— О о, — выразительно произнёс Гарибальди.

Иванова кивнула ему, и они одновременно встали, чтобы покинуть комнату совещаний и дать капитану приватно ответить на вызов.

Шеридан оказался в одиночестве, сидя лицом к лицу с монитором, как человек готовящийся принять неизбежное. Он расправил плечи и сказал:

— Соедините меня с адмиралом.

Лицо Уилсона было пунцовым от возбуждения.

— На этот раз, вы действительно вляпались, Шеридан. У вас был приказ. Точный приказ. Вас предупреждали. Предупреждали не вмешиваться в расследование командора Уоллеса, ни при каких обстоятельствах. Я думал, что я ясно выразился. На этот раз вы превысили свои полномочия, Шеридан.

— При всём уважении, сэр, полагаю, что не превысил. Полагаю, мои действия были правомерны. Сэр.

— Арестовать чиновника, производящего расследование. За убийство? За участие в заговоре?

— Сэр, если мои полномочия, как командира станции, не подразумевают права поместить подозреваемого в убийстве под арест, учитывая адекватную причину, тогда я официально заявляю о своей отставке, немедленно.

— Остыньте, Шеридан. О чём вы говорите?

— Сэр, у нас есть доказательства, что помощник командора Уоллеса, лейтенант Хатиб, убил человека по имени Фенши Ян. В дополнении к этому, у нас есть свидетельства, что командор знал про это убийство, что он злоупотребил своей властью, чтобы скрыть это, и что, наконец, он пытался уничтожить это свидетельство, наставив смертоносное оружие на моего главного офицера медицинской службы.

Уилсон выглядел неуверенно.

— Это серьёзные обвинения. Вы говорите, что у вас есть доказательства?

— Надеюсь, что так, сэр. У нас действительно есть доказательство того, кто совершил это убийство. К тому же, мы можем представить дополнительное свидетельство, о причастности командора в заговоре, который стоил жизни, не одной сотне членов экипажей транспортов, за прошедшие шестнадцать месяцев.

На этот раз, Уилсон фыркнул в недоверии.

— Уоллес участвовал в заговоре?

— Сэр, у нас есть веские доказательства, что компания "Объединённые Рудники Артех" систематически участвовала в сговоре с пиратами, с целью перепродажи им, их собственных грузов, чтобы получить сверхприбыль от разницы в цене на металл. Мы считаем, что чиновники Земного Содружества участвовали в заговоре. У нас есть причины полагать, что настоящей целью расследования командора Уоллеса было не преследование террористов "Свободного Марса" а устранение угрозы этому заговору.

Лицо Уилсона медленно теряло свой цвет.

— Вы говорите, у вас есть доказательства этому? — спросил он медленно. — Этому заговору?

— У нас есть некоторые свидетельства. В случае убийства, убедительные доказательства. Наше расследование по другим вопросам ещё не завершено.

Уилсон выглядел серьёзно.

— Капитан, вы столкнулись с вещами, о которых ничего не знаете. Возможно, вы раскрыли очень ценную информацию. Мне нужно проконсультироваться с моим руководством насчёт этого. Я не имею права вдаваться в дальнейшие подробности, но в то же время, позвольте предупредить вас — эта информация не должна пойти дальше, чем она уже пошла. Вам это понятно?

— Да, сэр. А что насчёт командора Уоллеса? Ему ещё официально не предъявили обвинение в убийстве…

— Забудьте об этом, капитан. Не трогайте командора. Об этом позаботятся. За ним придёт корабль, чтобы забрать его на Землю.

— Я понял.

— Я свяжусь с вами насчёт всего остального. Уилсон. Конец связи.

Экран погас. Шеридан, секунду сидел без движения, наблюдая за появившимся логотипом службы телекоммуникаций Вавилона 5, как будто тот содержал какое-то послание. Наконец он поднялся и направился к выходу, где его, с интересом, ожидали Гарибальди и Иванова.

— Ну что, наши головы всё ещё на плечах, — задал Гарибальди, единственный, интересовавший его вопрос, — или нет?

— На плечах. — Но прежде чем на и лицах появилось облегчённое выражение, он добавил, — пока на плечах.

