Почему так сложно-то? Почему?

Кто придумал эти правила игры? И где их узнать? Ведь они же должны быть…

Как-то совершенно внезапно наступило утро. Сегодня я была ранней пташкой, поэтому решила порадовать родителей перед работой собственноручно приготовленным завтраком.

— Чего так рано? — выползла скорее на шум, чем на запах мама.

— Бессонница. — вяло ответила я, продолжая кромсать помидоры для салата.

— Нравится мне твоя бессонница. — улыбнулась мама, поглядывая на поле моей боевой деятельности. А посмотреть было на что: салат нарезался, омлет румянился… — Давай, мы её на подольше оставим?

Мама поулыбалась, поулыбалась, а потом улыбка сникла — и она уже серьёзным тоном спросила:

— Дарин, что случилось.

— Мам, ты веришь в любовь? — почему-то спросила я.

— Не знаю. Сложно сказать, дочка. — почему-то ответила она.

— А отца ты любишь?

— Наверное, да.

— Почему «наверное»? — не могла угомониться, не замечая, что делаю больно.

— Потому что слишком больно любить без взаимности.

— Мам… — только и могла вымолвить я.

— Всё в порядке. — ответила гордая женщина. — Я сама выбрала себе такую жизнь. Сама… И знаешь, не жалею. Всё-таки иметь детей от любимого — небывалое счастье. Хотя тебе бы такой участи не пожелала бы. Если не может быть взаимности, пусть в вашей паре любят тебя.

Мама слабо улыбнулась и вышла. Через десять минут она появилась снова уже бодрая, весёлая, как обычно. Ещё через пять минут подтянулся отец. И началась игра в счастливую семью. Как выяснилась тоже, как обычно.

Слова мамы навели у меня в голове ещё больший бардак, настолько что в кабинете начальницы я сидела совсем тихо, изредка делая какие-то пометки в рабочем блокноте.

А Агнесса рассказывала историю своей жизни. Сначала она смущалась, но потом успокоилась и действительно заговорила. Действительно, потому что и у меня, и у мадам Дюваль сложилось впечатление, что она говорила впервые о своих настоящих чувствах и переживаниях.

Постепенно история увлекла, и я забыла о домашних неурядицах, но лучше бы этого не происходило. Потому что меня обуяла жуткая ярость — я перестала быть собранным и хладнокровным профессионалом, коим должна была быть всегда.

Итак, что мы имеем?

Объект 1: абсолютно одинокая наследница знатного и богатого рода. Причём, богатой наследница стала после смерти какого-то двоюродного дедушки два года назад, до этого у нас была просто одинокая наследница знатного рода(попросту говоря, бесприданница).

Объект 2: друг детства, с которым ссорились, мирились, смеялись, делились секретами… Который был рядом всегда. В самых сложных ситуациях… Поддерживал, возвращал к жизни после смерти родителей. В общем, замечательный друг с одним лишь недостатком: по положению в обществе на данном этапе жизни девушки он несколько ниже.

Отношения между объектами: дружба, перешедшая во что большее… Причём, с двух сторон.

И хотелось бы поставить равно, а не получается… Потому что хоть у наследницы близких родственников — нет, зато хватает кучи приживал, советчиков и доброжелателей (которым желательно рот зашить. Нет, это слишком гуманно. Лучше заклеить… Сейчас же такие составы есть, что расклеить будет нереально). Так вот эти замечательные люди, что-то там поют про честь рода, роль в обществе, долг перед предками. И в общем зашорили девчонке глаза знатно, а ещё на очаровательные ушки макарон навесили.

И топнуть девочке ножкой и головой бодро махнуть, так нет она же слишком хорошо воспитана! Так и зарастает, слушая советы «мудрых дядей и тетей».

Наследница, наследница… А додуматься, что это твоя жизнь и ты её калечишь ради непонятно чего, слабо? Какая роль в обществе, если о тебе вспомнили только после смерти дедули? Какая честь рода, если из этого рода ты последняя и можешь стыдиться только саму себя?

М-да, задачка…

Агнесса закончила и внимательно на нас посмотрела, как видимо, ожидая соболезнований… Это она зря. У меня перед глазами стояла печальная мама, а в голове всё ещё крутились её слова, поэтому от меня клиентка могла получить только встряску вкупе с криками:

— Что ты творишь? Ты не понимаешь, что своей трусостью ломаешь жизнь, как минимум трём людям(это пока, потом их число может увеличиться):себе, своему возлюбленному, одному из кандидатов!!!!

