Столик у кровати не привлек внимания Бориса: какое-то шитье, зеркальце, пара пузырьков с лекарствами. Юноша приблизился к комоду, сильным движением руки вытащил верхний ящик и высыпал содержимое на пол. Не было ничего интересного, только женские вещи: кофта, несколько платьев. Во втором ящике оказалось постельное белье. Дрожащими руками он перебрал белье. Словно бывалый преступник Борис целенаправленно искал деньги и драгоценности. Он перерыл весь комод, но ни украшений, ни денег не оказалось. Поиски оказались тщетными. Ему было противно рыться в чужих вещах и острое желание поскорей покинуть помещение не покидало его. В то же время у него была уверенность, что он найдет деньги. Бабка сама сказала ему о деньгах, они должны были быть где-то здесь!
Вдруг Борису почудилось, что старуха смотрит на него и шевелится. Он подскочил к ней. Бабка лежала на высокой подушке поверх одеяла. Ярко красная кровь тонкой струйкой все еще стекала с шеи покойной на подушку. Ее ночная рубашка тоже была в крови. Старушка лежала неподвижно с широко раскрытыми глазами. Эти глаза выражали изумление и ужас. Она смотрела на Бориса стеклянным взглядом, словно вопрошая: «За что?». Загипнотизированный этим безжизненным взглядом, юноша долго смотрел на покойную, борясь с острым желанием поскорей убежать отсюда. Но неведомый голос опять приказал ему: «Деньги, ищи деньги, у бабки много денег!».
Борису захотелось выдернуть кровавую подушку у бабки из-под головы и выпотрошить ее. Он решил, что деньги могут быть зашиты в подушку, но взгляд его скользнул ниже. Борис обратил внимание, что в позе старушки, в очертаниях ее тела, было что-то неестественное. Он сначала подумал, что, наверное, так и должно быть. Ведь это — покойник.
Одна рука убитой, как и положено в таких случаях, безжизненно лежала на краю кровати, но вот другая была в напряжении скручена и пропихнута под матрас. Это показалось Борису подозрительным. Стараясь не запачкаться кровью, он приподнял матрац и понял, что бабка вцепилась пальцами в какой-то сверток, вшитый в ткань матраца. По очертаниям свертка, его прямоугольной форме, вполне можно было допустить, что это — пачка денег. Борис сразу понял, что покойная держит именно деньги. В предсмертной агонии, в последние мгновения своей жизни бабка вцепилась мертвой хваткой в свои сбережения. Это действительно была мертвая хватка, Борис никак не мог разжать ее пальцы. Он поднял брошенный им нож и решил распороть матрац.
Борис не спешил, потому что все равно никого не было рядом, никто ему не мешал. Он ловко разрезал ткань и, отстранив руку старушки, вытащил пачку денег. Предчувствие не подвело его. Бабка действительно спала на деньгах. Денег было много. Борис никогда не видел сразу столько денег. Но он не испытал радости. Скорее, он удивился: зачем такой старой бабке столько денег. Ради чего копила она их? Лучше бы потратила на себя. Борис мало еще знал жизнь и не сталкивался со скупыми людьми. Впрочем, ему было все равно. Он сунул деньги в карман брюк, машинально выключил свет.
— Все, — как-то буднично сказал юноша и вышел из комнаты на кухню. Здесь он опять щелкнул выключателем, наполнив светом пространство, взял ковшик и стал жадно пить воду из ведра, стоявшего на маленьком столике у плиты.
Возле умывальника Борис осмотрел одежду на наличие пятен крови. Убийство прошло чистенько. Он почти не запачкался. Виднелись лишь старые, плохо оттертые пятна, пара свежих капель крови на руках была не в счет. Юноша легко смыл их и вылез из открытого окна на улицу, не думая о том, что можно было бы спокойно выйти через дверь.
Борис покинул мертвый дом. Радости от обретения денег у него так и не появилось, как не было и сожалений по поводу того, что пришлось лишить жизни человека. В лесу он еще раз прислушался и оглядел все вокруг, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. Он был один, совсем один. Борис больше никуда не торопился, ему не нужно было бежать. Он, слегка покачиваясь от усталости и стресса, не спеша побрел по тропинке, которая вывела его на проселочную дорогу.
