Раннюю обедню государь слушал большею частью в одной из дворцовых церквей, вместе с семейством, с царицею и детьми. К поздней государь выходил обыкновенно в Успенский собор. По окончании обедни патриарх благословлял государя царя пасхою и яичком и сам кушал вместе с государем и потом подавал боярам и властям и священникам.
Пришед от обедни, государь в покоях царицы жаловал к руке и раздавал крашеныя яйца мамам, верховым (придворным) боярыням, казначеям и постельницам. Потом жаловал своих дворовых людей и вообще всех низших дворовых служителей.
Совершая заветный обряд христосования со всеми чинами, государь находил время для посещения несчастных заключенных в тюрьмах, которым также говорил «Христос Воскресе!» и оделял их милостынею. Кроме того, в этот день государь давал стол на нищую братию в царицыной Золотой Палате.
На другой или на третий день праздника, а чаще всего в среду Светлой недели, государь принимал в Золотой Палате, в присутствии всего царскаго чина, патриарха и духовных властей, приходивших с дарами. Патриарх благословлял государя образом и золотым крестом, нередко со св. мощами, дарил ему несколько кубков, по портищу бархатов золотных и беззолот-ных, атласу, камки или других каких материй, потом три сорока соболей и сто золотых. Царице, царевичам и царевнам были такие же дары, только в меньшем количестве и меньшей ценности. Кроме образа, креста, кубков и бархатов, патриарх подносил царице два сорока соболей и также сто золотых; царевичам по сороку соболей и по пятидесяти золотых; царевнам по сороку соболей и по тридцати золотых. Другие духовные чины подносили дары сообразно своим достаткам, кто что мог. Выдающимся даром от всех богатых или достаточных лиц были золотые (монета)
Троице-Сергиевский монастырь подносил свое изделие, различную деревянную посуду, ложки, братины, кувшинцы, стаканы и т. п. иногда росписаны красками и золотом. Другие победнее, подносили хлеб, мед, квас и, главное, благословение образом.
Но, кроме более или менее значительных духовных властей и монастырей, в это время к государю во Дворец приходили и вообще все белыя власти с образами, а из монастырей черныя власти также с образами, «да и с хлебы, да и с квасы».
В одно время с духовенством к государю являлись с дарами именитый человек Строганов, гости Московские, гости из Ве-ликаго Новгорода, Казани, Астрахани, Сибири, Нижняго Новгорода и Ярославля, а также гостинной и суконной сотен торговые люди.
В день Происхождения Честнаго и Животворящаго Креста Господня, 1 Августа, всегда бывает крестный ход на воду. Накануне этого дня государь выезжал в Симонов монастырь, где слушал вечерню и в самый праздник заутреню и обедню. Против монастыря, на Москве-реке, устроивалась в это время иордань, подобно как и в день Богоявления. Государь, в предшествии крестнаго хода и в сопровождении бояр и всех сановников, выходил «на воду» и по освящении, торжественно погружался в иордань, купался в освященной воде для здравия и спасения, с какою целью возлагал на себя и три заветные креста. Царь Алексей Михаилович возлагал крест Петра Чудотворца и благословенный от бабушки своей Марфы Ивановны, родительницы царя Михаила Феодоровича. Цари нередко совершали торжественное купанье во иордани в загородных селах, в Коломенском, на Москве-реке, и в Преображенском, на Яузе.
Когда приходила пора жениться государю или наследнику государства, то в невесты им избирались дочери-девицы из всех семей служилаго, т. е. военнаго дворянскаго сословия. Для этого Государь посылал во все города и во все поместья грамоты со строжайшим наказом, чтоб все вотчинники-помещики немедленно ехали с своими дочерьми в город к назначенным на то городовым воеводам, которые должны смотреть дочерей в невесты государю. Главною целью таких воеводских смотрин были красота и доброта ея здоровья и нрава. После смотра все избранныя первыя красавицы области вносились в особую роспись, с назначением приехать в известный срок в Москву, где им готовился новый смотр, еще более разборчивый, уже во дворце, при помощи самых близких людей государя. Наконец, избранныя из избранных являлись на смотрины к самому жениху, который и указывал себе невесту также после многаго «испытания». О царе Иване Васильевиче Грозном повествуют, что для избрания третьей супруги к нему «из всех городов свезли невест в Александрову Слободу, и знатных и незнатных, числом более двух тысяч. Каждую представляли ему особенно. Сперва он выбрал 24, а после 12, из коих и избрал себе невесту.
