Рыдания не давали дышать, комок обиды подступил к горлу. Она не могла понять, почему он так с ней поступил? Посчитал, что получил оплату? Или, что дал то, чего она хотела, так же как и другим женщинам? Говорил же, что она не первая, кому он нравиться. Значит, безразлична. Такая же, как другие. Но ведь она что-то видела в его необыкновенных глазах. Или ошиблась? Неужели он не увидел ее чувств к нему?

Но она не жалела ни о чем. Просто было больно. А в сердце разрасталась пустота.

...

Каррат покинул дворец никем незамеченный. Вернувшись в свое логово в подвале, он устало свалился на диванчик. Айлиша не желала покидать его мыслей. Пришлось настоятельно убедить себя, что надо забыть ее. Она – для него смерть. Нельзя слушать глупое одинокое сердце, а идти на голос разума.

Справившись с напряжением, он расслабился и задремал.

Во сне она звала его. Плакала. Лес, мрак. Он слышал ее голос в темноте, чтоб не бросал, не отдавал. Он ищет ее, бежит. Ослеп, не может больше видеть в темноте.

Проснулся он резко от того, будто проваливается куда-то. Даже схватился за край дивана. Вспомнил, что вернул ее во дворец, что ей ничего не угрожает. Облегченно вздохнул. Потер рукой глаза, проверяя, что зрение в порядке. Уловил ее аромат, пропитавший его кожу от бесчисленных прикосновений. Он отдернул руку и потер об диван, желаю избавиться от него и воспоминаний, причинявших боль.

- Саркас меня побери, - пробормотал он. - Где ты взялась на мою голову, Айлиша?

В окошко начал пробиваться дневной свет. Уже наступило утро. Наверняка, в городе уже все знали, что принцесса вернулась. А значит, и его начнут искать. До темноты высовываться он не собирался, но сидеть здесь было еще тяжелее - все напоминало о ней.

Каррат поднялся с диванчика и пошел умываться. Нужно было собрать вещи и проваливать из этого проклятого города. Здесь ему больше не место. А еще лучше бы куда-то в другую страну. Его жизнь окончательно разрушена, как и с самого рождения. Лишь по случайности он выжил, когда его мать бросила в реку с корзиной, спасая от резни. Добрые люди подобрали его и растили, как своего сына. Но после их смерти ему пришлось снова искать пристанище среди людей. Осознавая свои необычные способности, он принялся воровать. И ему это понравилось, никто никогда не мог словить его. Так же, как и никто не знал о его возможностях. Все просто завидовали его мастерству. Со временем его авторитет поднялся среди воров, и воровать он стал под заказ. Он всегда действовал осторожно и обдумано. Однако в это раз жажда мести и возможность поживиться лакомым кусочком погубила его. С момента, когда он согласился выкрасть принцессу, богиня удачи отвернулась от него. Теперь на него будут охотиться не только вся гильдия воров с культистами, но еще и обиженная принцесса с правителем. Она, наверняка, не простит ему его безмолвный уход. А то и расскажет все про него, кто он есть на самом деле. Тогда объявят охоту. Но Тень невозможно поймать. Если убивать, то сразу.

...

Ощущение покинутости тягло тяжким грузом на душу. Холодные щупальца одиночества обвивали ее, нашептывая, что никому не нужна. Айлиша попробовала убедить себя, что он того не заслуживает. Украл, отдал убийцам, бросил в лесу, заявил, что не лучше других.

Пересилив себя, поднялась утром с кровати и оделась. Принесенный завтрак она почти не трогала. Пропасть в душе разрасталась с каждым часом.

Она постаралась на что-то отвлечься. Прогулка в сад ничем не помогла, попытки чем-либо заняться тоже не увенчались успехом. Все валилось с рук, и желания что-либо делать не было. Слуги предложили принести любимую собачонку, но она отказалась. Краски стен родного дома померкли, словно погружаясь в темноту. Пустота в душе затягивала ее, мешая дышать. И помочь себе она не могла – тело было здорово. Вернувшись в комнату, больше не захотела куда-либо идти. И к вечеру она ощутила полный упадок сил.

- Если так больно, зачем биться? – шептала душа сердцу. – Пойдем со мной в пустоту, вдвоем не так одиноко.

И оно замедляло свой ход. Тело стало терять жизненное тепло.

