— Да ты и так все знаешь, — отозвался Бран, — тебе уже все рассказали. Чего же еще?

— Одно дело они расскажут, другое дело — ты. Ну, вот как, к примеру, ты узнал, что оборотень к вам идет? А? Как ты вообще это делаешь?

Бран перестал жевать.

— Как, да как! — воскликнул он. — Достали вы меня! Никак! Еще вопросы будут?

— Ладно тебе, белая горячка, — пророкотал Харалд. — Прям как мой Грани. Коли не хочешь, так и не будем об том.

Бран повел плечами. Минуту было тихо.

— Извини, что я так, — первым нарушил молчание Бран. — Мне просто надоели эти вопросы. Люди смотрят на меня, как на пугало. Думаешь, приятно? А я вовсе никакой не колдун, а обычный человек, только… Ну, только я умею чуть больше других, вот и все. Родился я таким, что поделать.

— Ладно, — сказал Харалд.

Они снова замолчали.

— Ну, я пойду, пожалуй, — через пару минут промолвил Харалд.

— Обиделся? Извини, что я вспылил.

— Да не, обижаться не на что. Просто поздно уж, пора и честь знать.

Они посмотрели друг на друга.

Харалд говорил правду. Впитав всю гамму его чувств, обиды Бран не ощутил. Ни намека.

— Постой пока, — сказал Бран. — Не уходи. Я просто хотел… по правде говоря, мне нужна помощь.

Харалд вскинул брови:

— Изволь. Как говорится, чем могу. Што ж за помощь?

— Мне нужно… в общем, узнать кое-что.

— Што, к примеру?

— Про некоторых тутошних людей.

Брану почудилось, что он уловил иронию, мелькнувшую у Харалда во взгляде.

— Это не из любопытства, — заверил он. — Я конунгу слово дал, в смысле, что постараюсь поймать того, кто убивает.

— Оборотня-то? Ты и впрямь думаешь, будто это кто-то их наших?

— Я этого не говорил. Я вообще не верю в оборотней, и тебе не советую.

— Ну, а кого ж тогда ты ловишь-то? — удивился Харалд. — Коли не оборотня, так кого?

Бран помолчал, кусая палец.

— Если бы знать, — ответил он. — Есть у меня тут на примете, но это подозрения, не больше. Кто-то уже дважды пытался меня убить, один раз я его даже за руку держал. Но вот кто он, пока не знаю.

— Одного я не пойму, — промолвил Харалд. — А што ж медведь? Коли то не оборотень, с медведем-то как? Ведь не приснился же он нам?

— Ну, уж нет, — Бран усмехнулся. — Такое приснится, не проснешься потом. По правде говоря, я не знаю. Это, скорее всего, просто совпадение.

Харалд провел рукой по лбу, и глаза затуманились. Бран вдруг снова ощутил укол тревоги.

— Ты чего? — спросил Бран.

— Голова штой то закружилась. Перепил, должно.

— Может, воды дать?

— Да не, — воин попытался улыбнуться, но это вышло неестественно. — Все прошло.

Он поставил кувшин на пол. На скулах горели красные пятна, будто от пощечин.

— Совпаденье, говоришь? — спросил он Брана. — Ну, не знаю, чудно больно. Уж так это все, — он покрутил в воздухе рукой, — на колдовство смахивает.

И, помолчав, добавил:

— У нас тут тоже есть такие, што в оборотня не верят. Говорят, медведя сюда кто-то приманил.

— Ну и кто же? — хмуро спросил Бран.

— Говорят, што будто Улла, — Харалд пожал плечами. — То люди болтают, не я.

— Знаю я тех людей, зубы бы им пересчитать. Ты что, тоже в это веришь?

— Я-то? Не-е… Я вообще во всякое колдовство того, не шибко верю. А Улла хорошая девчушка, слышь, хоть, конечно, чудная малость, но хорошая. Она у нас лечит всех. Грани моего летом от верной смерти спасла. Пес я буду, чтоб в такое про нее поверить.

И снова он провел по лбу рукой. Снова его губы побелели, а глаза на миг утратили блеск.

— Мутит меня што-то, — признался воин. — Верно моя баба говорит, будто пьяница я.

— Надо было поесть, тогда бы не тошнило. Хочешь?

— Не-е, — отмахнулся тот. — Куда уж есть, я и без того по горло.

— Может, все-таки выпьешь воды?

— Благодарствую, потом, — Харалд тряхнул головой. На лбу блестели капли пота.

— Да-а, — промолвил он. — У нас, слышь, про всех немало сплетен идет. Скушно, вот и сочиняют.

— И про кого же?