Он шел по мрачной дороге ничего не соображая, так, как ходят лунатики. Луна освещала путь. Эмоций не было, совесть его молчала.
Только на стоянке Борис наконец пришел в себя и вспомнил про деньги. Он оживился, ему захотелось пересчитать добычу. Было темно, но он выбрался на освещенную луной площадку. Деньги были уложены стопкой и перевязаны резинкой. Борис различил десять сотенных купюр, несколько штук по пятьдесят и двадцать пять рублей и много десяток. Мелких банкнот не было. Он насчитал почти пять тысяч полновесных советских рублей. Борис даже не подозревал, что человек может накопить так много денег. Такую сумму его мать не способна была заработать и за три года непрерывного труда. Теперь ему не нужно будет шататься в поисках пропитания, он сходит в магазин и купит себе все необходимое.
Борис подумал, что с такими деньгами он сможет уехать отсюда куда пожелает, может отправиться путешествовать, может съездить к морю. Но радости почему-то по-прежнему не было. Трясущимися руками он пересчитал деньги еще раз и решил, что их нужно спрятать. Он нашел небольшое дупло в дереве у себя на полянке, достал несколько десятирублевых купюр из пачки, остальные аккуратно запихал в сухую консервную банку, которую нашел неподалеку, тщательно обмотал сверток старой травой и спрятал его в дупле.
Ночь опять выдалась холодной, Борис снова замерз и не мог спать. После убийства он совсем забыл про спички, забыл про продукты и консервный нож, хотя мог бы поискать все это в бабкином доме. Ему больше не хотелось терпеть холод и голод, он решил пойти на железную дорогу и поехать в Орел за покупками. Он знал, что утром, около восьми часов, идет электричка из Тулы в Орел. Он мог бы поехать и в Тулу, до райцентра было заметно ближе, но в Орел люди с его поселка ездили реже, меньше была вероятность, что его увидят знакомые. Кроме того, в Орле Борис никогда не был, как не был и в других городах, кроме Тулы и Москвы, а ему хотелось хоть немножко попутешествовать, посмотреть незнакомые места.
От стоянки Бориса ближайшая железнодорожная станция находилась в его поселке, но он боялся появляться и у себя, и в Ольгинке, где наследил, а потому решил садиться на небольшом полустанке сразу за Ольгинкой. Он знал как пройти лесом к этому полустанку. Там останавливались электрички и высаживались люди с небольшого дачного поселения, расположенного по соседству с Ольгинкой.
Борис любил железную дорогу. Его тянуло его к железной дороге, там с утра до вечера и даже ночью проносились поезда, унося своих пассажиров в неведомые дали. Поездов было много, но на их станции останавливались только пригородные электрички.
Борис ходил иногда к железнодорожному полотну, слушал как гудят провода, сигналят электровозы. Он мог часами сидеть на откосе, провожая глазами проезжающие мимо поезда, пытаясь прочитать пункт назначения. Он всматривался в окна вагонов и мечтал, что сам когда-нибудь умчится в скором поезде в далекие края. Где-то там, далеко, было Москва, а еще дальше, с другой стороны, было море.
Лет семь назад Борис попытался было добраться до Москвы, но у него ничего не вышло. Тогда он впервые убежать из дома после ссоры с матерью. Мать выкинула его котенка, которого он подобрал, когда возвращался из школы домой. Он увидел котенка в пролеске, сразу за домами. Маленький пушистый котенок жалобно мяукал и дрожал от холода. Стояла поздняя осень, первые морозы уже сковали землю, а котенка бросили на произвол судьбы, он потерял кошку, свою мать, и просил защиты у людей.
Борис приблизился к котенку, тот подбежал к ногам мальчишки, задрав хвост и с надеждой мяукая. Он словно просил: «Возьми меня, я буду тебе хорошим другом».
Боря погладил котенка. Тот радостно замурлыкал. Мальчишка присел рядышком на пенек, котенок попросился к нему на колени, свернулся калачиком, перестал дрожать и заурчал еще громче. В котенке было что-то близкое и родное. Борис пожалел его. Он подумал, что бедный котенок очень хочет, чтоб он, Боря, стал его хозяином. И добрый мальчик взял котенка домой, тайком от матери спрятал его в своей комнатке, кормил и поил его молоком.