Ляля знала: по сравнению с семьей даже наука была для папы на втором месте. Единственную дочь он обожал безмерно. Когда маленькая Ляля болела, он ночи напролет просиживал у ее кроватки, готовый по первому зову Аллы Николаевны сорваться в аптеку на другом конце города. Успехи дочки неизменно были для Евгения Львовича лучшим подарком. Чем старше становилась Ляля, тем больше надежд он на нее возлагал. А уж как баловал! Ляле вдруг вспомнилось, как папа приволок из-за границы дорогущую куклу, которую в те времена позволить себе могла редкая семья. Он прямо с порога кинулся вручать игрушку любимой дочке. Лялька же в тот день как раз в чем-то провинилась, и Алла Николаевна справедливо посчитала, что подарки пока подождут. Так что пришлось Евгению Львовичу убрать куклу на самую дальнюю полку шкафа. Он еще несколько дней потом дулся на Аллу Николаевну и расстроился чуть ли не больше Ляльки:

— Ну неужели нельзя сделать исключение?

— Нельзя! Девочка должна расти воспитанной, а не капризулей. Нечего всем ее прихотям потакать, пусть ведет себя хорошо.

Лялька бросила сумку в своей комнате и зашла в гостиную.

— Привет, пап, — поздоровалась она и подсела к отцу за стол.

— Здравствуй, доча. — Папа отвлекся от статьи и снял очки, отложив их в сторону. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — удивленно ответила Ляля.

— У тебя вчера вроде голова болела? А тут еще гости пришли…

Только тут Ляля вспомнила, о чем идет речь.

— А, ничего страшного — легкое недомогание.

— Может, стоит врачу показаться?

— Не переживай, у женщин это случается.

Папа обрадованно улыбнулся. Он вечно переживал по пустякам, если дело касалось Ляли.

— Кстати, Ляля, у меня к тебе разговор. Что будем делать с поступлением, ты решила? Гнесинка или медицинский?

— Пап, а не рановато ли? На дворе апрель, мне еще выпускные сдавать.

— Подумать об этом, Лялечка, никогда не рано.

— Да я все решила. Для медицинского все равно репетиторов еще год назад надо было брать. Ты же знаешь, как сейчас: если «своих» в вузе нет, туда и соваться не стоит. А если в Гнесинское училище — я и без блата справлюсь. Не зря же одиннадцать лет в музыкальной школе оттрубила.

— Дочка, музыка — это замечательно. Но в наши дни…

— Па, я хочу учиться тому, что мне нравится. Может, через пять лет пианистки будут нарасхват, откуда ты знаешь? — улыбнулась Ляля.

— Что ж, талантливые пианистки всегда нужны, а из тебя другой и не получится. — Евгений Львович всегда готов был согласиться с дочкой.

— Кстати, а где мама?

— Ушла к тете Кате и сказала, чтобы ты разогрела себе ужин.

— Я поела у Светки.

Папа поморщился. Ляля знала, что, как и мама, он ее дружбу со Светланой не одобряет. И почему за немного вызывающей внешностью никто не умеет разглядеть неглупую, веселую и милую девушку? Впрочем, это мамины и папины проблемы.

Тут зазвонил телефон: коллеге Евгения Львовича срочно понадобилась какая-то консультация. Ляля встала и тихонечко отправилась в свою комнату.

Май прошел в подготовке к экзаменам. Неразлучные Ляля и Света вдвоем продолжали вгрызаться в гранит науки. Впрочем, Светка считала, что расслабиться никогда не помешает, а потому каждые выходные тащила Ляльку на какой-нибудь концерт или потусоваться в клубе. Ляля же все чаще по вечерам с головой зарывалась в тетрадки и учебники: приближающиеся выпускные вызывали у нее тихую панику. Учителя словно с цепи сорвались: если остальным ученикам приходилось несладко, то уж медалисты тем более выкладывались по полной. Контрольная следовала за контрольной, сочинение за сочинением, тест за тестом. Алла Николаевна, глядя на Лялины мучения, как-то даже во всеуслышание заявила, что пойдет и поговорит с директором школы:

— Это какой-то кошмар! Дело точно закончится нервным срывом. Ляль, ну хватит, зачем тебе эта медаль? Здоровье важнее.