— Да про всех, про кого ни кинь. Хоть и про меня, к примеру.

— Ну, а вот про Кнуда, скажем? — спросил Бран. — Про Кнуда у вас чего говорят?

— Про Хромого-то? — кажется, Харалд удивился. — Да разное. Ну, што до того, будто он на Гейрова сына порчу навел, брехня. Я этого Бормотуна сызмальства знаю, он всегда был такой, — Харалд постукал по лбу костяшками пальцев. — И што будто Кнуд к парням за этим за самым делом подъезжает… тьфу ты, срам! — так это тоже брехня. Я сам видал, как он с… Ладно, то неважно. Ну, а коли ты насчет Железного Лба, — Харалд понизил голос. — Это, брат ты мой, не сплетни, а чистая правда.

Харалд вытер лицо рукавом.

— Фу-у… — его грудь тяжело вздымалась. — Што-то душно. Вот ведь леший… и в глазах темно. Ну, теперича пришибет меня моя баба. Опять, скажет, напился, пьяница.

— Так что насчет Железного Лба? — поторопил Бран.

— А ты што, выходит, не слыхал? — Харалд перевел дыхание. — Ну и ну-у… неужто не разболтали… Так ведь Кнуд же — его сын.

Бран вытаращил глаза.

— К-кто? — спросил он.

— Кнуд, знамо дело.

— Как это может быть? Кнуд ведь раб.

— Ну, а то. Раб, конечно, хотя с ним у нас никто… не связывается. Кроме Видара, может быть. Поживешь тут… поболе, так увидишь. Хошь он и раб, а все ж таки… — Харалд глотнул. Его лицо было багровым.

— Но как же так? — сказал Бран. — Что, ваш Железный Лоб — совсем уже? Он, может, не знает, что Кнуд — его сын?

— Знает, знает… получше нас.

— Как же он может собственного сына в рабах держать?

— Наш Железный Лоб, братец ты мой… он все может, — Харалд покивал головой. — Вот поживешь тут с мое, так…

— Избави Господи! — вырвалось у Брана. Не ответив, Харалд закрыл глаза и перевел дыхание.

— Железный Лоб, он много… чего может, — голос Харалда срывался. — Мать-то у Кнуда рабыня была… ну, вот он и…

Он вдруг покачнулся, хватая воздух ртом, скрюченными пальцами вцепился в одежду на груди. Из горла вырвался хриплый, сдавленный стон, а на губах показалась пена.

— Што-то… худо мне, парень… — выдавил Харалд. — Уж лучше… я пойду…

Он начал подыматься — тяжко, как больной. Бран подхватил его под локоть, пытаясь поддержать. С таким же успехом он мог поддерживать падающую сосну. Каменной тяжестью Харалд навалился Брану на плечо, и тот пошатнулся, едва устояв на ногах. Харалд сделал шаг, еще шаг, потом его тело скрутила судорога, и он рухнул наземь, увлекая Брана за собой.

Они упали на мерзлый пол. Харалд хрипел и дергался всем телом. Пятки скребли землю, в волосы набилась солома. Он изогнулся, напряженный, как струна, и Бран, изумленный и растерянный, тщетно пытался удержать его за плечи.

А потом Харалд вдруг затих. Агония прекратилась Он лежал, раскинув руки, с закрытыми глазами и запрокинутой в смертельной муке головой.

Бран положил ладонь ему на грудь.

— Харалд… Харалд, — словно со стороны Бран услыхал свой колеблющийся голос. — Да что с тобой? Что случилось?

Харалд не отвечал. Он был без сознания.

Харалд умирал.

Бран сидел рядом и глядел на него сверху вниз. Тело Харалда окаменело, пена вместе с кровью выступила на закушенных губах. Он больше не бился, не шевелился вообще, только редко, слишком редко, всей грудью, всем телом втягивал воздух: вдох, еще вдох, еще… Вдохи — один мучительней другого, а между ними — длинные паузы. А потом не будет вдохов, внезапно понял Бран. Будет только пауза. О, Боже…

— Боже, что мне делать? — Бран лихорадочно огляделся. В сарае было темно, языки пламени едва шевелились в очаге. Они, казалось, тоже умирают.

Харалд застонал. По телу пробежала судорога, веки дрогнули, и на Брана поглядели неживые белые глаза.

Если я буду сидеть, если буду тут сидеть, это ему уж точно не поможет!

Бран рванулся к выходу, даже не накинув плащ, выскочил наружу, в ночь и мороз. Сделал пару шагов — и лицом к лицу столкнулся с каким-то человеком. Пригибаясь, тот метнулся прочь, но Бран нагнал и схватил незнакомца за плечо.