От этого я почувствовала себя хорошо, и все же в каком-то смысле это напугало меня. Мне не нужна еще одна причина, чтобы бояться, а эти проклятые ученые уже отняли слишком много дорогих меня людей.

— Как плечо? — сказал он тихо.

— Отлично. В данный момент, — я намеренно отошла подальше от его прикосновений и направилась на другую сторону стола, хотя это было последнее, что я хотела сделать. Затем указала свободной рукой в на ноутбук. — Ты собираешься воспользоваться этой вещью или просто принес его, чтобы показать?

— Я не выставляю напоказ, чем владею, милая.

— Прекрати меня так называть.

В уголках его глаз вспыхнуло удивление.

— Почему, если тебе это подходит?

Это было заряженным ружьем, которого я не собиралась касаться.

Он продолжил:

— Почему ты думаешь, что Марстен хранит копии всех планов и коды безопасности от исследовательского центра в Шотландии?

— Потому что разумно хранить резервные копии, — я приземлилась на скамью и смотрела, как он вбивает имя Марстена в поисковую строку Гугл. — И потому, что он изначально долго работал здесь, в Штатах в доме его матери, прежде чем переместил свою деятельность в Лох-Несс.

Черт, у него и его семьи, возможно, еще сохранилось оборудование в Штатах. Просто потому, что мы о нем не слышали, не значит, что оно не существуют.

— Насколько большой научный центр в Драмнадрочит?

— Огромный, — я засомневалась. — Хотя центр, собственно, находится между Друмнадрочит и Абриэхеном.

— О, я знаю этот район очень хорошо.

Его голос был сух, и я улыбнулась.

— Это очень милое место.

— Ты там родилась?

Я кивнула.

— Марстен использовал родовые земли моей матери под свою базу.

— Он не мог просто прийти и забрать ее.

— А он и не забирал. Сначала он поймал мою маму и угрожал мной.

Он посмотрел на меня.

— Вот почему твой отец сбежал?

Я потерла руку и кивнула.

— Мама не дала ему выбора. В момент моего рождения мама заставила его дать клятву, что если что-то с ней случится, он увезет меня.

— Звучит, как будто у нее было предчувствие.

— Все может быть. Она была очень предусмотрительной.

— Может, это у всех мам так? Моя точно такая же, — он прижал палец к экрану и добавил: — Смотри, там статья о матери Марстена в магазине Домашний Орегон.

— Тебе не кажется, что статья должна быть с фото?

— Давай посмотрим, — он нажал ссылку. — Когда твоя мать исчезла?

Я заколебалась. Появились воспоминания, как призраки из прошлого. Часть меня не хотела их вспоминать. Нет, не потому что они были несчастливыми, даже не смотря на то, что мы оставили маму и вернулись в Америку, а потому, что тьма поглотила их. Мое детство было очень темным.

— Мне было всего пять или шесть, когда я приехала сюда.

— Объясняет, почему у тебя легкий акцент.

Я кивнула.

— Мой папа — американец.

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь.

— Так как же вы попались, если были в основном здесь?

— Мне было восемнадцать лет, и я решила, что маму нужно спасать, — я поморщилась. – Оказалось, это было плохим решением.

— Потому что ученые схватили тебя?

— Да.

— Но почему?

— Потому что я морской дракон и к тому же женщина, и они считают, что мы крайне редко встречаемся. — Это не так, но, к счастью, они не знали этого. Я показала на экран. — Красивые фото интерьера, но что из этого может нам помочь попасть туда?

— Несколько снимков весьма полезны, — он схватил чипсы и съел парочку, прежде чем спросить: — Так если твой отец знал, что она была жива, почему же он не позвал ее семью, чтобы защитить тебя, пока пытался освободить ее? Я хочу сказать, если бы мою партнершу захватили в плен, я бы сражался из всех сил, чтобы вытащить ее оттуда.

— Родственники мамы пропали примерно в то же самое время, когда ее пленили.

— Так почему они не попытались ее вытащить?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Наверное, не хотели быть пойманными сами.

