Громко застонав, Эван обхватил и сжал ладонью задницу Габриэля, тихо зарычавшего в ответ. Другую руку он запустил в его густые волосы и зарылся пальцами в спутанные черные пряди. Такие шелковистые волосы, такие обжигающие поцелуи, такие требовательные стоны. Габриэль нетерпеливо терся о его бедра своими, пробравшись руками по майку и блуждая ладонями по его коже - лаская, поглаживая, дразня. Эван постанывал под лаской его ладоней, всем телом вздрагивая от желания.

Габриэль страстно целовал его, и, сжав его ягодицы двумя руками, Эван толкнулся бедрами навстречу его паху. Прерывистое от желания дыхание мальчика распаляло кровь. Эван должен трахнуть его, должен, должен сделать это прямо сейчас. Его жадные ладони, ненасытные губы так и требовали этого. Его горячие стоны и ходящие ходуном бедра вызывали такое острое желание, что мозг Эвана отключился, подчинившись примитивным инстинктам.

Он за секунды избавил Габриэля от одежды. Стройное тело мальчика было великолепным, просто великолепным - бледная кожа, черные волосы, налитый член. Но смотреть на него было недостаточно. Эвану нужно было большее, нужно было заполучить это тело, взять его, отыметь. Габриэль стянул с него штаны, и Эван усадил его на стол, не отрывая от его восхитительного рта губ, лаская его возбужденную плоть и шепча слова, полные страсти. И Габриэль стонал, дрожал, жаждал большего.

Под тарелкой Габриэля оказался пакетик со смазкой. Эван не знал, откуда он там взялся, и ему было на это плевать. Взяв его, он сдернул со стола скатерть, скинув всю посуду и еду на пол. Распластав Габриэля по столу, он смазал его горячую, соблазнительную задницу и, забросив ноги мальчика себе на плечи, двумя толчками вогнал в него свой член. Он не был медлителен и терпелив, нет, он не мог себя сдерживать. Обуревавшая его страсть несла его вперед, и он трахал Габриэля быстро и резко, стоная и рыча, вбиваясь в него со всей силы, все шире раздвигая его бедра.

- Эван, боже, да, да, ах, да, - стонал Габриэль, извиваясь и толкаясь ему навстречу, выгибаясь на столе, лаская свой член одной рукой и другой безуспешно пытаясь за что-нибудь уцепиться. - Он такой большой, такой большой, трахай меня им, да, сильнее, глубже, трахай меня…

Эван был уже на грани, он уже чуть ли не кончал - Габриэль был охренительно хорош, и он сам слишком сильно этого хотел. Эван не мог дышать, не мог думать, не мог остановиться, он мог только трахать и трахать, и трахать его, не отрывая глаз от красивого тела, утоляя его жажду, ощущая нарастающую внутри напряженную пульсацию.

Он прекрасно осознавал, что стонет - громко и хрипло, но все что слышал в этот момент - Габриэля, его голос и страстное желание в нем:

- Трахай меня, трахай меня им. Эван, мне это нужно, нужно, нужно, трахай меня им, жестко, сильно, пожалуйста..

И Эван вбивался в него все жесче и сильнее, и Габриэль изгибался дугой на столе, запрокинув голову назад - его грудь раскраснелась, шея выгнулась, черные локоны открыли лицо, разметавшись по столу. Движения его руки на члене ускорились, войдя в один с Эваном ритм, стали резкими и рваными. Эван толкался в него, мял его бедра, хрипло рычал, наслаждаясь совершенством сжимающих его горячих мышц, и Габриэль закричал, изливаясь на свою грудь густыми струями.

Вид погруженного в экстаз мальчика и его собственное имя, слетевшее с соблазнительных губ, были последней каплей - всего несколько толчков и Эван кончил, рыча от удовольствия и дрожа в оргазме.

Восстанавливая дыхание, Эван ощущал, как по всему телу разливается удовольствие. Он чувствовал удовлетворение и какое-то странновато-приятное удивление. Он только что трахнул Габриэля. Только что отымел такого красивого мальчика. Такого сексуального мальчика, что сам воздух вокруг него подрагивал от эротической энергии.

Эван опустился на расслабленного Габриэля, с восхищением разглядывая его. Он перебирал его влажные от испарины пряди волос, проводил дрожащими кончиками пальцев по красивым чертам лица, размазывал по груди капельки пота и сперму. У него такая гладкая кожа…

Когда Габриэль поцеловал его, Эван с беспомощным обожанием ответил на поцелуй. Он был пойман в ловушку, и сам не зная, как и почему, не желал сбегать.

