В первую очередь мне бросилось в глаза то, что бесконечное множество силовых линий, которыми мое сознание укрепилось в теле паренька, начало приобретать определенную структурность и порядок. Ни один внутренний орган, мышца, сухожилие, кость или кусочек кожи не остались без внимания. Структуры сознания выросли в объеме и опутывали весь организм невидимой обычному глазу сетью тончайших энергетических капилляров. Я при жизни был врачом и не мог не отметить тот факт, что множественные переломы костей и повреждения начали процесс отторжения некротических тканей, на месте которых образовывались свежие грануляции. Тело подростка, а теперь это было моим телом, оживало на глазах, хотя основные силы организма и сознания были в первую очередь направлены на восстановление функциональности жизненно важных органов, куда непрестанным потоком сливалась энергия и питательные вещества, вырабатываемые желудочно-кишечным трактом из мяса крыс. Мне требовалось только время, чтобы подстегнутые сознанием процессы регенерации пришли к своему логическому завершению….

С этого мгновения охота на крыс превратилось в осмысленное и желанное занятие. Крысам не повезло, так как в моей памяти ожили навыки пожилого врача, бывшего при жизни сибиряком, родившимся в семье потомственных охотников и рыболовов. Моей следующей жертвой стали сразу три крысы, проявившие неосторожность, и решившие, что рядом со мной можно бегать, не опасаясь за свою жизнь. Я специально набросал вблизи себя остатки внутренних органов крыс, притворившись спящим, чтобы грызуны осмелели и перестали на меня обращать внимание, пытаясь урвать свой кусок плоти своих бывших товарок. Смерть трех крыс стала итогом моей охоты, как и боль от нового переполнения энергией моего сознания, сменившейся болью от сброса ее в физическое тело. После этого эпизода, крысы оставили меня в покое, так как четвертая и пятая крысы из этой стаи, смогли ускользнуть от меня в темноту канализации. Обдумав ситуацию, я решил не торопиться и попробовать сознательно выдвинуть из своего эфирного тела силовой жгут. До этого все происходило на инстинктивном уровне, тогда как сейчас мне хотелось сознательно управлять процессом охоты. Сейчас я ощущал себя единым организмом, хотя связи между эфирным и физическим телом были пока еще слишком тонки. Закрыв глаза, я мысленным усилием представил, что из моего тела вышел тонкий энергетический жгут. Естественно, что с первого раза у меня ничего не получилось, но я упорно продолжал и продолжал свои попытки, пока у меня вдруг не "включилось" видение. Эта была моя первая победа над собой, так как до этого момента "видение" возникало само собой в минуты опасности или приближения "живого" к границе моего восприятия. Оказалось, что "видение" можно включить, просто закрыв глаза и втянув воздух носом, стараясь принюхаться. Прием тут же был взят мной на вооружение, а я занялся его отработкой, добившись того, что он начал безотказно срабатывать. Как бы мне не хотелось ускорить свое обучение, но ничего с управлением силовыми жгутами у меня не выходило, пока я полностью не съел своего пятого грызуна и не оголодал настолько, что захотел съесть пробегающую мимо меня крысу живьем.

Это было безумием, но именно этот способ сработал, принеся мне мой законный трофей в виде шестой крысы. Принюхавшись, я мгновенно "увидел" в темноте ауру сознания довольно крупного грызуна, копошащегося в мусорной куче всего в трех метрах от меня. Это было настолько для меня неожиданно, что я открыл глаза и смог визуально разглядеть черные бусинки ее глаз, при этом продолжая "видеть" структуры ее сознания в астральной плоскости. В этот момент мне хотелось не есть, а жрать. Голод не тетка, он умеет так скрутить пустой желудок, что хочется выть подобно волку. В общем, видя грызуна, я мысленно его уже ел, выбирая из его тела самые аппетитные куски. Это сработало, так как едва я встретился с грызуном взглядом, как из меня выпрыгнул силовой жгут, пробивший ауру крысы и вонзившийся в базовое ядро ее сознания. Судьба жителя канализации в одно мгновенье была решена, а я, обдумав произошедшее, получил второй прием управления своим эфирным телом и очередной законный трофей. Эфирная энергия этой крысы окончательно прояснила мой разум, а ее кровь и мясо утолили мой голод, позволив мне жить дальше. Набив живот до упора, крысы тут были раза в два крупнее обычных, я вдруг полностью осознал себя и все то, что со мной произошло. Я перестал быть призраком, по инерции выживающим в мерцающем тумане во время своих снов. Я уже не был Артемом Ивановичем Строевым, пожилым хирургом, попавшим под колеса отчаянно тормозящей иномарки. Я не был и Дарсом де Кампом, тринадцатилетним подростком, в теле которого оказался и чьи осколки памяти периодически забивали мое сознание. Все единым разом встало на свои места, позволив мне разобраться в самом себе и окончательно завершив процесс адаптации моего сознания в чужом теле….

