— Похоже, тебе нужно еще. Я налью. — Кэтлин похлопывает меня по руке и в третий раз наполняет кружку. Водка выплескивается за край.

Я замечаю, что сама она не пьет. Неудивительно, ведь Кики никогда не была любительницей пригубить. Я замираю и удивляюсь, зачем она вообще сказала, что ей нужно выпить, а потом решаю, что лучше тонуть в жалости к себе и в алкоголе, чем пытаться понять ее мотивы.

— Ты не спросишь, что произошло? — брюзжу я в уже наполовину опустошенную кружку. Первые две порции я вылакал так, словно это была вода.

Кэтлин сидит напротив, качает головой.

— Думаю, я и так знаю, и остается только гадать, что у тебя еще случилось. Я проявляю выдержку.

— Рад, что хоть один из нас может, — бурчу я, вспоминая те дурацкие письма.

Мне никогда не удастся их забыть. Теперь я действительно знаю, что не продам ни одной песни. Я не могу рисковать, ведь если стану известным, Рори может обнародовать ту писанину.

— Ты не заслужил таких страданий. — Кики наклоняется вперед и поглаживает меня по плечу.

— Поверь, заслужил. — Я смеюсь, поднимая лицо к потолку. — Я выставил себя на посмешище. Это только моя вина.

— Мал, ну какое же ты посмешище? Ты самый умный, самый талантливый человек на свете.

— Тогда, миледи, вам пора сменить круг общения. — Я салютую кружкой и в один заход опрокидываю в себя последние капли водки.

Все кружится перед глазами — ослепительно, медленно и лениво. Воздух тяжелый, спертый, удушающий. Я словно на тусклом дне пруда.

Сначала я не замечаю, как Кэтлин садится мне на колени. Только когда она крепко, как удавка, обвивает руками мою шею, я прихожу в себя и резко уклоняюсь от ее рта.

— Кики, — вырывается у меня стон, — нет.

— Ш-ш-ш, Мал, позволь утешить тебя.

Она хватает меня за шею и прижимает мое лицо к своей груди, сдавливая ее. Приятно. Сиськи у нее большие. Носом и ртом чувствую, какие они мягкие и теплые. Они пахнут цветочным парфюмом и немного потом.

Кэтлин теребит мои волосы и целует в макушку. В ухо. В щеку.

— Твоя сестра. Я люблю ее, — хриплю ей в грудь.

Ее декольте так и манит меня. Я просовываю язык в ложбинку, пробуя на вкус соленую кожу. Ощущения не те, и я вспоминаю, по какой причине не занимался сексом после отъезда Рори.

Кэтлин молчит. Она вытаскивает грудь из лифчика и проводит шершавым соском по моей щеке.

— Я не хочу с тобой трахаться, — напрямую говорю я и запрокидываю голову.

Это правда, но я все равно возбужден. Потому что она здесь, и она мягкая, и она хочет того, от чего отказалась принцесса Аврора из Нью-Джерси. Кожа Кэтлин горячая в отличие от холодной кожи Рори, но об этом просто забыть, когда ты обдолбался. Тем более в Кэтлин течет та же кровь, что в Рори — эту кучку ДНК и генов Рори никогда не сможет отнять у нашей деревни. У меня. Кики здесь, в Толке, и мечтает, чтобы я затрахал ее до смерти. А у меня стояк, такой сильный стояк, что в штанах становится тесно.

Ох, как бы мне хотелось быть чуточку похожим на Дэниела или Шона, или Джейка, или любого другого моего приятеля, который с удовольствием переспал бы с Кики, только потому что она оказалась рядом.

— Отстань, — фыркаю я и качаю головой. — Пожалуйста, милая. Тебе лучше не делать этого.

Но руки Кэтлин везде. Они на моей груди, плечах, спине и лице. Они обхватывают мой подбородок, а сама Кэтлин наклоняется и целует меня — страстно, жестоко, беспощадно. С языком, с ненавистью и с разочарованием. Она целует меня так, словно я сотворил с ней что-то ужасное, и наступил час расплаты.

