Он улыбнулся.

— Значит, там действительно есть Лох-Несское чудовище?

— Черт возьми, да. Только это поколения сексуальных изящных морских драконов, а не, бог ты мой, ужасный динозавр, которого можно увидеть на фотографиях и различных вещах.

Ноутбук пискнул, когда он включил его. Он заглянул туда, быстро набрал что-то, потом снова поднял глаза.

— Так почему ты думаешь, что у матери Марстена будут эти планы?

— Потому что мать поддерживает сына.

— А, спонсор.

— Да. Мы узнали несколько месяцев назад, что мать была одним из крупнейших инвесторов и что Марстен часто использует ее дом как офис, когда он в Штатах. Мы решили, что там есть запасные планы, — я пожала плечами. — Мы думали, что так будет легче, чем забраться в его владения в Шотландии.

Трей изучал меня мгновение, а затем сказал:

— Итак, вы отправились в Сан-Лукас, в место, о котором они предположительно не знали, но они вас там ждали. И они нашли нас сегодня.

Я посмотрела на него в упор. Увидела настороженность и подозрение.

— На что ты намекаешь?

Но хотя я и задала этот вопрос, ответ я уже знала. Это было единственным логическим объяснением тому, что они постоянно находят нас.

— На тебе жучок, — озвучил он то, что было у меня в голове. — У тебя есть какие-нибудь странные шрамы на теле? Шрамы, появление которых ты не помнишь?

— Везде. Они обычно били нас и брали небольшие или большие кусочки тканей для образцов.

— Сволочи, — он покачал головой, и гнев закружился вокруг меня, обжигая кожу, как пламя. — Есть ли какой-нибудь шрам, который кажется тебе странным?

— В каком смысле?

— Я не знаю – немного темнее, больше чем другие, — он пожал плечами, — что-то, что могло бы быть ключом к местоположению жучка.

— Я ничего не заметила, да и мы почти все время были в бегах. Не было времени, чтобы обращать внимание на странные шрамы, — я съела чипсы, потом сказала: — Устройства слежения ведь не маленьких размеров? Как я могла не почувствовать его на своем теле?

Он усмехнулся.

— Теперь работают с микро и нанотехнологиями. Это может быть что-то размером с булавочную головку, и ты никогда не догадаешься, где оно.

— Тогда как же мы найдем его?

— Просто. Мы посмотрим, — улыбка на его губах стала запредельно сексуальной. — Что означает, конечно, что тебе надо раздеться.

— Я только в футболке, так что вряд ли будет много хлопот, — я схватила футболку и стянула ее через голову. Мое плечо свело от резкого напоминания о том, что оно не настолько исцелилось, как я думала раньше. — Что теперь?

— Ты не страдаешь скромностью, да? – сказал он это с улыбкой, а его взгляд прошелся вниз по моему телу.

— Нет, потому что нас держали голыми в лабораториях, и скромность, как правило, умирала через некоторое время, — я подняла бровь и улыбнулась, подразнивая его. — Ее отсутствие для тебя проблема?

— Я не думаю, что это может быть проблемой для любого мужчины с гормонами и здравым смыслом, — он включил свет в кухне. — Подойди сюда, где я могу видеть лучше.

Я схватила еще немного чипсов и прошла к кухонному столу. Трей взял мою левую руку, поднес ее к свету, его пальцы осторожно исследовали и ласкали мое тело. По моей коже побежали мурашки, и жар вспыхнул в теле. Если он и заметил мою реакцию, то ничего не ответил, его глаза сузились, и он сосредоточился из всех сил. Он опустил левую руку, потом схватил меня за правую и повторил процесс. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением от его нежных прикосновений, наслаждаясь его близостью и теплым пряным запахом, исходящий от него.

— Здесь ничего, — сказал он, помолчав. — Повернись.

Я так и сделала. Его мягкие пальцы медленно ласкали мои плечи, затем прошлись вниз по моей спине. Тепло его пальцев на моем пятне окраски посылало крошечные волны удовольствия через тело. Это, решила я, пытка. Одно дело, когда сексуальный мужчина водит теплыми кончиками пальцев по твоему телу, но как потом не продолжить? Заставить его сосредоточиться на поисках чего-то иного, чем высшее наслаждение для нас обоих? Пытка в высшей степени.

