Из собора государь шествовал прощаться к патриарху в сопровождении бояр и прочих чинов. У патриарха в Крестовой или в Столовой Палате, которая для государева прихода наряжалась сукнами и коврами, собирались в это время и все духовныя власти, т. е. митрополиты, архиепископы и архимандриты. Патриарх встречал государя на лестнице, иногда же среди Крестовой Палаты; в таком случае государя в сенях встречали власти.

Встретя, патриарх благословлял государя и, приняв его под руку, шел с ним на обычныя места.

В сенях Крестовой, еще до прихода государя, был устроен царский питейный поставец с разными иностранными виноградными винами, красными и белыми, и русскими медами, красным и белым. И, «посидя немного», государь указывал стольникам нести свое государево питье. Происходило прощальное угощение винами и медами всех присутствующих. Угощал патриарх, поднося первому самому государю.

Когда оканчивались эти прощальныя чаши, государь с патриархом садились на лавки по прежним местам и повелевали властям и боярам и всем присутствовавшим в палате выйти вон, а сами наедине беседовали о духовне с полчаса времени.

От патриарха государь шествовал в Чудов и Вознесенский монастыри, в Архангельский и Благовещенский соборы, в которых прощался у св. мощей и у гробов родителей. Пришедши во дворец, государь в одной из приемных палат прощался с людьми «комнатными», т. е. жаловал к руке комнатных бояр, думных и вообще ближних людей, пожалованных в эти чины «из комнаты», т. е. из числа тех, которые с малолетства постоянно находились при особе государя В это же время он прощался со всеми чинами и должностными людьми меньших разрядов своего Государева Двора.

Точно так же обряд прощения совершался в этот день и на половине царицы, которая в своей Золотой Палате прощалась с самыми близкими родственными лицами из бояр и других чинов и со всем своим «двором», жаловала к руке мам, верховых боярынь, казначей, постельниц, мастериц, мовниц и проч.

В этот же прощальный день цари наблюдали еще один достопамятный обычай: утром или вечером докладывали государю начальники всех Приказов о «колодниках, которые в каких делах сидят многие лета». По этому докладу государь освобождал весьма многих преступников и особенно тех, что «сидели не в больших винах».

На первой неделе Великаго поста, во вторник, после обедни, во дворец приезжали стряпчие из тридцати пяти монастырей и подносили государю и каждому члену царскаго семейства от каждаго монастыря по хлебу, по блюду капусты и по кружке квасу. Повелев принять эту обычную дань, государь жаловал монастырских стряпчих погребом, т. е. приказывал поить их вином, пивом и медами с своего погреба.

Надо сказать, что монастыри всегда славились искусным печением хлеба и отличным приготовлением квасов и капусты.

При царе Михаиле Федоровиче славился своими квасами монастырь Антония Сийскаго (Архангельской губернии, в Холмогорском уезде), так что государь посылал туда «для ученья кваснаго варенья» своих хлебников и пивоваров.

На первой же неделе Великаго поста, в среду или в субботу, а иногда и в другой день, после обедни, в Столовой Избе государь сам раздавал боярам и прочим чинам так называемые ук-руги, т. е. ломти калача, иностранныя виноградныя вина и раз-ныя сласти, сушеные и вареные в сахаре, в меду и патоке фрукты.

Для праздника Благовещения Пресвятыя Богородицы государь нередко в своих покоевых хоромах, т. е. в Комнате и Передней «кормил нищих». Так, в 1668 году были «кормлены по Комнате и по Передней нищие шестьдесят человек, и великий государь жаловал их из своих государских рук милостынею: десяти человекам по два рубля, пятидесяти человекам по одному рублю».

Пред наступлением Светлаго дня государь снова посещал тюрьмы и богадельни, раздавал везде щедрою рукою милостыню нищим и заключенным, освобождал преступников, выкупал неимущих. В среду Страстной недели царь выходил в Успенский собор к «прощению». В тот же день, в полночь, государь совершал обычный выход для «милостинной раздачи». Такие же выходы совершались в великую пятницу и в субботу. В эти же дни государь обходил для прощения и некоторые монастыри, особенно Кремлевские; в Вознесенский и в собор Архангельский он всегда заходил проститься у гробов. В субботу после литургии патриарх присылал государю из собора освященные укруги хлеба и целый хлеб и вина фряжския (иностранныя виноград-ныя).