Голова кружится как сломанная карусель. Я бормочу: «Хватит, хватит, хватит».

Кики прижимает ладонь к моему окаменевшему члену и сжимает его.

— Если ты не хочешь, то почему такой возбужденный?

— Тыдолжнаперестать, — заплетающимся языком уговариваю я.

Игнорируя мой приказ, она расстегивает ремень. В голове серый туман из расползающихся в разные стороны мыслей, но мне все-таки удается понять, что к чему. Ее новое пристрастие к коротким юбкам и платьям создает удобный доступ. Она давно все спланировала. И она всегда приносит что-нибудь поесть и выпить. Совпадение? Не думаю.

Я чувствую, как ее теплая влажная вагина опускается на мой эрегированный член.

— Кэтлин, я не хочу с тобой трахаться, — повторяю я, стараясь произнести это внятно.

При мысли о том, что сейчас случится, становится тошно. Потому как знаю, что Рори никогда не примет меня, если узнает, что я переспал с ее сестрой. Эгоистично, что это первая причина, а вторая — я не хочу обидеть или ввести в заблуждение Кики.

— Ты уже меня трахаешь, — шипит она и проводит языком по моей шее. — И будешь продолжать, пока не кончишь.

Она поднимается, потом опускается, двигаясь на мне быстрее, и внизу живота я чувствую напряжение.

— Нет.

— Да, Мал. Я такая мокрая, — произносит Кики.

И это правда. Думаю, никогда еще женщина со мной так не возбуждалась.

На хрен Рори.

На хрен Рори, которая продинамила меня, думая, что мы просто разок потрахались.

Теперь я трахаю ее сестру. Говорят, месть сладка, но во рту стоит такой мерзкий привкус, что блевать тянет.

А вот влагалище Кэтлин совсем не мерзкое. Теперь она полностью забирается на меня верхом и медленно и с упоением двигается по моему стояку. Я слышу шлепки наших бедер. Чувствую ее влагу, которая стекает мне на лобок. Кики стонет в мой рот, ее губы сладкие и ловкие. Сжимаясь вокруг моего члена, она прикусывает меня за губу, которая тут же начинает кровоточить.

Я закрываю глаза и запрокидываю голову так, чтобы она не могла меня поцеловать. Поцелуи я не жалую. Вот секс — другое дело...

— Быстрее, Рори.

Если Кэтлин и замечает мою оплошность, то спускает мне ее с рук. Ее движения набирают обороты, в паху все сжимается, и я понимаю, что скоро кончу.

Я всегда старался быть хорошим любовником. Ублажать, двигаться резче, прочувствовать, что нравится девушке, что не нравится. Но в эту минуту мне просто хочется получить удовольствие от того, что я в сестре Рори, без ведома последней выкорчевать ее каким-то образом из своего сердца.

И все же я крепко зажмуриваюсь и представляю, что трахаю Рори.

— Рори, Рори, Рори, — бесстыдно скандирую я, настолько потеряв связь с реальностью, что не могу сейчас быть милым, порядочным, адекватным. — Я кончаю.

— Кончай, — нудит Кэтлин.

Клянусь, сейчас у нее такой же хриплый и низкий голос, как у Рори. Я изливаю в нее семя и рычу от расстройства и удовольствия.

Чувствую, как выплескивается в Кэтлин сперма и только тогда понимаю, что забыл натянуть презерватив.

И только тогда понимаю, что мне вообще-то плевать.

Один, лишь один незащищенный секс с Рори, и все кончилось плохо.

Но Кэт… Кэт не такая как ее сестра.

Она предана мне. Она не охотник, а безотказная жертва.

— Знаешь, я не возражаю, — тихо произносит Кэтлин. — Если будешь называть ее именем. Правда, не возражаю. Думаю, это добавляет перчинки. Мне нравится.

Одной рукой сжимаю ее талию, другой — подбородок и крепко целую, не обращая внимания, как мне на колени стекает кровь.

Закрываю глаза на суть случившегося.

На то, что она сейчас со мной сотворила.

На то, чего я нехотя ее лишил.

И на катастрофу, которая поджидала нас за углом.