— И она никогда не пыталась освободиться?

— Вполне вероятно. Они держали нас отдельно, так что поговорить с ней вживую я не могла, а телепатически тоже выходило не очень, как я уже сказала.

Трей нажал на одну из фотографий, расширяя ее, а затем указал на область потолка выше вычурных французских дверей.

– Видишь диск, вмонтированный в потолок? — я кивнула, и он продолжил: — Это инфракрасный детектор движения. Наверное, еще есть детектор, который срабатывает при разбитом стекле, и он установлен около французских дверей.

— Ну, ломиться в окно было бы нецелесообразно в любом случае. Я действительно не хочу, чтобы они увидели любые следы нашего пребывания там.

— Значит, ты не сможешь без этого украсть планы и коды.

— Нет, — я заколебалась и зевнула. — Извини. Иган собирался купить цифровой фотоаппарат и сфотографировать их.

Трей взглянул на меня, вдруг его глаза ярко сверкнули.

— Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Я поищу в интернете и посмотрю, смогу ли найти что-то еще о нашей Миссис Марстен.

Я кивнула, схватила футболку, а затем направилась в гостиную к дивану, на котором проснулась. Я хотела спать гораздо сильнее, чем думала, потому что почти не помню, как моя голова коснулась подлокотника.

Когда я проснулась, лунный свет просачивался в окно, освещая не только комнату, но и следы на покрытом пылью полу. Трей был здесь несколько раз, проверял меня.

Я улыбнулась. Как и прежде, пробуждение на покрытом пластиком диване было болезненным, только на этот раз все мое тело зудело. Я почесала ноги, руки, затем слегка ворча встала. Движение не помогло, казалось, все тело стало чесаться от него сильнее.

Я вышла в коридор, затем остановилась. На кухне горел свет, но он пропал, как будто у фонарика закончился заряд батарейки.

Часть меня хотела пойти на кухню, посмотреть, что обнаружил Трей и взять что-нибудь поесть.

Но не смотря на заманчивость, на самом деле мне нужно было добраться до воды.

Быстро.

Глава 7

Я повернулась и зашла обратно в гостиную и подошла к французским дверям. Лунный свет проникал внутрь сквозь пыльное стекло, которое было холодным и чужим, и я чувствовала то же самое глубоко внутри себя.

Но сквозь тишину ночи пробивался зов океана.

Это был зов, которому я не могла не подчиниться.

Я отворила французские двери и вышла в холодную ночь. Прокладывая себе путь по траве, плавно переходящей в песок, я шла через заросшие сады по тропе, которую заметила раньше.

Ветер закружился вокруг меня, принес резкий запах моря. Дергая мои волосы и край футболки, он как будто торопил меня идти вперед. Я почти побежала по дорожке, скорость вызывала боль в плече, которая которую я игнорировала из-за необходимости поторопиться. А еще от страха.

Я должна была спуститься к морю. Просто обязана.

Я карабкалась вниз по старым ступеням, выбитым на скале, случайные камешки попадали мне под ноги, но не вызывали боль. Ночь в очередной раз заглушила чувства, сделала мою кожу в этот момент холодной и бесчувственной. И меня такой же.

Я ступила на песок. Волны нахлынули на меня, достигая пеной пальцев ног. Когда вода поднялась выше и окружила мою ступню, дрожь, в которой смешались удовольствие и облегчение, охватила меня. Я остановилась и сняла футболку, затем повязки и забросила их обратно на пляж. Ветер поймал их и откинул назад, вне досягаемости воды.

Волны ревели, катясь навстречу нетронутому песку. Звук, казалось, ударял по скалам и отлетал назад, пока ночь наполнялась плачем океан. Я широко раскинула руки, глубоко дыша, наполняя свои легкие холодным соленым воздухом, чувствуя прибой каждым своим мускулом, каждой клеточкой, укрепляясь и обновляясь. В ясности ночи и в прохладе воды была сила, и мой внезапный смех закружился вокруг волн, радостно смешиваясь с ними.

Я была дома. Может быть не в настоящем, но в доме моего сердца. Моей души.