Пост министра иностранных дел в первом правительстве Венесуэлы, образованном Верховной хунтой 25 апреля 1810 г., занял Хуан Херман Россио. Выходец из средних слоев колониального общества, высокообразованный юрист, Россио с 1798 года возглавлял кафедру гражданского права в университете. Он принадлежал к радикальному крылу освободительного движения. Россио много потрудился над подготовкой миссии в Лондон. Как юрист, он стремился обосновать направление представителей Венесуэлы в Англию, опираясь на дипломатический кодекс того времени. Поскольку, однако, подходящих прецедентов ему найти не удалось, Россио решил зачислить ее в категорию «миссии секретных эмиссаров», хотя поездка Боливара и его коллег не была тайной. Через два дня после их прибытия в Англию лондонские газеты «Таймс» и «Морнинг кроникл» напечатали сообщения об этом событии.

Перед посадкой на корабль Боливар получил от Россио пакет, содержавший четыре документа.

В верительных грамотах говорилось, что направляемые дипломатические представители уполномочены представить королю Англии исчерпывающую информацию о политических изменениях, происшедших в Венесуэле, и установить взаимовыгодные отношения между двумя странами.

Основной документ — нота Верховной правительственной хунты Георгу III — был посвящен обоснованию законности мер, принятых населением Венесуэлы для защиты своих суверенных интересов в связи с печальным развитием событий в метрополии, подвергшейся французскому нашествию. В ноте заявлялось, что Верховная правительственная хунта выступает от имени Фердинанда VII и ее цель заключается в обеспечении «интегрального единства заморских территорий с сувереном, на верность которому мы присягнули». Венесуэльское правительство предлагало Англии заключить «сердечный союз» против общего врага — французского узурпатора и выражало надежду на высокое покровительство со стороны Георга III.

Вторую ноту Верховная хунта адресовала английскому министру иностранных дел маркизу Р. К. Уэлсли, уверяя его в сердечных, дружественных чувствах венесуэльцев к Англии.

Заключительный документ представлял собой детальные инструкции, разработанные Россио. Верховная хунта считала важной политической задачей миссии представить в истинном свете правительству и общественному мнению Англии развитие событий в Венесуэле, завершившихся отстранением от власти представителей испанской короны и созданием правительства, отражающего свободное волеизъявление местного населения. Поручалось также объяснить сложные взаимоотношения, возникшие в этой связи у Венесуэлы с испанской Центральной хунтой и Регентством, выступавшими от имени Фердинанда VII. Кроме общеполитической задачи ставились конкретные цели: осуществить закупку оружия на благоприятных условиях, просить англичан обеспечить их флотом для защиты венесуэльской торговли и добиваться указаний Лондона о том, чтобы администрация английских колоний в Вест-Индии оказывала поддержку венесуэльскому правительству. В случае если этого потребуют обстоятельства, предписывалось искать посредничества Англии для примирения с Испанией. Поскольку огромное расстояние не позволяло поддерживать регулярные связи между Каракасом и Лондоном, руководителю миссии предоставлялось право самостоятельно принимать решения, «руководствуясь личным самосознанием и патриотическими чувствами».[40]

Внимательно изучив полученные документы, Боливар, обладавший острым аналитическим умом, не мог не обратить внимания на фундаментальное противоречие в установках Каракаса. Официально провозглашая себя «защитницей прав Фердинанда VII», венесуэльская Верховная хунта фактически хотела получить от Англии такую помощь и поддержку, которая не позволила бы испанской короне осуществлять эти права. Это противоречие проявлялось и в конкретных указаниях. Нетрудно было предвидеть, что Боливара и его коллег ждет в Лондоне встреча с Мирандой. В инструкциях Россио напоминалось, что Миранда в 1806 году пытался поднять восстание в Венесуэле против королевских властей и за его голову было назначено вознаграждение в 30 тыс. песо (для сравнения можно упомянуть, что Андресу Бельо как секретарю миссии полагалось жалованье 100 песо в месяц). Поэтому предписывалось рассматривать Миранду как мятежника против Фердинанда VII. Вслед за этим, однако, говорилось нечто противоположное: если Миранда по воле случая вступит в контакт с членами миссии и будет в состоянии помочь им, то не следует отказываться от его содействия. Не слишком ли тонкая дипломатия? — думал Боливар. Наивно полагать, что англичане, опытнейшие политики и дипломаты, не заметят этих противоречий и не используют их в своих интересах. Да, было бы много лучше 19 апреля провозгласить полную независимость Венесуэлы от метрополии.