В навечерии Светлаго дня государь слушал полунощнину в Комнате. Со времен царя Алексея Михаиловича покоевыя палаты государя находились в Теремном дворце; там была и Комната, известная ныне под именем «Престольной»

По окончании полунощницы, в этой Комнате совершался обряд царскаго лицезрения, который заключался в том, что вес высшие дворовые и служилые чины и некоторые чиновники меньших разрядов, по особому благоволению государя, входили в Комнату, чтоб «видеть его, Великаго Государя, пресветлыя очи» Бояре и все другие сановники и служилые люди должны были непременно явиться в это время во дворец и сопровождать государя к утрене, а потом к обедне. Но не все удостоива-лись милости видеть пресветлыя очи государя в Комнате. Туда в это время имели свободный вход, кроме людей ближних или комнатных, бояре и «некомнатные», думные дворяне, думные дьяки. Чиновники меньших разрядов допускались, по особенному соизволению царя, по выбору, и входили в Комнату по распоряжению одного из ближних людей, обыкновенно стольника, который в то время стоял в Комнате у крюка и впускал их по списку по два человека. Все остальные чиновники вовсе не допускались в Комнату. Стольники с головы, т. е. начиная со стар-шаго по служебному списку, государския очи видели и били челом уже на выходе в сенях перед Переднею (в нынешний трапезной). Все младшие стольники и стряпчие, которые были в золот-ных кафтанах, били челом государю перед сеньми, на Золотом крыльце и на площади, что перед церковью Всемилостиваго Спаса (что за Золотой Решеткою), а у которых золотных кафтанов не было, те дожидались царскаго выхода на Постельном и на Красном крыльцах. Во все места, а особенно близкия к покоям государя, чиновники допускались по особому пожалованию, которое соответствовало награде за службу.

В то время, как бояре и прочие чины входили в Комнату, государь сидел в креслах в становом шелковом кафтане, надетом поверх зипуна.

Каждый из входивших в Комнату, узрев пресветлыя очи государя, бил челом, т. е. кланялся пред ним в землю и, отдав челобитье, возвращался на свое место.

Обряд царскаго лицезрения оканчивался выходом государя к утрене, всегда в Успенский собор. Сам государь и все чины до последняго в это время были в золотных одеждах. У кого не было такой одежды, того не пускали и в собор.

Во время заутрени, после хвалитных стихер, государь, по обычаю, прикладывался к евангелию и образам и «творил целование во уста» с патриархом и с высшими духовными властями, а прочих жаловал к руке, при чем тем и другим жаловал также красныя яйца. Бояре и все чины, которые были в соборе, также прикладывались к святыне, подходили к патриарху, целовали его руку и получали либо золоченыя, либо красныя яйца: высшие — по три, средние — по два, а младшие — по одному яйцу. Похристосовавшись с духовенством, государь шествовал на свое царское место у южных дверей собора, на котором жаловал к руке и раздавал яйца боярам и всем чинам до последняго. Яйца государь раздавал гусиныя, куриныя и деревянныя точеныя, по три, по два и по одному, смотря по знатности лиц. Эти яйца были расписаны по золоту яркими красками в узор, или цветными травами, «а в травах птицы и звери, и люди».

От заутрени из Успенскаго собора государь шествовал прежде в собор Архангельский, где, соблюдая древний обычай, христосовался с родителями, т. е. покланялся их гробам. Затем через Благовещенский собор, где христосовался с своим духовником, целовал его в уста, государь шествовал во дворец. Там, в Золотой Палате, он принимал патриарха и властей, приходивших славить Христа и поздравлять, после чего с патриархом и властями, в сопровождении бояр и прочих чинов, шествовал к царице, которая принимала их в своей Золотой Палате, ок-руженная\мамами, дворовыми и приезжими боярынями. Государь христосовался с нею, патриарх и власти духовныя благословляли царицу иконами и целовали у ней руку. Чины светские, ударив челом, также целовали ея руку. В это время обе руки государыни поддерживали боярыни из близких родственниц.