Теперь вернемся на три века назад и расскажем о великом учителе, совершившем революцию в религиозной жизни Азии. Это был Гаутама Будда, проповедовавший жителям индийского города Бенареса примерно в то самое время, когда Исаия пророчествовал в Вавилоне, а Гераклит размышлял о природе вещей в Эфесе. Все они жили в VI веке до н. э., но не знали друг о друге.

VI век до н. э. — один из самых замечательных в истории человечества. Повсюду — в том числе и в Китае — человеческий ум исполнился новым дерзанием, пробудился от традиций древних царств, жреческих культов, кровавых жертвоприношений и задался глубинными вопросами жизни. После двадцати тысяч лет детства человечество вступило в эпоху созревания.

Древнейшая история Индии до сих пор почти неизвестна. Около 2000 лет до н. э. где-то на северо-востоке арийские народы спустились с гор и как завоеватели принесли свой язык и традиции. Они говорили на санскрите, разновидности арийского языка. У покоренных народов была более развитая цивилизация, но им не удалось отстоять своих владений по Инду и Гангу. В отличие от греков и персов, завоеватели с ними почти не смешивались. Из далекого прошлого Индии туманно проступает общество, разделенное на части, не имевшие свободного общения между собой (совместная еда, браки, смешанные сообщества). Деление на касты продолжалось и во всей последующей истории Индии: в отличие от свободно смешивающихся европейских или монгольских общин Индия представляет собой сообщество сообществ.

Сиддхартха Гаутама происходил из аристократического рода, который правил небольшим княжеством в отрогах Гималайских гор. В девятнадцать лет он женился на своей красавице кузине. Жизнь его протекала в развлечениях среди солнечных садов, рощ и рисовых полей. И вдруг на него напало какое-то беспокойство и неудовлетворение — тревога высокого ума, ищущего для себя достойной деятельности. Он почувствовал, что вовсе не живет настоящей жизнью, а лишь пребывает на затянувшемся празднике.

И вошло в него понимание смерти и болезней, бренности всякого земного счастья. Он встретил одного бродячего аскета, которых уже тогда в Индии было много. Эти люди вели суровую жизнь, предаваясь созерцанию и религиозным спорам. Считалось, что они ищут глубинного понимания действительности, и Гаутамой овладело страстное желание последовать за ними.

По преданию, он обдумывал это желание, когда его известили о том, что жена родила ему сына-первенца. «Вот еще один узел, который придется разорвать!» — сказал Гаутама.

Он возвратился в свою деревню, где его встретили радостные сородичи и устроили большой праздник с танцами в честь нового узла для Гаутамы. Ночью он проснулся от страшной тяжести на сердце, «как человек, у которого загорелся дом». Гаутама решил оставить свою счастливую, но бессмысленную жизнь. Неслышно войдя в комнату жены, он увидел при свете лампы, что она сладко спит среди цветов с младенцем на руках. Его охватило страстное желание в первый и последний раз обнять сына, но страх разбудить жену удержал его. Он повернулся, вышел из дома в яркий лунный свет, сел на лошадь и отправился в бескрайний мир.

Долго ехал он этой ночью, а утром был уже за пределами земель своего рода. Остановившись у песчаной реки, Гаутама срезал ниспадавшие ему до плеч волосы, снял украшения и вместе с мечом и лошадью отослал их домой. Ему встретился человек в лохмотьях, и Гаутама поменялся с ним одеждой. Теперь, освободившись от мирских связей, можно было продолжить поиски мудрости. Гаутама направился на юг, к отрогам гор Виндхья, где в пещерах обитали отшельники и учителя, которые ходили в город за своим скудным пропитанием и возвещали людям слово истины. Гаутама изучил всю философию своего века, но его проницательный ум не удовлетворился ее ответами.

