И сразу же дала о себе знать вражда греков и латинян. Крестоносцы были служителями Римской церкви, и греческий патриарх Иерусалима попал после их победы в куда более тяжелое положение, чем под властью турок, а крестоносцам пришлось воевать с турками и греками одновременно. Византийская империя отвоевала большую часть Малой Азии, а латиняне оказались буфером между турками и греками, овладев Иерусалимом и несколькими мелкими княжествами, среди которых самым большим была Эдесса в Сирии. Но и там их власть была весьма шаткой, и в 1144 г. Эдесса перешла к мусульманам, что привело к бесплодному Второму Крестовому походу. Эдессу так и не удалось возвратить, но Антиохия подобной участи избежала.

В 1169 г. мусульмане объединились под предводительством курдского авантюриста Саладдина, который сумел овладеть Египтом. Он провозгласил Священную войну против христиан и взял у них Иерусалим (1187 г.), что привело к Третьему Крестовому походу, окончившемуся неудачей — Иерусалим остался у мусульман. Во время Четвертого Крестового похода Римская церковь открыто напала на Византийскую империю, даже не прикрываясь войной с турками. В 1204 г. штурмом был взят Константинополь. Главным зачинщиком этой войны стал новый торговый город Венеция, и большая часть побережья и островов Византийской империи оказались в руках венецианцев. В Константинополе посадили «латинского» императора (Балдуина Фламандского) и объявили о воссоединении Римской и Греческой церквей. Латинские императоры правили с 1204 по 1261 год, когда греки снова освободились от римского владычества.

В эти века христианская вера широко распространилась по всей Европе, но сам Рим переживал темный и позорный период своей истории; лишь немногие авторы склонны оправдывать жизнь таких чудовищ, как папа Иоанн XI или папа Иоанн XII (X век). И все-таки римское христианство сохраняло ревностную и простодушную веру. Большинство священников и монахов вели образцовую христианскую жизнь. На этом благочестии и основывала свое влияние церковь. Среди великих пап были Григорий I Великий (590—604 гг.) и Лев III (795—816 гг.), который не только короновал Карла Великого, но и предлагал ему титул цезаря. К концу XI века появился еще один великий церковный деятель, Гильдебранд, на склоне лет занявший римский престол под именем Григория VII (1073—1085 гг.). Эти понтифики заложили основы того периода папского величия, когда Рим повелевал императорами. Папы властвовали от Болгарии до Ирландии и от Норвегии до Сицилии и Иерусалима Григорий VII заставил императора Генриха IV явиться к нему с покаянием в Каноссу и три дня и три ночи ждать во дворе замка босым на снегу, одетым в мешковину. Император Фридрих Барбаросса в 1176 г. преклонил колена перед папой Александром III и дал ему клятву феодальной верности.

Сила церкви в начале XI века заключалась в самосознании и волевом начале людей, но порожденный этим нравственный авторитет ей сохранить не удалось. В первые десятилетия XIV века вдруг обнаружилось, что престиж папы куда-то испарился. Каким же образом получилось, что доверие простых людей к церкви было утрачено и они перестали откликаться на ее призывы?

Первая причина заключалась в накоплении церковных богатств. Люди умирали, а церковь существовала вечно, и бездетные нередко оставляли ей свое имущество, тем более что духовники побуждали к этому кающихся грешников. В некоторых странах церкви принадлежала чуть ли не четверть всех земель, но, как известно, жажда приобретения по мере накопления лишь возрастает. Уже в XIII веке говорили, что от священников добра не жди, что они заняты только охотой за деньгами и наследствами. Особенно негодовали короли и князья. Вместо вассалов, готовых во всеоружии выступить на войну, они видели на своей земле аббатства с монахами и монахинями, к тому же находящиеся фактически под иностранной властью. Еще до папы Григория VII шла борьба между государями и Римом за право «инвеституры», то есть за прерогативу назначения епископов. Если инвеститура оставалась в руках папы, король терял возможность управлять не только душами своих подданных, но и значительной частью своих владений. К тому же духовенство претендовало еще и на освобождение от налогов, поскольку оно само платило подать Риму, и требовало для себя права собирать с мирян десятину.

