш, ты уверен?

-Нет, я уже больше года ни в чем не уверен.

-Что ты будешь делать?

-Сниму квартиру, и начну жить заново. А что еще?

-Ты уже подыскал что-нибудь?

-Нет. Сегодня поеду в отель, а там посмотрим. Скажи, только, в какой лучше?

Как хотелось Саше согласиться с этим, хотелось позвонить в отель и забронировать номер, вызвать такси или самому отвести его, лишь бы успеть до возвращения Энны. Как бы не старался он забыть увиденное вчера на балконе, но из песни слов не выкинешь, она просто положила свою руку на его, а искры, пролетевшие между ними, от этого дружеского, ничего не значащего жеста выбили из его рук бокал. Дружба, связывающая их почти сорок лет, не могла раствориться вот так, в темноте балкона.

-Какой отель? Не глупи, сегодня останешься здесь, а там посмотрим.

-Спасибо Сань. Но нет. Я не хочу мешать вам

Он не договорил, в кухню зашла Энна

-В чем мешать? И кто уезжает? И привет кстати.

-Привет, - отозвался Миша.

Энна раскладывала в холодильник купленные продукты и потому не видела, как зажглись внутренним светом Мишины глаза, и как померкла улыбка ее мужа, внимательно наблюдавшего за другом.

-Ни в чем, - ответил Миша, пряча взгляд в чашке.

-Что за чемодан? – продукты разложены, и, не имея больше возможности прятаться за открытой дверцей холодильника, она лишь на секунду встретилась глазами с Сашей, надеясь, что он не заметит лихорадочный румянец на щеках, и прошла к кофеварке став к ним спиной.