— По-прежнему ничего, — сказал он, его голос звучал совершенно нормально. Как будто он смотрит какую-то совсем скучную ТВ-программу, а не стоит перед обнаженной женщиной, к которой испытывает влечение.

Либо парень контролирует гормоны, либо он любит болтать, а не действовать.

— Подними ногу.

— Мою ногу? – я поднял одну ногу для осмотра. – Разве я бы не почувствовала что-то инородное в моей ноге.

— Нет, если это что-то небольшое, — его пальцы начали прощупывать мою пятку и икру. – Ты была права насчет толщины своих пяток. Полагаю, туфель они вам так же не давали…

— Это было частью их плана – содержать нас в холоде и неудобстве.

Его пальцы перестали меня ощупывать и остановились на маленьком участке в центре икры.

Я повернулась, чтобы взглянуть на его лицо, оно было сосредоточено, и часть меня почувствовала разочарование. Я имею в виду, что это мужчина мог выглядеть хоть чуточку смущенным.

— Нашел что-нибудь?

— Думаю, да, — он выпустил мою ногу на мгновение и сунул руку в карман, чтобы достать швейцарский армейский нож.

— Расскажи мне о детях, чтобы отвлечь себя.

Ага, как будто это сработает, когда он воткнет кусок металла в мою плоть. Совсем не так было бы, если бы его плоть скользнула в мою… Я мысленно вздохнула, и попыталась вспомнить, о чем же был его вопрос.

— Их было шестеро, как я сказала. Карли была самой младшей, и она самая милая девочка, которую ты когда-либо встречала.

— Похоже, ты очень заботилась о ней.

— Это было нетрудно. Я думаю, что Иган и я стали заменой родителей для них всех.

— И поэтому их было еще труднее оставить.

Я слегка вздрогнула, когда нож надрезал кожу, но это на самом деле оказалось не так больно, как я ожидала.

— Да, — я старалась не вспоминать слезы Карли и страх в глазах других малышей, когда мы, наконец, сказал им, что планировали. – Санату - восемь, Тейту и Марко по девять, Куперу тринадцать лет, и Джейсу — пятнадцать.

— И как долго они все там были?

— Карли была там дольше всех — четыре года.

Он хмыкнул.

— Ты хоть видела там свою мать?

Я покачала головой.

— Они держали нас раздельно.

Нож вошел глубже. Я вздрогнула и сжала кулаки, борясь с желанием убрать ногу.

— Тогда откуда же ты знаешь, что твоя мать была в плену, как вы?

— Потому что я чувствовала ее. И она смогла связаться со мной дважды.

— Если морские драконы владеют телепатией…

— А они владеют.

— Почему вы не связались больше раз?

Нож повернулся в моей плоти.

— Ох! — сказала я, потом добавила: — Я пыталась, поверь мне. Была ли она на наркотиках, и это не позволяло нам общаться, или что-то еще, я не знаю.

— Но она была той, кто предупредил тебя об отце, не так ли?

— Да. Но это был первый контакт за многие годы. И в ее разуме была смущение и попытка отгородиться. Самым острым и настоящим был страх за отца.

— Достал, — сказал Трей и протянул руку.

В середине ладони лежал маленький диск, немного больше веснушки. Только он был металлическим и блестящим.

— Ты уверен, что это оно?

Сомнение в моем голосе заставило его улыбнуться.

— Ну, если это не часть твоего макияжа, тогда да.

Я изучала его с сомнением.

— Так что же мы будем с ним делать?

— Это, — он уронил его на пол и разбил ее каблуком. — Надеюсь, что мы закрыли проблему.

Я нахмурилась, глядя на металлические осколки на полу.

— Не факт. Они могут быть на пути сюда уже сейчас.

— Вот почему я установил по периметру сигнализацию. У нас будет достаточно времени, чтобы улизнуть, если они придут.

— Воздушные драконы могут перелететь через сигнализацию.

— Но ученые не смогут, и любая попытка отсоединить ее выдаст их с головой, — он протянул руку и погладил меня по щеке большим пальцем. Его прикосновения были такие мягкие, такие теплые, что казалось, будто он прикасается к чему-то очень ценному.