История почти всех западных христианских стран в XI веке свидетельствует об одном и том же явлении — борьбе монархов и пап за инвеституру. В большинстве случаев победа оставалась за папами: ведь они могли отлучать королей от церкви и освобождать их подданных от клятвы верности. Более того, папа мог наложить интердикт на целую страну, и в ней прекращалось отправление большинства церковных треб, за исключением крещения, конфирмации и покаяния; священники не совершали ни обычные богослужения, ни венчание новобрачных, ни даже похороны. Используя столь грозное оружие, Рим в XII веке подчинял себе самых неуступчивых государей и держал в благоговейном страхе самые беспокойные народы. Подобные чрезвычайные средства следует, конечно же, применять в чрезвычайных обстоятельствах, а папы стали прибегать к ним слишком часто, что и привело к ослаблению их действенности. В конце XII века за тридцать лет интердикту подвергались Шотландия, Франция и Англия. К тому же папы не удерживались от искушения объявлять Крестовые походы против неугодных им государей, а это привело к полному угасанию крестоносного духа.

Если бы Римская церковь просто боролась с государством, стараясь сохранить свое влияние на общество, она, возможно, и сохранила бы власть над всем христианским миром, но нравы духовенства подрывали авторитет пап. До XI века католические священники могли жениться; они были тесно связаны с народом, являлись его неотъемлемой частью. Григорий VII наложил на клириков обет безбрачия и таким образом оторвал их от тесного общения с мирянами, чтобы еще сильнее привязать к Риму. Между церковью и обществом возникла глубокая трещина. Церковь имела свои суды, юрисдикции которых подлежали не только священники, но и монахи, студенты, крестоносцы, вдовы, сироты и все беспомощные, равно как и дела о завещаниях, браках и клятвопреступлениях, не говоря уже о случаях колдовства, ереси и богохульства. Если у мирянина возникал конфликт со священником, ему приходилось обращаться в церковный суд. Неудивительно, что в христианском мире усиливалась вражда к священнослужителям.

Кажется, Рим так и не понял, что его сила заключается в самосознании людей. Напротив, он боролся с теми чувствами верующих, которые вполне могли бы стать его союзником, и требовал догматического правоверия от сомневающихся и заблудших душ. Если церковь вмешивалась в нравственные отношения, простые люди были на ее стороне, но в делах, касающихся предметов вероучения, так было далеко не всегда. Когда на юге Франции Пьер Вальдо призвал возвратиться к простоте жизни и веры Иисуса, Иннокентий III объявил Крестовый поход против его приверженцев. По благословению этого папы вальденсы были усмирены с ужасающей жестокостью. Затем начались гонения на последователей св. Франциска Ассизского (1181—1226 гг.), учившего подражать Христу, жить в бедности и служить людям. В 1318 г. четверо францисканцев были заживо сожжены в Марселе.

С другой стороны, тот же Иннокентий III поддерживал крайне ортодоксальный орден доминиканцев, основанный св. Домиником (1170—1221 гг.), с помощью которого возникла инквизиция для преследования еретиков и свободомыслящих.

Непомерные притязания церкви, ее неправедные привилегии и бессмысленная нетерпимость уничтожили ту свободную веру простых людей, которая была, в сущности, источником ее силы. История упадка Римской церкви свидетельствует не столько о ее внешних врагах, сколько о непрерывном внутреннем разложении.

Серьезной помехой для Римской церкви в ее борьбе за главенство во всем христианском мире была процедура избрания пап.

Амбиции церкви и стремление к единовластию требовали, чтобы сохранялась не только непрерывная преемственность, но и неуклонная воля главы церкви. Для этого папы при вступлении на престол должны быть в дееспособном возрасте, иметь уже назначенного преемника и избираться по вполне определенным и неизменным правилам. К несчастью, ничего подобного не существовало. Оставалось неясным даже то, кто должен был голосовать при избрании и имели ли на это право императоры Священной Римской империи и Византии. Величайший государственный деятель церкви Гильдебранд (папа Григорий VII, 1073—1085 гг.) очень многое сделал для упорядочения процесса избрания. Он ограничил его кардиналами, а право императора свел к простой формуле утверждения, но не предусмотрел назначаемого преемника и оставил возможность пустого престола, что и случалось порой по целому году и более.