Потом возникла идея создания самостоятельных, чисто футбольных клубов. Идея эта обсуждалась в печати, собрала много сторонников. Я принял деятельное участие в ее конкретной разработке, потратив на это два года. Предложения были заслушаны на коллегии Спорткомитета, их не отвергли, но и не утвердили, и они повисли в воздухе.

В ведении городского совета общества «Спартак» сорок (!) видов спорта. В том числе футбол. Не имею права пожаловаться, нашим делам — «зеленая улица». Однако...

Две иллюстрации. Первая. В долгом перерыве между календарными матчами нам понадобилась контрольная игра. Договорились о поездке в Орехово-Зуево. Перед этим команде полагалось провести день на тренировочной базе в Тарасовке. И вот чем пришлось заниматься, чтобы получить разрешение МОСПС на товарищескую игру. Написать заявление на имя председателя совета, приложив к нему список футболистов, намеченных в поездку. Заготовить проект постановления президиума совета в 6 экземплярах. Следом — письмо-распоряжение директору тарасовской базы, смету расходов, письмо-заказ на автобус. А по сути дела, нужен-то был один телефонный звонок.

Вторая. Намереваемся мы заявить нового игрока. Так вот, заявку мы обязаны подать в Спорткомитет Москвы, в Спорткомитет РСФСР, в Совет ДСО профсоюзов, в Российский совет «Спартака», в Центральный совет «Спартака» и в Управление футбола Госкомспорта СССР. В шесть адресов!

Мы захлебываемся в бумажном море, входящие и исходящие, оригиналы и копии в столы не влезают. Глубоко уверен, что футбольная команда высшей лиги в ее современном виде переросла такую мелочную опеку. Если когда-то и была нужда водить нас на помочах, то теперь расширившийся круг задач и обязанностей требует большей самостоятельности. Ограниченность инициативы становится тормозом.

Итак, вместо команды при спортивном обществе — футбольный клуб. Возглавляет его правление, состоящее из авторитетных, знающих футбол людей, общественников, председатель — почетный, заместитель — штатный. Клуб арендует у общества стадион и базу, оставаясь под контролем президиума общества. Жизнеспособность клуба проверяется доходами от посещаемости матчей, по сути дела, достоинством игры, а значит, и работой правления клуба.

Конечно, правлению клуба пришлось бы поломать голову над пропагандой футбола, над привлечением зрителей. Думаю, оно не допустило бы того, что приключилось однажды с нашим матчем с «Черноморцем». Представьте, ко мне явился болельщик и выложил на стол три разных билета на этот матч: в Лужники, на «Локомотив» и на «Торпедо», сказав, что он всюду провел по часу в очередях. Я мог ему лишь посочувствовать, игру в самом деле переносили со стадиона на стадион. Так полных трибун не соберешь.

Поинтересовался я перед одним матчем, осенью, у директора стадиона, как идет продажа билетов. И в ответ: «Не знаю». Я удивился. А директор говорит: «Что вы удивляетесь, мы план уже выполнили». Нет сомнений, что план был заниженный. Правление клуба с этим не примирилось бы, оно бы действовало в соответствии с общей линией на доходность, бережливость и экономию.

В рекламе футбола мы не предприимчивы. Лишь изредка в газетах и телевизионном «Футбольном обозрении» что-то скажут о значении предстоящего матча с участием сборной. А следовало бы регулярно прикидывать шансы сторон, давать прогнозы, как стала практиковать газета «Известия». Утверждать: «Побеждайте подряд, и народ повалит»,— удобно, но такое пожелание не свидетельствует о большом знании футбола. У англичан есть поговорка: «Плохая игра — перед хорошей». Я ей доверяю, за ней стоит вековая практика. Иногда и мы, жизнь посвятившие футболу, не угадываем, какой матч вдруг получится.