Посланцы Венесуэлы вступили на английскую землю в Портсмуте 10 июля 1810 г. и, получив запрошенные паспорта, без промедления направились в Лондон. Их приезд в английскую столицу не был неожиданным, более того, их там ждали. В Англии с большим вниманием следили за событиями в испанской Америке. В памяти английских правителей еще были свежи приятные воспоминания о войне за «испанское наследство» в начале XVIII века. Австрия, Савойя и Англия поделили между собой европейские владения Испании. Англичанам тогда достались Гибралтар и остров Минорка, а также «асиенто» — исключительное право ввоза негров-рабов в американские колонии Испании. Какие сказочные состояния были нажиты на работорговле! Не пришло ли время второго дележа «испанского наследства»? Первая попытка уже была предпринята англичанами. В 1806–1807 годах военной экспедиции под командованием капитана Попэма удалось на время захватить Буэнос-Айрес и Монтевидео. Однако закрепиться на Ла-Плате англичане не смогли. Они были изгнаны взявшимся за оружие местным населением. Поражение умерило завоевательский пыл английских тори. Кроме того, европейские дела не позволяли отвлекать силы на колониальные авантюры. Тем не менее следовало, по мнению тори, не упускать из виду испано-португальскую Америку и использовать благоприятные возможности для расширения английской торговли, а если удастся, то и присоединить новые территории к своим колониальным владениям.

За три недели до появления венесуэльской миссии в Лондоне лорд Ливерпуль, возглавлявший министерство по военным и колониальным делам, получил от губернатора английской колонии Кюрасао подробный доклад о событиях 19 апреля в Каракасе и политике Верховной правительственной хунты. Вслед за этим поступили донесения от губернаторов других английских владений в Карибах. Поэтому сент-джеймсский кабинет, как в то время часто именовали английское правительство, был в курсе дела.

Министр иностранных дел Англии маркиз Уэлсли известил венесуэльскую миссию о начале переговоров 18 июля 1810 г., что было на руку Боливару и его коллегам — можно на месте подготовиться к переговорам, разобраться в хитросплетениях взаимоотношений европейских государств и основных правилах дипломатической игры, понять внешнеполитическую стратегию Англии. Для членов миссии это было чрезвычайно важно, так как Боливар, Лопес-Мендес и Бельо были новичками на дипломатическом поприще и им остро не хватало глубокого знания «кухни» мировой политики.

Помимо этого, Венесуэла, как и другие испанские колонии, была отрезана от торгово-экономического, политического и культурного взаимодействия с Европой. Уровень интеллектуальной жизни даже в столичных городах периферии испанской колониальной империи был на несколько порядков ниже европейских стандартов. До начала борьбы за независимость время в Каракасе текло медленно, известия о событиях в мире поступали с огромным опозданием и были неполными, университетское образование делало лишь первые шаги. Единственное периодическое издание — «Гасета де Каракас» появилась только в 1908 году. Это был орган колониальной администрации, где главным образом печатались различного рода постановления и распоряжения да официальные сообщения о жизни королевской четы метрополии. Дополнительными источниками информации служили контрабандно ввозимые от случая к случаю газеты из английских и французских колоний и письма соотечественников, путешествовавших по миру.