- Идем наверх, - прошептал Габриэль между поцелуями в его губы.

Наверх. Наверху есть постель. Эвану хотелось заняться с ним любовью в постели. Доставлять ему удовольствие и смотреть, как он извивается от желания. Целовать его и…

Это же постель Гаррисона.

Дом Гаррисона.

Мальчик Гаррисона.

Эван так резко дернулся назад, что чуть не свалился со стола. Судорожно собирая свою одежду с пола, он избегал смотреть в сторону Габриэля, не смел даже взгляда на него бросить. Он переспал с парнем Гаррисона, с живущим с Гаррисоном мальчиком для траха или кто там он ему - неважно, как его назвать, важно, что Габриэль принадлежит Гаррисону.

- Черт. - Сжав в руках свои шмотки, Эван уставился на пол. Разбросанные вилки и ножи. Разбитые тарелки и бокалы. Рассыпанная еда. Лужицы воды, вина и вишневого соуса. Он…он… - Черт.

- Да все нормально, - тихо сказал Габриэль, изящно спускаясь со стола и смахивая с лица волосы.

Красивый. Бесподобно красивый. Эвану больно было на него смотреть. Эван не испытывал к нему таких чувств вчера. Не испытывал их еще час назад.

Или испытывал, просто сам себе в этом не признавался?

Как часто он придумывал разные предлоги для того, чтобы навестить Гаррисона в надежде хоть краем глаза увидеть Габриэля?

Как часто выспрашивал у Гаррисона, как поживает Габриэль, жаждая услышать хоть какие-нибудь новости?

Как часто с мукой в сердце сидел и слушал детальное описание сексуальных приключений друга за прошлую ночь? И мучил себя еще сильнее, задавая вопросы и желая знать больше, не в силах отказать себе хоть в таком косвенном опыте, переживая испытанное Гаррисоном вместе с ним.

До появления Габриэля в жизни Гаррисона, Эван встречался с другом в ресторанах, кафе, тренажерных залах. Теперь же при любой возможности он приходил к нему домой.

- Ничего не нормально, - ответил Эван. С громко бьющимся сердцем он смотрел на гладкую, такую гладкую кожу Габриэля. Такую бледную. Ему просто необходимо прикоснуться к ней. Провести по ней пальцами, поцеловать ее и, боже… - Ничего не нормально.

- Идем со мной наверх, - повторил Габриэль, подходя ближе - слишком близко. Эван был не в силах противиться ему. Неспешный, глубокий поцелуй Габриэля рождал новые желания и ноющую боль в сердце. Кожа Габриэля была горячим шелком под его ладонями, ласкающие пальцы выжигали на теле желание и любовь.

Вот поэтому он никогда раньше не приближался к Габриэлю. Потому что это было небезопасно. Потому что Габриэль был опасен. Потому что огонь обжигает.

- Я не могу, - прошептал Эван, но несмотря на свои слова обнял Габриэля за талию. Он знал, что может.

Габриэль снова поцеловал его. Эвана никто еще так не целовал - словно он особенный, притягательный, желанный. Эван не мог оторваться от его губ, пока Габриэль вел его по лестнице наверх, и они кое-как, запинаясь, добрались до второго этажа и пошли по коридору, останавливаясь через каждые пару шагов, чтобы обцеловать еще не обцелованные участки тела и прошептать еще не прошептанное.

Они занимались любовью в постели Гаррисона. Габриэль бел ненасытен, бесстыден, настойчив и восхитителен. Эван любил его и горячие страстные стоны переходили в обжигающие, полные желания крики.

Эван проснулся в темноте. Под его головой лежала подушка, но стопы упирались в переднюю спинку кровати. К нему тесно прижималось прекрасное, теплое тело. Одна рука обвивала его шею.

Часы показывали 3:19.

Если Гаррисон еще не вернулся, то вернется в любую секунду. Он увидит его машину во дворе. Увидит хаос в кухне. Увидит Эвана в постели со спящим, соблазнительно-обольстительным Габриэлем.

И что Эван скажет? Прости, я люблю его, кто ж знал? Прости, все мое тело горело от желания к нему, и я должен был его получить? Я не представляю, как смогу теперь оставить его, можно я перееду к тебе?