К счастью, мне удалось сдержаться… Ха, сдержалась! Сильно сказано, просто мадам Дюваль сказала:

— Мы вас понимаем. Попытаемся помочь.

А Агнесса посмотрела на часы, сказала, что спешит, и ушла… Мы же остались с мадам Дюваль наедине. В общем, высказать всё, что я думаю, клиентке, просто не успела…

Зато по полной от «моего мнения» получила мадам Дюваль. Ей я высказала всё!!!

А не надо было спрашивать приятным мягким голосом с легким, идеальным акцентом:

— Что думаешь по этому поводу, Дарина?

Никогда, никогда не спрашивайте меня, что я думаю, если вы не хотите узнать моё мнение в действительности! Ибо дав мне волю, уже не заткнёте… Переубедить, возможно, но заткнуть — нет. Потому что тогда я буду пропагандировать уже вашу точку зрения!

Мадам Дюваль по сути была неплохим психологом — ей, чтобы понять эту простую истину, хватило ровно 5 минут, после чего начались убеждения.

— Да, Дарина, я тебя понимаю. Сама была молодой и такой романтичной… Но мы не можем решать за клиента.

— Даже если потом он будет сожалеть? — пыталась пробиться я.

— Ты знаешь, почему у нас никогда не было конфликтов? — спросила начальница — я отрицательно махнула головой, но рискнула предположить:

— Метод Леона Раваля действует — люди действительно находят свою половинку?

— Не говори ерунды! — усмехнулась мадам. — Чтобы найти любовь нужно самому, как минимум, уметь любить. И не путать это чувство с влюблённостью, интересом, любопытством, страстью, гордыней, боязнью одиночества… Там ещё много разных вариантов. Но суть не в этом, она в том, что надо уметь любить, дарить любовь и принимать. А большая часть клиентуры на это, увы, не способна.

— Ну почему тогда… — прошептала я. — Леон же говорил…

— Не он, а его сестра. Она решила, что это лучший пиар ход. И была права.

— Но тогда, что изобрёл Леон?

— Лучшую из мне известных моделей подбора кадров.

— Но семья это не работа!

— Ещё какая, Дарина! Ещё какая! Вот мы и помогаем работодателю-клиенту найти сотрудника-кандидата. Клиент четко объясняет, как он видит свою дальнейшую жизнь с кем-то рядом, каким видит человека рядом. Из этого формируются критерии отбора. Потом рассматривается психологическая совместимость.

— Психологическая совместимость? Иллюзии и психо-аналитические досье?

— Они. Это нормально. Абсолютно нормально. Первым космонавтам тесты на совместимость тоже проводили. Ведь им предстояло всё время проводить вместе, всё время контактировать. Колоссальная нагрузка.

— А чувства?

— Что чувства? Уходят-приходят, а семья на такой основе остаётся. Ведь супруг/супруга не раздражают, стремятся к тем же целям и разделяют образ жизни.

Я задумалась. Серьёзно задумалась. Вроде всё логично, всё должно быть правильно, но внутри протест… Может быть потому, что чувства мамы не прошли и, несмотря на боль, она всё же любит отца? Или потому, что она говорила о счастье, иметь ребёнка от любимого человека? Или может потому, что у Агнессы, несмотря на всю правильность кандидатов, было отторжение?

Кто знает… Но я решила спросить:

— А какие критерии ставила Агнесса? Чего она хотела?

— Типичный набор для того, чтобы держать планку благопристойности, достатка в обществе.

— То есть, симпатичные парни из хороших семей?!

— Да. — пауза, а потом мадам Дюваль спросила: — Ты всё поняла? Сделаешь поправки?

— Поняла, сделаю. — кивнула головой и покинула кабинет.

В программной я сидела и перерабатывала иллюзии. Со слезами на глазах, но я сидела и делала. Плакала, да я сидела и плакала…

Это трудно. Очень… Ещё хуже от того, что мы действительно не знаем, что такое любовь… Не знаем, что такое счастье… Мы отчаянно хватаемся за видимость, за иллюзию. Уверены, что это правильно, но по сути редко понимаем, что нам нужно на самом деле. У нас тысячи определений счастья, любви, дружбы… Но кто знает, какое правильное?