Две тысячи одиннадцатый год.

Фернок вспомнил о кейсе, взятом на хате подрастающих торговцев наркотиками. Это - грязные деньги, добытые кровавым обманом, но… при желании их можно было потратить с умом, например, кому-нибудь помочь.

Не рассказав дотошным Дрю и Мигелю о судьбе

“драгоценного клада”, лейтенант включил соображаловку и спрятал чемодан туда, где его, без сомнений, никто и никогда не обнаружит – в салон разбитого Форда на просторной автосвалке, расположенной в юго-западной части города.

Пятнадцать часов дня.

Поцеловав Мэлори, сказав Джил “до вечера”, Эсмонд отправился по делам. На ту самую свалку. Вероятно, если б Дэвид был жив, он бы хотел, чтобы семьи застреленных получили хоть какую-то, пускай, и безутешную компенсацию.

Экс-комиссар продолжил потихоньку замаливать грешки. А сейчас пришло время раскаяться в одном из самых страшных преступлений…

По прибытию на свалку Фернока настигли невероятные ощущения - прошло столько лет, а тот бежевый кейс все еще лежал в неприметном хламе. Ему не терпелось оценить состояние содержимого пятиугольной коробки. Было интересно, что сталось с купюрами.

Открыв емкость хранения, он проникся пленящим чувством ностальгии, живо сместившим неприятное, но привычное для него подобие меланхолии.

- Ну, здравствуйте, мои терпеливые. Я так понимаю, вы до сих пор напоминаете мне кофейный аромат.

Вообще всю жизнь Эсмонда можно обозначить двумя словами – нелинейная авантюра. Более развернуто – экстремальное приключение с множеством развилок, дверей и тупиков, где любая мелкая ошибка может стоить чего-то безумно дорогого, к примеру, собственной шкуры.

Отбросив приятную тоску, идущую в ущерб трезвомыслию, Фернок глубоко вздохнул и взял чемодан.

Прошло три года.

Дрю с Мигелем так и не простили Эсмонду бабло. Но по ним не скажешь, что они таили зло на шефа. Эта парочка всегда вела себя абстрагировано, не забывала о бдительности…

- Нам надо либо больше зарабатывать, либо содрать с него… - и, как всегда, инициативу выдвинул Дрю, а Мигелю досталась карикатурная роль туповатого коллеги, - Эта сука опускает нас при первой возможности, подсмеивается, давит на больное…

- И что ты предлагаешь?

- Устранить его.

- Как?

Вэйлонд отвел дружка в сторонку, руководствуясь поговоркой «у стены есть уши»:

- Как-как? Физически. Мы просто его убьем!

Роше попытался представить на миг, что согласился с этой поистине сумасшедшей идеей и план стратегически рассуждающего Дрю имеет право на существование.

- Постой, ты уже все обдумал? Или это - спонтанное решение, за которое мы обязательно поплатимся?

- Все!

Фернок мог похвастаться отличной памятью, и даже сейчас, спустя столько времени, он прекрасно помнил фамилии убитых им парней. И не только…

“Квартира под номером сорок, вроде, дальше, подъезд первый, Атлантик-стрит”

Адреса тоже не забыл.

Вдруг лейтенант, проходя мимо, нечаянно застукал

осторожных интриганов. Это зрелище выглядело смешно и одновременно позорно. “Злодеи” спалились, хоть Фернок сделал все для того, чтобы они этого не поняли – тоже притворился “своим”.

- Вы что тут стоите? Неужели в гомосексуалисты записались, и пока никто не видит, друг друга чмокаете в носик?

Дрю попытался придумать нечто более-менее правдоподобное, такое, во что можно было бы поверить.

- Врачи установили, что вот у него заболевание мочеполовой системы – показал хитрец на Роше, - А я… я пытаюсь утешить!

- Понятно – уравновешенно сказал Эсмонд, - Ну, хорошо, не стану мешать. Чмокайтесь дальше. А то, глядишь, вам недолго осталось…

“ Недолго осталось? ” – Дрю не понял “тонкий” намек

шефа и жутко разнервничался.

- Что?

Пободрительно улыбнувшись, Фернок решил его успокоить:

- Ничего, шутка! Работай, давай…

Многодетное семейство Моралес, младший член которого, настырный шалунишка по имени Гейб, пропал много лет назад и не вернулся, процветало. Вот у старшей дочки родился мальчонка, а скоро подобное чудо обещало выползти из чрева супруги старшего сына.

Дети – цветы жизни, особенно в семьях, гордящихся приличным заработком.

Убив Гейба, лейтенант не потрудился оповестить его родню. Парней закопали в маленьком леску, неподалеку от психлечебницы. Больше о них никто ничего не слышал.

Несмотря на степень бесчеловечности преступного деяния, Фернок не мог поступить как-то иначе. В противном случае, вполне возможно, их бы посадили. Досталось бы не только виновникам преступления, но и таким непричастным к нему, как Дэвид. Конкретно этот и многие другие поступки Фернока наглядно свидетельствовали о вопиющем безразличии и равнодушии к чужим судьбам.

Фернок – хищник по натуре, но больше лиса, нежели волк. Первым практически никогда не атакует. Предпочитает поджидать добычу. Для него важно, чтобы жертва сделала первый ход, придя самостоятельно. Так хоть спрос какой-то будет с нее, и убивать найдется за что…

Возвращаясь с работы, Фернок задавался, куда ему пойти – прямиком домой или заскочить в бар да вволю надышаться испарениями божественного солодового виски. Алкогольный напиток, получаемый из чистого ячменного солода, твердо занимал третье место в списке его любимых вещей, без которых бы жизнь протекала гораздо скучнее.

В кафе-заведении лейтенант провел час. Напился сильнее, чем планировал. Так что шел домой он, уже слегка пошатываясь.

Но подпитое состояние не помешало обнаружить опасность, затаившуюся в кустах, у подъезда. Да, кстати, с лисами Фернока роднил еще один нюанс – острое натренированное зрение.

- Выходи, я тебя вижу! – потребовал коп. Не дождавшись никаких решительных действий от опешившего злоумышленника, он зловеще повторил, - Пять секунд и стреляю!

Очевидцы – пара “кудахтающих” на скамье бабулек и неприкаянно бродящий по непросторному дворику пьяный кореец.

“ Можно ”

Фернок сделал выстрел!

Увидев вооруженного, бабушки и алкаш вмиг покинули территорию, разбежавшись в разные стороны. Полисмен, сильно измотанный работой, просто не выдержал. Он попал преследователю в кисть ноги, тем самым раздробив несколько пальцев.

- Ты кто? Кто тебя нанял? Откуда оружие? – спросил Фернок, заметив выпавший из кармана лоха австрийский Глок – типичный для американского мегаполиса ствол, - Отвечай!

Подстреленный задергался, застонал:

- Я сдам заказчика, только оставьте в живых, умоляю, господин, не убивайте, у меня семья!

- Семья, говоришь? Хорошее дело… - сказал лейтенант, тут же придумав достойное наказание для горе-киллера, - Мочить не стану, но ты больше никого обеспечивать не сможешь!

Стонущий спросил:

- Почему это?

Легавый надел злорадную гримасу:

- Спроси у своих ног!

Раздалось еще шесть громких выстрелов…

Гейб Моралес был всем обеспечен и не смел жаловаться на детство. Его участие в наркоперевозках и дальнейшее попадание в участок – следствие нелепого стечения обстоятельств, в итоге погубивших его.