Лялька промолчала: она знала, что в глубине души родители всегда мечтали, чтобы дочь была лучшей, потому столько в нее вкладывали. Да и самой ей хотелось получить награду — если не она, то кто же?

Первый экзамен, сочинение, пришелся аккурат на первое июня. Светка, с которой Ляля встретилась на улице, хохотала всю дорогу:

— Ну ничего себе, День защиты детей! Это они нас так поздравляют!

— Свет, мы ж уже не дети…

— А кто? Нет, нельзя так с нами обращаться, — продолжала дразнить подругу Света.

Едва успев сесть за парты под строгим взглядом молоденькой русички, беспрестанно поправлявшей спадавшую на глаза челку, девушки принялись выбирать тему для сочинения. Ляля с готовностью ухватилась за «Образ Наташи Ростовой в романе Толстого "Война и мир"». Она порадовалась несложной теме, но вскоре поняла, что не все так просто, как казалось. Выскочив в библиотеку, она столкнулась на лестнице со Светкой:

— Ты как?

— Зашиваюсь! Вот дура эта Валерьянка (русичка отличалась необычным отчеством — Валериановна), вместе сесть не дает. Пишу про «Мертвые души», а сама со страху чуть имена всех героев не забыла…

— Давай помогу! — Ляля в двух словах попыталась разъяснить Светке тему. Затем, прижимая к груди тяжелые тома и прихватив на всякий случай с собой орфографический словарь, Ляля вернулась в класс. Отведенные на работу часы пронеслись как одно мгновение. И хотя Ляля старалась как могла, за результат она волновалась не меньше Светки, которая, уже сдав тетрадь, обнаружила у себя по крайней мере три ошибки.

Следующим экзаменом шла алгебра — через пару дней начинались консультации, тогда же должны были объявить результаты. Ляля затаила дыхание, прежде чем взглянуть на выданную тетрадь. На обложке красовалось: «5/5». Ура! Первый выпускной сдан, и удачно! Напряжение немного спало — да, предстоит многое, но начало положено. Тут подошла Валерьянка:

— Поздравляю, Людочка. И очень вам рекомендую поступать в МГУ. На филологический или на журналистику. Знаю, что конкурс большой, но вас наверняка возьмут с удовольствием.

Рядом на судьбу жаловалась Светка, которой поставили «4/3»:

— Ну, русский ладно, сама знаю, что не блестящий. Но тема-то раскрыта. А, ладно, все равно оценку не изменишь. Пойдем погуляем после консультации? И Влад сегодня билеты в кино на премьеру достал…

Хотя кино явно интересовало Светку больше, чем консультации, алгебру она написала на пять. Лялька пару раз даже заглядывала в тетрадку подруги, дабы проверить собственный способ решения, хоть ей и было немного стыдно. Градиславу Юрьевну Ляля не разочаровала. После того как стали известны результаты, старая учительница немедленно стала пророчить любимой ученице блестящее математическое будущее.

Тест по английскому оказался куда проще, чем Лялька рассчитывала, а вот на химии пришлось попотеть и даже заглянуть в заранее заготовленные шпаргалки. На один вопрос точного ответа ей подобрать не удалось. Однако Лада Васильевна задала кучу дополнительных, благодаря блестящим ответам на которые Ляля и выехала — в итоге экзаменационную ведомость украсила очередная, но на этот раз вымученная пятерка.

Потом Ляля сетовала подруге:

— Ведь сама эту химию выбрала! И что на меня нашло! Я же прекрасно знала все способы получения кислот, и застрять на кислородсодержащих…

— Ну, мать, нет предела совершенству. Следующий у тебя еще хлеще — биология!

— Я же год назад думала в медицину идти, даже готовиться начала. Не пропадать же тому, что вызубрила.

Сама Света выбрала физкультуру и географию.

— Физруку только подмигнуть надо, он, хрыч старый, давно на меня глаз положил. А географичке наболтаю чего-нибудь, надо постараться побольше умных слов запомнить.

Биология и география сдавались в один день. Почти одновременно выскочив из классов, в которых объявлялись оценки, девушки схватились за руки и с радостными криками побежали вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Уборщица, едва успевшая увернуться, с мрачным видом швырнула тряпку в ведро.