Следование акцессорных обязательств судьбе основного обязательства при уступке права требования подтверждается положением ст. 384 ГК РФ, согласно которому «к новому кредитору переходят… также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты». Тем не менее, в юридической литературе встречается мнение о возможности раздельной уступки прав по обязательству возврата кредита и обязательству уплаты процентов, которое, как нам представляется, основано на ложном понимании правил ст. 384 ГК РФ.

Так, высказывается точка зрения, что раздельная передача прав требования по основному и дополнительному обязательствам возможна, поскольку основные и дополнительные обязательства – это два различных правоотношения [283] . Кроме того, указывается, что возможность самостоятельной уступки права требования по дополнительному обязательству не запрещена законом: ст. 382 и 384 ГК РФ не содержат каких-либо ограничений по передаче прав по дополнительному обязательству [284] .

Позволим себе не согласиться с приведенным утверждением. Из содержания ст. 384 ГК РФ четко прослеживается связь основного обязательства и дополнительного (акцессорного): если уступается право требования по основному обязательству, значит, уступаются права и по дополнительным обязательствам. Взаимосвязь таких обязательств объясняется в первую очередь тем, что без основного обязательства нет и дополнительного. Акцессорный характер обязательства по уплате процентов раскрывает, в частности, В. А. Белов, который пишет: «при отсутствии иного (основного) денежного обязательства обязательство по уплате процентов не может возникнуть, а раз возникнув, с прекращением основного обязательства также должно будет прекратиться; с недействительностью основного обязательства полностью или в части также должно будет считаться недействительным целиком либо в соответствующей части» [285] . Акцессорный характер обязательства по уплате процентов не позволяет уступить право на получение процентов в разрыве от обязательства по возврату кредита. Если допустить уступку права по обязательству на получение процентов отдельно от основного обязательства, то соответственно допускается возможность погашения основного обязательства ранее погашения обязательства по уплате процентов, что в принципе противоречит природе акцессорного обязательства. Как достоверно указывает В. А. Белов: «процентные обязательства (независимо от того, идет ли речь об уплате процентов за правомерное или противоправное пользование денежными средствами) могут погашаться в силу своего акцессорного свойства только ранее сопровождаемых или основных обязательств или, в крайнем случае, одновременно с ними, но никак не позднее их» [286] .

Заметим, что в периодической печати встречаются весьма оригинальные обоснования возможности уступки права требования возврата кредита и права требования уплаты процентов за него. Так, В. Ю. Кононенко предлагает рассматривать кредитное обязательство в широком и узком смысле. «Кредитное обязательство заемщика в широком смысле слова этого термина, – по мнению автора, – предполагает целый ряд конкретных обязательств, в частности: вернуть полученный кредит, уплатить установленные проценты за пользование денежными средствами, использовать полученные средства по целевому назначению, оговоренному в договоре» [287] . «Обязательство заемщика в узком смысле этого термина, – как считает В. Ю. Кононенко, – состоит, к примеру, что бы вернуть в установленный договором срок по графику погашения кредита часть средств, полученных в банке, а не весь кредит» [288] . Автор полагает, что такое понимание кредитного обязательства заемщика (как в широком, так и узком смысле слова) используется законодателем в ст. 384 ГК РФ, что означает возможность уступки не только как долга целиком, так и в части, но и возможность уступить «право требования возврата кредита одному лицу, а право требования процентов за пользование кредитом – другому [289] ».

На наш взгляд, в изложенной точке зрения усматривается ошибка в понимании термина «обязательство», в том числе термина «кредитное обязательство». Термин «обязательство» как в ст. 384 ГК РФ, так и во всех остальных статьях Гражданского кодекса используется в значении определенного п. 1 ст. 307 ГК РФ, согласно которому содержание обязательства раскрывается не через наличие множества других обязательств, а через наделение одного лица субъективной обязанностью, а другого – соответствующим субъективным правом.

§4. Прекращение обязательств по возврату кредита и уплате процентов

По общему правилу обязательство прекращается его надлежащим исполнением, что для цели кредитного договора предполагает совершение заемщиком действий по возврату основного долга и уплате процентов за кредит в полном объеме. Погашение обязательств, лежащих на заемщике, будет считаться надлежащим и в тех случаях, когда таковое производится третьим лицом, не являющимся стороной кредитного договора. Исполнение обязательства третьим лицом исключает необходимость участия кредитора в соглашении заемщика с третьим лицом о возложении на последнего исполнения обязательства заемщика. В данной случае речь идет не о переводе долга (ст. 391 ГК РФ), а о случае, когда на основании возложения исполнения обязательства должника на третье лицо надлежащее исполнение уже предлагается кредитору (п. 1 ст. 313 ГК РФ). Существо соглашения о возложении исполнения обязательства таково, что для кредитора оно безразлично как с момента его совершения, так и в момент, когда третье лицо предлагает ему надлежащее исполнение, поскольку банк-кредитор не выступает стороной такого соглашения. Поэтому при наступлении срока исполнения обязательств по кредитному договору кредитор вправе предъявить требование о его исполнении к заемщику, ссылка которого на возложение им исполнения указанных обязательств на третье лицо для кредитора значения не имеет. Тем не менее, в случае предложения кредитору исполнения за заемщика он обязан принять его в силу прямого указания п. 1 ст. 313 ГК РФ.

В этой связи возникает вопрос: может ли отсутствие соглашения между заемщиком и третьим лицом (или отсутствие какого-либо иного указания заемщика в отношении третьего лица) повлиять на действительность совершенных третьим лицом действий по погашению долга заемщика перед банком.

Статья 313 ГК РФ предлагает лишь один случай, когда погашение долга (исполнение обязательства) третьим лицом возможно без прямого указания (согласия) должника. Речь идет о случае, при котором третье лицо, подвергшееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника. В этом случае согласно п. 2 ст. 313 ГК РФ к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. 382—387 ГК РФ. Другими словами, предложенный способ удовлетворения требований кредитора выступает примером перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона. Представляется, что такая ситуация может возникнуть, когда заложенное заемщиком недвижимое имущество в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору одновременно выступает предметом предварительного договора купли-продажи недвижимости, что ставит покупателя перед необходимостью исполнить обязательства продавца (заемщика) перед банком-кредитором, дабы не утратить свое право на заключение договора купли-продажи.

Таким образом, по смыслу ст. 313 ГК РФ кредитор обязан принять исполнение только от такого третьего лица, на которое обязанность по исполнению обязательства возложена непосредственно должником (заемщиком). Исключение составляет лишь случай, когда требование кредитора может быть удовлетворено третьим лицом, подвергшимся опасности утратить свое право на имущество должника. В этом случае обязанность по принятию исполнения от третьего лица не поставлена в зависимость от установления факта возложения исполнения обязательства должником на третье лицо. Однако третье лицо, подвергшееся опасности утратить свое право на имущество должника, должно подтвердить не только наличие прав на это имущество, но и то, что это право будет утрачено в случае обращения кредитором взыскания на имущество должника. В этой связи представляются неудачными законодательные примеры прав третьих лиц, которые могут быть утрачены вследствие обращения взыскания на имущество должника, предложенные в п. 2 ст. 313 ГК РФ. Так, и праву аренды, и праву залога присущ такой признак вещного права, как право следования, что по общему правилу исключает возможность их прекращения вследствие смены собственника имущества. В частности, п. 1 ст. 353 ГК РФ предусматривает, что в случае перехода права собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Что же касается права аренды, то согласно п. 1 ст. 617 ГК РФ и оно не прекращается: «Переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды».