Ноэль собрала саквояж и присела за стол. В голове крутился целый рой беспокойных мыслей, жужжащих в голове словно растревоженные осы. Правильно ли она поступает? Стоило ли искать встречи с человеком, которого она отвергла столько лет назад? Ноэль тяжело вздохнула и собралась с духом. Нет, если она не поедет - ее совесть будет не чиста. А муки совести страшнее любых испытаний.

Добравшись на быстрой, запряженной парой резвых лошадей кибитке до вокзала, она медленно пошла к перрону, стараясь поймать взглядом того самого человека из газеты. Правда, его лица она не запомнила, зато могла узнать голос.

Это было непросто. Вокзал Миготта был на равных с таким в Рапиндо - шесть посадочных платформ могли принимать сразу одиннадцать рейсов во все уголки континента. Однако женщина поступила разумно - узнав, на какую платформу прибывает поезд в Женавилль, она отправилась на поиски своего неуловимого попутчика именно туда.

Над рядами вагонов висели целые облака паровозного пара. Поезд на Женавилль уже ожидал на нужном пути, поблескивая красной лакированной обшивкой и начищенной медью. Возле входа в вагоны лениво переминались с ноги на ногу скучающие кондуктора.

Ноэль взглянула на часы - до отправления поезда оставалось около семи минут. Сердце стучало все более взволнованно.

"Где же тебя носит?" - немой вопрос возник в голове женщины сам собой. Вокзал ответил лишь гулом пассажиров и шипением огромных локомотивов. Шесть минут. Пять...

- Линсингтон! Мадам Линсингтон!

Ноэль вздрогнула и осмотрелась вокруг. По перрону шли пассажиры, голос шел откуда-то за ними. Наконец она увидела суетливую фигуру мужчины, который быстро приближался. Ноэль махнула ему рукой.

- Ох, вы здесь!  - сбивчиво сказал Муэлье, пытаясь отдышаться. - А я вас ждал внутри здания вокзала. Пойдёмте в вагон, нам скоро отправляться!

Линсингтон не стала спорить и быстрым шагом направилась ко входу в вагон. Спустя несколько минут он уже набирал скорость по стальному пути в столицу континента Женавилль.

***

Погода эти дни была настроена сурово - постоянно бросался дождь и небо заволакивали свинцовые тучи. На море поднимались мрачные пенистые волны, гонимые жестким ветром. Из иллюминатора дирижабля это было хорошо видно. И не только видно - громада воздушного корабля жалобно скрипела ребрами каркаса, салон едва заметно качало. У некоторых пассажиров начался приступ морской болезни, свидетелем которого невольно становился и Рауль Маршанд. Особенно это ощущалось по его разнеженной, вечно недовольной попутчице, которую безуспешно пытался успокоить сидящий рядом муж.

- Мне плохо... Я сейчас умру. Сделай же что-нибудь... Прекрати эту качку...

- Милая, но я ведь не могу прервать полет.

- У меня кружится голова и тошнит...

Наконец, у сидящего впереди старого моряка кончилось терпение. Он встал со своего места, подошел к полулежащей девушке и с хрипотцой в голосе сказал:

- Позвольте вашу левую руку, леди.

- Руку? А... А зачем?

- Для вашего же блага.

- Сэр, вам не кажется...  - начал было говорить муж, но моряк уже взял тонкую руку девушки и стал энергично массировать ей запястье.

- Ау! - невольно вырвалось у нее.

- Да что вы себе позволяете?! - резко повысил голос супруг и попытался встать.

- Стой... Мне кажется, стало лучше, - она остановила его движением руки.

- Запомните и повторяйте когда будет дурно, - буркнул моряк и сел на свое место. И добавил - Не стоит благодарности.

Остаток полета девушка провела спокойно, а Рауль, удивившись простоте решения, получил возможность немного вздремнуть.

***

Ноэль снился сон. Она вновь переживала момент своей свадьбы, того бурного счастья, опьянившего ее так быстро. Тогда в величественном кафедральном соборе священник соединил ее и Оливера, сделав одной счастливой парой. Но лишь ненадолго...

