Она перестает смотреть на сделанные снимки. Сводит брови.

— Зачем мне ненавидеть тебя?

Действительно, зачем.

Зачем?

Я миллион раз задавал себе тот же вопрос, размышляя, не купить ли билет в Америку, не отправить ли ей билет в Ирландию, не вырвать ли из груди собственное сердце и подбросить к ее двери.

— Тогда я не ненавидела тебя, — шепчет она. — Но теперь начинаю.

Она смотрит мне в лицо, напоминая, почему я не могу отпустить ее даже после того, как мой мир разбился вдребезги. Некоторые люди возвышают тебя, а некоторые тянут вниз. А Рори? Она тянет меня в разные стороны и рвет на части.

Я вспоминаю о Кэтлин.

О наших семьях.

О своем главном обязательстве, которое к Рори никакого отношения не имеет.

Рву бумагу и сминаю ее.

— Погоди-ка, дай сделать снимок. — Аврора движется в мою сторону, но слишком поздно. Я бросаю бумагу в рот и проглатываю. С горящими глазами она останавливается. Оранжевое свечение от обилия свечек делает ее похожей на ведьму из средневековья.

— Ты сумасшедший, — шепчет она.

Я знаю.

Записываю другое предложение.

Куда бы ты ни взглянул, везде жизнь. Даже в неодушевленных предметах. И в смерти тоже.

— Подойди, сними это.

— Твои отредактированные мысли? — Она качает головой. — Нет, спасибо.

Аврора Белль Дженкинс меня ненавидит.

Но ненависть всего лишь слово.

А я намерен доказать, что ненавижу ее гораздо сильнее.