Небезынтересно в этой связи обратить внимание на источники информации, которые используют представители администрации США, неоднократно обвинявшие Советский Союз в «агрессивности», в зловещих «глобальных устремлениях». Из какого источника, например, почерпнули они следующие слова, приписываемые В. И. Ленину: «Мы захватим Восточную Европу. Мы мобилизуем орды азиатов. А затем мы вступим в Латинскую Америку, и нам не придется захватывать Соединенные Штаты: они упадут нам в протянутые руки как перезревший плод»? Как оказалось, источник «цитаты» — так называемая «Синяя книга», пронизанная антикоммунистическими выпадами и выпущенная в 1958 году «Обществом Джона Бэрча» — ультраправой, профашистской организацией в США [12].

Агрессивные круги США прибегают тем самым к избитому в буржуазной пропаганде стереотипу, что Советская власть — это «агрессивное зло», которое держится у власти лишь на терроре. В. И. Ленин еще в первые послереволюционные годы показал корни этого антикоммунистического стереотипа. В своей работе «Как буржуазия использует ренегатов» он процитировал письмо некоего С. Чейза, либерала из Вашингтона, опубликованное 25 июня 1919 года в журнале «Нью рипаблик». В те годы власть имущие в американской столице утверждали, как писал Чейз, что «Советское правительство держится на терроризме», и на этом основании они оказывали всяческую поддержку белогвардейцам. В. И. Ленин объяснил, почему симпатии правящих кругов «демократической Америки» оказались на стороне врагов Советской власти, и показал, к каким приемам они прибегают. «Всемирная буржуазия, — писал он, — поддерживает Маннергеймов и Колчаков, стремясь задушить Советскую власть, облыжно выставляя ее террористической и недемократической» [13].

Сегодня подобный стереотип мышления чрезвычайно опасен, ведь он полностью игнорирует новые условия, в которых ныне развивается мир. Оглушая общественность криками о «советской угрозе» американская администрация, как поясняла газета «Вашингтон пост», фактически ведет дело к тому, чтобы «показать, что Соединенные Штаты могут применить силу, где и когда они захотят это сделать, показать, что США могут обойтись без соглашений и без правил» [14]. Это ли не претензия на очередную попытку утвердить «право» сильного? Однако история знает немало примеров, когда возможности входили в противоречие с амбициями, а попытки повернуть историю вспять оканчивались крахом для тех, кто их предпринимал.

«Не Гитлер, а поляки начали вторую мировую войну». Сегодня, спустя 40 с лишним лет после ее окончания, такое слышать просто дико. Но именно этот тезис исходит, например, из уст некоего Герхардта Зилля, выпустившего в ФРГ книжонку под названием «Нужно было выжить во что бы то ни стало». Автор, равно как и другие реваншисты, вознамерился реабилитировать гитлеровцев, представить их как «жертвы» агрессии…

Напомним, как это было в действительности.

Вечером 31 августа 1939 года группа нацистов из службы безопасности СД ворвалась в здание радиостанции пограничного в то время с Польшей немецкого города Глейвиц (Гливице). Сделав несколько выстрелов перед микрофоном, гитлеровцы зачитали заблаговременно составленный на польском языке текст, содержавший призыв к Польше начать войну против Германии. Они привезли с собой несколько немецких уголовников из концлагерей, переодетых в польскую военную форму, и сразу же после выхода в эфир расстреляли их.

Остальное для нацистской пропаганды было делом техники. Тотчас радиостанции Германии передали в эфир экстренные сообщения о нападении на германскую территорию, совершенном будто бы поляками. В качестве «доказательств» приводились трупы «польских военнослужащих». А утром 1 сентября германское информационное бюро распространило сообщение, в котором между прочим говорилось, что «нападение на радиостанцию было, очевидно, сигналом к общему наступлению польских партизан на германскую территорию», что «польские партизаны перешли германскую границу еще в двух местах» и что «это были хорошо вооруженные отряды, по-видимому, поддерживаемые польскими регулярными частями» [15].

Незадолго до провокации, 22 августа, Гитлер на совещании с высшим генералитетом вермахта заявил: «Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, а будет ли он правдоподобен — значения не имеет. Победителя потом не спросят, говорил он правду или нет. Для развязывания и ведения войны важно не право, а победа».

Повод был дан. Вермахт его использовал. Начавшаяся 1 сентября таранными ударами танковых и моторизованных группировок гитлеровцев война против Польши почти тотчас стала мировой. 3 сентября войну Германии объявили Англия и Франция, давшие Польше «гарантии». Развязанная германским фашизмом вторая мировая война началась как столкновение двух конкурирующих группировок империалистических держав.

Сегодня каждый мыслящий человек не может не задаваться вопросом: была ли неизбежна вторая мировая война? Неизбежны ли войны вообще? И для таких вопросов есть серьезные основания. Две мировых войны — 65 миллионов погибших и 55 миллионов раненых за тридцать с небольшим лет XX века — не слишком ли много?

Буржуазная военная историческая литература не может пожаловаться на нехватку различных «теорий» происхождения войн. Основная цель этих теорий — отделить от войн империализм, снять с него вину за их возникновение, выхолостить классовый характер их происхождения. Буржуазные идеологи конструируют версии о биологических, технических, иррационалистических и прочих «причинах» войн. Некоторые из них квалифицируют войну как естественное состояние общества, утверждая, что войны, будучи циклическими по своему характеру, неизбежны для каждого поколения. Другие в качестве основной причины войн называют импульсивные решения государственных деятелей или стечение случайных обстоятельств. В моде на Западе и так называемая «полемология» (наука о войне), согласно которой источники войн коренятся в «нарушении равновесия различных возрастных групп в человеческом обществе».

В большинстве своем буржуазные теоретики идут от абстрактного, внеклассового определения войны, утверждая, что это просто «конфликт между государствами с применением силы». Они даже готовы принять формулировку немецкого военного теоретика XIX века К. Клаузевица: «Война есть просто продолжение политики другими средствами», но намеренно уходят в сторону от конкретно-исторического подхода к войнам. А именно такой подход является единственно научным. Война, указывал В. И. Ленин, есть не только продолжение политики другими, насильственными средствами, но «продолжение политики данных, заинтересованных держав — и разных классов внутри них — в данное время» [16].

«Современный милитаризм есть результат капитализма», — гласит предельно четкий вывод, сделанный В. И. Лениным [17]. Но именно этот вывод вызывает злостное негодование буржуазных ученых. Профессору Нью-Йоркского университета Дж. Стоссинджеру, например, попытки связать причины войн с милитаризмом, военными союзами и экономической нестабильностью капитализма представляются «безжизненными абстракциями» [18]. Но так ли уж «безжизненны» и «абстрактны» все эти факторы, имеющие непосредственное отношение к крупнейшему военному конфликту XX века?

На протяжении послевоенных десятилетий буржуазные политологи и историки выдвигают множество версий причин второй мировой войны. Среди них фигурируют зловещие «устремления Советов» с их помыслами о «мировой революции», личная ответственность Гитлера, «несправедливость» Версальского договора, которую просто хотел устранить фюрер, «дипломатическая незрелость» соперничавших сторон, вражда между Гитлером и Рузвельтом и т. п. Выражая готовность признать ответственность нацистов за развязывание войны, некоторые буржуазные ученые объясняют их приход к власти приверженностью немецкой нации к «групповому психозу», что равнозначно перекладыванию вины за войну на весь немецкий народ. Так или иначе, свой исследовательский поиск буржуазные авторы направляют на выявление «причин» войны, устраивающих эксплуататорские классы.