Первый вопрос, который мне пришел в голову, когда мое сознание вышло из сумеречного и полуобморочного состояния, был простым. Меня интересовало в первую очередь кто я или что я. Осознать, что я нахожусь в теле тринадцатилетнего паренька, имея за плечами шестьдесят три года жизни и опыт пожилого врача, возвращавшегося с ночного дежурства, было для меня непросто. Впрочем, в моей памяти всплыло и выстроилось в стройную систему не только моя земная жизнь и короткая сознательная жизнь ребенка, но и мое полурастительное выживание в мерцающем тумане, когда я действовал на одних инстинктах. Себя я ощутил неким сплавом двух сознаний, причем превалировало в этом сплаве сознание земного хирурга, обогащенного опытом выживания в некоем потустороннем пространстве, которое я для себя решил назвать "астралом", так как это слово было наиболее близко по значению к иной реальности, через которую мне удалось пройти. Как бы удивительно это не было, но чувствовать себя живым мне было приятно, хотя я помнил, что мое эфирное тело, действуя на инстинктах, просто поглотило сознание паренька, выпив из него всю энергию. Да, я был виновен в смерти парнишки, хотя и сомневался в том, что он смог бы выжить после таких побоев. Без вмешательства моего эфирного тела, действующего на инстинктах, и его эфирной энергии, это тело однозначно ждала смерть в канализации. В этом я был абсолютно уверен, так как стал наследником жизненного опыта и практических знаний пожилого шестидесяти трех летнего врача. Эти размышления навели меня на мысль, осмотреть свое тело и разобраться с его состоянием, так как боль пусть и утихла, но продолжала мучить мое сознание.

Осмотреть тело в темноте мне, естественно, не удалось, поэтому втянув ноздрями вонь канализации и принюхавшись, я перешел на "видение" тонких эфирных структур. Навык себя не подкачал, позволив мне пробежаться "взглядом" по своему энергетическому телу, пытаясь понять суть изменений произошедших со мной и диагностировать его состояние. Быстро стало понятно, что большую часть эфирной энергии я потерял, при этом получив около сотни новых структур, связывающих меня с новым физическим телом, причем количество этих структур продолжало расти. Уже с первого взгляда стал ясен тот факт, что мое эфирное тело, трансформировалось в энергетическую систему, занимающуюся перераспределением энергий в организме. Возможно, оно действовало интуитивно, но, в любом случае, его действия ощущались мной, как упрочение, углубление и развитие связей между двумя телами. Именно этот процесс вызывал у меня вполне реальное чувство правильности происходящего и ощущение выздоровления. В данное время все ресурсы организма были задействованы на регенерацию косной ткани в районе тазовых костей, одна из которых была сломана. Именно поэтому я не мог ходить и пользоваться ногами, хотя и сами ноги были покрыты множеством небольших в диаметре, но глубоких, а то и сквозных, ран, сейчас усиленно заживающих. Внутренние органы были в относительном порядке, если не говорить о шраме на селезенке, говорящем о ее разрыве. Организму удалось остановить внутреннее кровотечение, хотя еще оставался довольно большой тромб в верхнем этаже брюшной полости, сейчас усиленно рассасывающийся в небольшой осумкованной полости. Массивные гематомы на спине, животе и лице, как самые крупные, уже почти рассосались, хотя процесс был еще далек от завершения. С переломами ребер, кои я считал мелкими, так же было все в порядке. Про мелкие синяки я не упоминаю, так как их количество зашкаливало все разумные пределы и, похоже, что мой организм на них вообще не обращал внимание. Ускоренная циркуляция эфирной энергии была мной замечена только вокруг жизненно важных областей и мест серьезных повреждений. В целом можно было уверенно сказать, что острый период подходил к завершению и пациент будет жить.