Индийское миросозерцание склонялось к тому, что силу и знание можно достичь лишь через крайний аскетизм: постами, отказом от сна, причинением себе боли. Гаутама решил испытать все это. Вместе с пятью учениками он удалился в джунгли, где предался голоду и самоистязаниям. Слава его распространилась, «подобно рокоту огромного колокола под небесным сводом», но это не принесло ему чувства обретенной истины. Однажды во время прогулки, стараясь сосредоточиться, несмотря на одолевавшую его слабость, он впал в бессознательное состояние, а когда очнулся, вдруг ясно понял полную абсурдность подобных способов.

Он попросил обычной еды и отказался продолжать умерщвление плоти, отчего все его ученики пришли в ужас. Гаутама понял, что истина постигается нормальным мозгом и здоровым телом. Подобные идеи были совершенно чужды стране и эпохе. Опечаленные ученики ушли в Бенарес, оставив его скитаться в одиночестве.

Когда ум бьется над разрешением какой-нибудь сложной и запутанной проблемы, он, сам того не замечая, шаг за шагом движется вперед. А потом внезапно приходит просветление и чувство победы. Так случилось и с Гаутамой. Однажды он сел под большим деревом у реки, чтобы поесть, и вдруг у него возникло ясное понимание смысла жизни. Как говорят, он просидел весь день и всю ночь, погруженный в глубокую задумчивость. Потом поднялся, чтобы поведать о своем просветлении всему миру.

Гаутама отправился в Бенарес, где разыскал своих учеников и обратил их на путь обретенной им истины. В Оленьем парке они сделали себе хижины и устроили нечто вроде школы, куда приходили многие ищущие мудрости.

Исходная точка нового учения заключалась в том самом вопросе, который возник у Гаутамы в дни мирского благополучия: «Почему во мне нет полного счастья?» Вопрос этот направлен внутрь себя и коренным образом отличается и от направленного вовне стремления Фалеса или Гераклита познать Вселенную, и от тех нравственных обязательств, которые пророки налагали на миропонимание иудеев. Индийский учитель хотел познать внутренний мир и разрушить собственное «я» человека. По его словам, страдание происходит от желаний, и пока не победишь их, жизнь будет мятущейся, а конец печальным. Есть три разновидности желаний, и все они суть зло. Первое — желания чревоугодия и чувственности, второе — стремление к личному эгоистическому бессмертию, третье — желания успеха и признания, жадность и тому подобное. Чтобы избежать бед и страданий, все желания необходимо преодолеть. Когда «я» исчезнет, придет безмятежность души — Нирвана, величайшее из возможных благ.

Таково его учение, изощренное и метафизическое по своей сути и куда более трудное для понимания по сравнению со стремлением греков видеть все ясно и правильно или еврейскими заповедями страшиться Бога и идти праведным путем. Это учение оказалось недоступным даже для учеников Гаутамы, и неудивительно, что как только исчезло влияние его личности, оно было извращено и огрублено. В Индии широко распространилась вера в то, что через определенные промежутки времени на землю нисходит сама Мудрость и воплощается в каком-то избранном человеке, которого называют Буддой. Ученики Гаутамы провозгласили его последним из Будд, хотя неизвестно, принял ли он это имя. Вскоре после смерти Гаутамы вокруг него стали слагаться фантастические легенды. Человеческому сердцу чудо ближе, чем нравственный подвиг, и поэтому Гаутама Будда превратился в великого чудотворца

И все-таки он принес людям великую пользу. Для большинства Нирвана была слишком возвышенна и утонченна, а их стремление к мифотворчеству оказалось притягательнее простых фактов жизни Гаутамы, но они смогли уловить хотя бы немногое из того, что Гаутама называл восьмеричным путем, Благородной дорогой жизни. Главным были правильное мышление, правильные цели, правильные слова и правильная жизнь. Это пробуждало самосознание, призывало к великодушию и самоотречению.

На протяжении нескольких поколений после смерти Гаутамы его возвышенное и благородное учение о преодолении себя привлекало к себе лишь немногих. Зато поразило воображение одного из величайших монархов мира.