Вернусь к клубу. Вижу огромное его достоинство в том, что открывается возможность решения всех проблем, крупных и мелких, силами людей сведущих, знатоков, специалистов. При нынешнем положении, когда футбол растворен среди множества других спортивных дисциплин, он невольно оказывается в зависимости от людей, недостаточно его знающих. Люди эти, даже будучи расположены к футболу, его своеобразия и нюансов не чувствуют, пытаются влиять на него, руководствуясь «общими позициями», что обычно к добру не ведет. Слишком многосторонним стало футбольное хозяйство, чтобы управлять им без специальных познаний и опыта. По моим наблюдениям, человек, пришедший в нашу сферу со стороны, не раньше, чем лет через пять, постигает необходимый минимум. Не сомневаюсь, что организация клубов создала бы в футбольной жизни более деловую обстановку. Тщательнее бы продумывались условия соревнований, календарь. Мы же до сих пор не изучили, по каким дням лучше проводить матчи: суббота, воскресенье, может быть, летом понедельник? Никто толком не знает доходов и расходов команд, а клубы вели бы им заинтересованный счет. Наконец, в клубе было бы установлено не единоличное управление командой, а коллективное. Сообща создавалась бы и настроенность футболистов на те или иные достижения. И любой конфликт, заминка решались бы знающим дело правлением. Тренеры — футбольные специалисты были бы подотчетны правлению. Если бы клуб являлся финансово ответственным, он имел бы возможность заключать на определенные сроки договора с игроками. А те получили бы права, которых у них сейчас нет.

Здесь уместно высказать мнение о футбольном меценатстве. Не знаю, с чьей легкой руки применительно к футболу меценатство истолковывается как явление сугубо отрицательное, от которого происходят всевозможные беды и искажения. Между тем, как известно, по своему происхождению термин этот подразумевал добрые деяния людей, покровительствовавших и помогавших искусству. У каждой команды есть друзья в разных сферах, которые ей охотно приходят на помощь. Случаев, когда поддержка нам необходима, не перечесть и не предусмотреть; ограниченными силами, которыми располагает администрация команды, трудно, а иной раз и невозможно решить все неожиданно й срочно возникающие вопросы. Это авиабилеты, бронирование мест в гостиницах, перенос экзаменов для наших студентов на свободные от матчей дни, ремонт служебных машин, билеты в театр, когда футболистам требуется разрядка, устройство детей в детские сады, жилищные дела и так далее. Да, нам помогают, секрета тут нет, да и как иначе, если команда живет в напряженнейшем темпе.

И я пользуюсь случаем, чтобы выразить признательность всем друзьям команды, идущим ей навстречу. Уж и не знаю, меценаты ли они, но их бескорыстное сотрудничество, основанное на понимании наших затруднений и нужд, так органично вплетено в деловую жизнь футбола, что без него мы рискуем остаться на мели.

Мне представляется, что все это отражает несовершенную структуру жизни команд. Клубная форма с авторитетным и дееспособным правлением позволила бы в большинстве случаев обходиться собственными силами. Сейчас же, должен признаться, бывает неловко пустяковыми просьбами беспокоить занятых людей, уповая на данные «разведки», что они неравнодушны к «Спартаку». Да и, согласитесь, зыбко все это, ненадежно.

Не взыщите с меня за эти фантазии. Может быть, сегодня мы еще не готовы повсеместно учредить такие клубы. Но надо дерзать, пробовать: наш футбол вырос из самодеятельной одежки.

Понимаю всю сложность руководства футбольным делом в масштабе страны. Знаю, что у аппарата Управления футбола уйма повседневных забот, полон уважения к членам президиума федерации футбола, общественникам, бескорыстно и заинтересованно в свое свободное время ведущим ответственную работу. Однако должен признаться, что мне неясно, как распределены обязанности между управлением и президиумом. Не знаю, кто кому подчинен. Иной раз один и тот же вопрос решает то один, то другой орган. Иногда президиум федерации просто штампует то, что разработано управлением. Из-за смешения функций в поле зрения того и другого органа оказываются, как правило, одни текущие дел, которым несть числа.

Мне бы казалось, что президиум, в котором должны объединяться опытные люди, с широким кругом познаний в области футбола, мог, кроме общественного контроля за работой аппарата управления', разрабатывать и выносить на рассмотрение Госкомспорта СССР проблемные, имеющие широкое значение предложения, мог стать мозговым центром.