Служанки принести ужин. Она даже не глянула на него. Они попытались ее накормить, но принцесса с криком прогнала их, желая остаться одной.

Позднее они нашли ее в комнате без сознания. Перепуганные не на шутку, они вызвали лекарей. Уложили в кровати и осмотрели. Никаких повреждений или отравления не обнаружили. Пульс едва прощупывался.

- О, правитель, - обратился лекарь к правителю Джарастана Мусафи. - Должен сообщить вам, что ваша дочь...

Лекарь умолк, подбирая слова.

- Что с моей дочерью? - требовательно спросил Мусафи.

- Ей не здоровиться, - склонился лекарь.

- Что с ней?

- Она... умирает... - лекарь еще больше склонился, опасаясь гнева правителя.

- Что значит, умирает?! - воскликнул Мусафи, вскочив с кресла. - Вчера она была жива и здорова, когда ее доставили во дворец. Вы же ее осматривали!

- Все так и было, - закивал лекарь. - Но я не знаю, что с ней произошло сегодня. Она будто теряет волю к жизни. Ее тело здорово, никаких повреждений. Но желание жить…

- Из чего это? - удивленно спросил правитель.

- Я не знаю, - развел руками лекарь. - Возможно, это как-то связано с ее даром. Может, еще что-то. Мы ничем не можем ей помочь. Попробуйте с ней поговорить вы.

Правитель Мусафи без лишних слов бросился в покои дочери.

Служанки и лекари толпились в комнате принцессы. При появлении правителя, они все склонили головы.

- Все вон! - скомандовал Мусафи, махнув рукой.

Люди быстро покинули комнату, оставив правителя наедине с дочерью. Он подошел к ее кровати и посмотрел на ее смертельно бледное лицо. Глаза были закрыты, руки лежали на груди. Ему стало страшно от такой картины. Его прекрасная дочь таяла на глазах.

- Айлиша, - он присел возле нее и взял за руку. - Дочь моя.

Рука бессильная, холодная. Девушка чуть шевельнулась и приоткрыла глаза. Взгляд бесцельно смотрел на него и не видел.

- Дитя мое, скажи, что с тобой? Тебя кто-то обидел?

Она молчала.

- Тот человек, что привел тебя, - продолжал говорить Мусафи, - он обидел тебя? Навредил? Если да, то я велю найти его и казнить.

Угроза казни привела ее в чувства.

- Он мне ничего плохого не сделал! - вдруг выкрикнула принцесса из последних сил.

- Хорошо-хорошо, - он погладил ее по руке. - Тогда что с тобой? Расскажи отцу.

Но Айлиша молчала. Что толку в словах, если чувствам не прикажешь. Никто не в силах ей помочь. Никто не заставит его любить ее. Она одна из многих. Такая же как все. Лучше отправиться в темноту, и покончить со своими страданиями.

Мусафи долго смотрел на дочь, ее измученное лицо, и вдруг его глаза расширились от удивления.

- Ты влюбилась? В него? - он скорее утверждал, чем спрашивал.

Опять про него вспоминает. Зачем? Только больше боли ей причиняет. А она так хочет о нем забыть. Обрести покой, хорошо бы в ту черную пустоту, куда он ее забирал. Он уловил ее косой взгляд.

- Зачем, дитя мое? Зачем? - Мусафи сокрушенно покачал головой. - С твоим даром любить очень тяжело. Если нет ответного чувства, то ты погибнешь. Чем он заслужил такое?

На глазах правителя выступили слезы.

- А ведь он сбежал из темницы, - обреченно проговорил Мусафи. - Не знаю, даже как. Возможно, кто-то помог ему. Хотя вряд ли, – сжал ее руку и поцеловал. - Я не хочу снова потерять тебя, когда только вернул.

- Я знаю, - едва слышно сказала принцесса, не смотря на него.

- Откуда? Ты виделась с ним? - допытывался отец.

Но она молчала. Она не скажет. Никому никогда не расскажет о его тайне. Обещала.

- Хорошо, можешь не говорить, - не стал он настаивать. - Ты знаешь его имя?

Он сделал паузу, ожидая, что она ответит, но принцесса молчала.

- Нужно найти его, - решительно заявил Мусафи. - Иначе ты умрешь.

- Ты не найдешь его, - заговорила наконец Айлиша. - Таких больше нет. Он единственный.