Отец царя Ивана Васильевича, вел. кн. Василий, вздумав жениться (это было еще при его отце), обнародовал во всем государстве, чтобы для него выбрали самых прекраснейших девиц, знатных и незнатных, без всякаго различия. Привезли их в Москву более пятисот, по другому свидетельству — 1500; из них выбрали триста, из трехсот — 200, после 100, наконец — только 10; из сих десяти и была избрана невеста.
После избрания, царскую невесту торжественно вводили в царския особыя хоромы, где ей жить, и оставляли до времени свадьбы на попечение дворовых боярынь и постельниц, жен верных и богобоязливых, в числе которых первое место тотчас же занимала ближайшая родня избранной невесты, обыкновенно ея родная мать или тетка и другия родственницы. Введение невесты в царские терема сопровождалось обрядом ея царствен-наго освящения. Здесь с молитвою наречения, на нее возлагали царский девичий венец, нарекали ее царевною, нарекали ей и новое царское имя. Вслед за тем дворовые люди «царицына чина» целовали крест новой государыне, присягали. По исполнении обряда наречения новой царицы, разсылались по церковному ведомству в Москве и во все епископства грамоты с наказом, чтобы о здравии новонареченной царицы Бога молили, т. е. поминали ея имя на ектениях вместе с именем государя. С этой минуты личность государевой невесты приобретала полное царственное значение и совсем выделялась из среды подданных и из среды своего родства, так что даже и отец ея не смел уже называть ее своею дочерью, а родственники не смели именовать ее себе родною. По старозаветному обычаю, Русския царицы и с детьми жили в своих особых хоромах вблизи государя, но вдали и в большой дали от людских всенародных глаз.
Ни одна государыня в других странах не пользовалась таким уважением подданных, как царица Русская.Никто не смел не только говорить свободно о царице, но даже, если бы случилось, и смотреть на ея особу.
Когда она садится в карету или выходит из нея, се покланяются ей до земли. Из тысячи придворных едва ли найдется один, который может похвалиться, что он видел царицу или кого-либо из сестер и дочерей государя. Даже и врач никогда не мог их видеть. Когда однажды, по случаю болезни царицы, необходимо было призвать врача, то прежде чем ввели его в комнату к больной, завесили плотно все окна, чтоб ничего не было видно, а когда нужно было пощупать у ней пульс, то руку ея окутали тонким покровом, дабы медик не мог коснуться тела. Царица и царевны выезжают в каретах или в санях (смотря по времени года), всегда плотно и со всех сторон закрытых; в церковь оне выходят по особой галлерее, со всех сторон совершенно закрытой. Во время пеших выходов на богомолье царицу скрывали от народных глаз суконныя полы, носимыя со всех сторон ея шествия.
В церкви оне стояли в особых местах, завешанныя легкою тафтою; да и в церкви в это время, кроме церковников и ближних людей, иные люди никогда не бывали. Только одни церковники в необходимых случаях видали государыню. Царица даже в своей домовой церкви Рождества Богородицы слушивала литургию патриаршей службы хотя и вместе с государем, но в притворе, уединенно даже от избраннаго святительскаго и до-машняго общества, и смотрела на службу и на святителей из-за решеток и маленьких окон. Удаленная таким образом от мужского общежития, царицы, конечно, не участвовали ни в каких общественных или торжественных собраниях среди мужского чина, где первенствовал сам государь.
Но, само собою разумеется, что, скрываясь от глаз народа, от всяких общественных собраний, вообще от людских глаз, царица не лишала себя любопытства и удовольствия смотреть и на мирския собрания, каковы были торжественныя церковныя действа и крестные ходы, торжественныя встречи иноземных послов, торжественные обеды за царским столом и т. п.