Перед глазами понеслись горькие картины прошлого. Злополучный рейс в Миготт, корабль – гигант, которому не суждено было дойти до порта назначения. Ледяная вода, шлюпки, двенадцать выживших из трех сотен пассажиров и душевная травма на всю жизнь… Даже во сне она не могла пережить это снова, и вскрикнув, открыла глаза.

- Дурной сон?

Ноэль прищурилась и посмотрела еще раз. Напротив сидел Муэлье, со стаканом чая в массивном подстаканнике. В глазах светился вопрос.

- Да, сон... Со мной бывает порой. - она смущенно стала поправлять одежду.

- Со мной тоже. По долгу службы приходится сталкиваться с вещами, которые трудно забыть... Но возможно. - он слегка улыбнулся тонкой полоской усов над губой.

- Не всегда это бывает так просто, - ответила она, и посмотрела в окно. - Когда мы приедем?

- Мы уже въезжаем в Женавилль, так что еще от силы десяток минут.

- Я не была здесь раньше и не знаю...

- Не страшно. Все бывает впервые.

А за окном уже начал проплывать городской пейзаж столицы. Женавилль был величественным городом. С какой стороны не посмотреть – высокие, светлые и богато украшенные здания центра, окруженные парками и скульптурами, или темные громады крупнейших фабрик, или мрачные массивы многоярусных и темных районов бедноты – все производило на гостей неизгладимое впечатление и трепет. Казалось, что город с легкостью раздавит кого угодно, кто посмеет ему перечить. Самые сильные люди континента обитали именно здесь, своей волей направляя жизнь огромного числа людей.

Конференция должна была начаться в полдень, оставалось не так много времени. Поезд остановился в огромном застекленном просторе вокзала, и вскоре Муэлье и Ноэль уже садились в быстрый таксомотор. Проворный приземистый паромобиль быстро помчал гостей столицы по широкому проспекту в самый ее центр, легким шипением дополняя шумную музыку улиц. Тем временем, дирижабль Рауля уже швартовался возле огромного воздушного вокзала рядом с десятком небесных гигантов.

Выступления тянулись мучительно долго. Рауль не привык к такому, да и желания привыкать у него вряд ли бы возникло. Каждый из выступающих пытался убедить других, что его метод заставит людей охотнее верить в написанное, быстрее раскупать тиражи газет, зал отвечал одобрительными аплодисментами и возмущенными возгласами. Рауль еще раз нетерпеливо взглянул на свои часы, как со стороны трибуны до него долетели следующие слова:

- Однако среди нас присутствует человек, чей материал взорвался словно бомба в умах наших стран, и чье имя сейчас обсуждается во всех кругах общества. Рауль Маршанд, вам слово!

- Мне? – вырвалось у Рауля, но бурные аплодисменты сами ответили на его вопрос. Он встал и нерешительно пошел к трибуне. В зале установилась полная тишина.

- Я рад приветствовать столь почтенную публику в этом зале, – он с трудом подбирал слова.

- Господин Маршанд, поделитесь с нами – сказал один человек из совета конференции. - Откуда вам пришла в голову столь прекрасная идея?

- Идея? По правде сказать, я всего лишь сделал свою работу. Взял интервью у одного изобретателя, узнал больше о его жизни.

- Но в вашей статье описаны столь потрясающие факты и события…

- Мне просто повезло оказаться в нужном месте и в нужное время.

- Это самое главное в нашем деле! – скрипучим голосом вмешался старик в костюме из зала, который тут же огласился аплодисментами.

- Господин Маршанд, - вновь обратился голос совета. – Как вы думаете – если бы вы добавили еще больше масштаба происходящего, скажем, как в событиях в Рапиндо – люди были бы впечатлены сильнее?

- Как понять – добавить больше? – возмутился Рауль. – Я честный журналист, доношу читателям правду, как она есть! Я бы не стал марать себя ложью, в погоне за лишней звонкой монетой!

- Полагаю, репутация честности добавляет вам популярности?

Рауль с обидой замолчал на мгновение, и сказал:

- Если бы вы пережили все то, что пережил я, за несколько дней с тем человеком – думаю, вы бы не стали разменивать совесть на серебро.