— Его отправляют обратно на Землю. — Шеридан огляделся вокруг, на приходящих и уходящих сотрудников, делающих доклады и отдающих распоряжения. — Может нам лучше поговорить об этом внутри.

— Он что, отвертится от обвинения в убийстве? — разгорячёно спросил Гарибальди, когда они оказались за закрытой дверью комнаты совещаний.

Шеридан медленно ответил:

— У меня такое чувство, что Командование полагает, что одно убийство пустяк в сравнении…

— В сравнении с чем? — спросила Иванова.

— Об этом они пока не хотят говорить. — Шеридан сделал паузу, вспомнив, что ему сказал Уилсон: "Мы столкнулись с вещами, о которых ничего не знаем". Предполагалось, что мы не должны были ничего знать об этом.

— И что мы должны делать теперь? — спросила Иванова.

— Во первых, не допускать, чтобы эта информация, какой бы она не была, пошла дальше, чем она уже пошла. Это приказ. А во вторых, если у нас появится шанс найти ещё доказательства, лучше им воспользоваться.

Иванова вздохнула.

— В таком случае, нам лучше обратиться к адвокату.

Позиция адвоката Веллингтона по данному вопросу была весьма твёрдой. Главный гражданский судья станции как можно было ожидать, был старым и седовласым, но его властность была достаточной, чтобы превратить повседневное помещение комнаты для допросов в суд.

— Вне зависимости оттого, что вы думаете о преступлениях вменяемых в вину мистеру Закциони, ничто, что он мог сделать, не отрицает тот факт, что у него всё ещё остаётся право на защиту. Мне кажется совершенно понятным — то, что вы просите от него, чтобы он сделал, чтобы дал показания относительно тех вопросов, суть которых вы не можете мне раскрыть, фактически, потребовало бы от него признаться в его причастности к множеству преступлений, за которые он бы понёс самые суровые наказания, на сколько позволяют наши законы.

Исключая смертную казнь, — добавил он, с упрёком поглядев на Иванову.

Она возмущённо ответила:

— Я не нуждаюсь в его признании. У меня достаточно доказательств, чтобы засадить его десяток раз. Я видела, как он подбил моего ведомого…

— Но вопрос не в этом, командор, вы же знаете, — напомнил ей Шеридан. — Мы здесь не для того чтобы обвинять Закциони. По крайней мере, не сейчас.

Она резко выдохнула.

— Я знаю. Конечно. Извините. Просто промелькнула мысль, что эта мразь избежит…

— Сейчас, вы не хотите обвинять его, — продолжил Веллингтон, — но мистер Закциони может принимать во внимание тот факт, что он будет подвергнут судебному преследованию в будущем. И тогда, то, что он скажет сейчас, обернётся против него.

— Тогда в чём заключается сделка? — спросил Гарибальди, стараясь, как обычно, добраться до практического результата. — Если он думает что он может спокойно вернуться с той прогулки…

— Мне удалось убедить его, что он сделал нереалистичный выбор, — сказал сухо Веллингтон. — Как указала командор Иванова, свидетельства против него довольно сильны. Он согласился для вас дать показания при двух условиях: первое — ни одно из этих показаний, никогда не будет использовано против него в суде. Второе — вы соглашаетесь не настаивать на смертной казни или стиранию мозгов, если он будет обвинён в каких либо преступлениях.

Иванова была готова протестовать, но Шеридан сказал:

— Помните, командор, что сказал адмирал Уилсон. Я думаю что Земля, скорее всего, не позволит обнародовать эти факты, даже в суде. И если у нас появляется надежда на новые доказательства… в общем, нам нужны показания вашего пирата.

— Я знаю. Знаю. Ладно. Если это единственный способ.

— Скажите ему, что мы готовы на эту сделку, — сказал Гарибальди.

— Нет, подождите!

Все посмотрели на Иванову.

— Ладно, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — пусть так, но мне нужно кое-что ещё. Я должна быть уверена, что его показания — истинная правда. Я хочу, чтобы во время допроса проводилось телепатическое сканирование. Мне нужна только, правда и ничего кроме неё.