Пришлось позвонить Маше, сказать, что все в порядке, что жива, устроена, и начала новую жизнь.

Маша умоляла ее дать адрес, но Варя отключила телефон.

Ей было тяжело. Она не очень - то умела общаться с детьми, вернее с такими детьми, чья жизнь, была не сахар и не мед, образно говоря.

За каждой воспитанницей стояла история нищеты - и денежной, и духовной. Некоторые девочки ночью кричали ,почти как Алеша, от своих военных снов.

В первую ночь, когда она попробовала взять семилетнею Лиду на руки и убаюкать, она увидела как другие девочки проснулись, смотрят и ждут, чтобы и им досталась эта нежданная ласка .

-Вы должны закалить сердце. Нельзя выделять никого. Всем одинаково ровное ,неравнодушное отношение. но чем к рукам приручать, несите доброе слово ,которое , как известно и кошке приятно.- поучала ее двадцатилетняя Ирина, ее напарница и наперсница.

Варя и так старалась не всматриваться в лица воспитанниц, знала за собой эту особенность запоминать лица.

Сама она спала без сновидений, но даже устав от ночных дежурств она, засыпая, вспоминала ласки Алеши, его горячие руки. И весь он словно был рядом ,так тосковала по любимому ее тело и душа.

Она , что он уехал в очередную поездку, потом приехал, так прошло много дней, почти три месяца.

Варя свыклась, со своим внутренним одиночеством. Это было обычное состояние ее души по жизни. Все вокруг сам по себе она сама по себе.

Дикая тварь из дикого леса.

Иногда ей хотелось, чтобы их с Алешей встречи не было. Но приходил новый день и она молилась за здравие раба божьего Алексея, за всех путешествующих ,на морях и в пустынях. Он был теперь частью ее души, полгода их счастливой жизни, как ей казалось теперь были ей наградой за то, что не бросила мать, не предавала никого и никогда .

Полгода ,как много и как мало. Много для ее одинокого прошлого ,но мало ,для того, чтобы зачать новую жизнь.

Первое время она боялась что матушка Софья или ее напарница будут вовлекать и агитировать ее ,даже сама не представляла за что .Все представления о верующих были скорее взяты из книг. Варя ужасно боялась ,что начнут склонять ее на постриг в монахини.

Но проходили дни,и ничего подобного не случалось. И бесед душевных ей никто не навязывал.

Лида научила Варю вязать крючком, и теперь придумывая и рассказывая детям сказки ,Варя успевала обвязать дюжину платочков.

Все это давало силы жить.

Она похудела, взгляд из странного, стал более открытым, дети, не прощали ей равнодушия. Она перестала быть добренькой тетей, а стала доброй сказочницей.

После обеда Варе надо было съездить в центр и закупить канцелярские принадлежности. Шел мокрый снег, ветер поднимал на реке огромные волны ,по радио объявили ,штормовое предупреждение .Но ехать было Надо. Надо, с этого слова, теперь начиналось все в Вариной жизни.

По привычке она прошла мимо церкви, чтобы перекреститься.

Он стоял в кожаной куртке, на обритую голову падал снег. Наверное, он стоял уже долго, снег под ботинками был утоптан и черен.

Она боялась одного - быть слабой. Заплакать, прижаться ,спрятаться в этих надежных объятьях.

- Я крыса,- твердила, опустив голову, пыталась обойти преградившего ей дорогу Алексея.

- Я тебя уже второй день жду.

- Напрасно.

-Варенька, напрасно ничего не бывает.

- Нам не о чем говорить, все ясно, будьте счастливы.

Она вырывалась из крепких рук, он не уступал.

- Варя ,что ты как страус голову прячешь. Ушла ,бросила, одного!

-Одного?

- Конечно, ну не умею я прощать. Спасибо Ваньке, поднял все свои связи и нашел тебя по звонку с мобильника. Когда ты Маше звонила.

- Глупая была.

-Это точно. Мы с тобой пропадем друг без друга.

-Это тебе Иван сказал, как психолог?

-Нет, это Я тебе говорю, потому что люблю, с первого взгляда люблю. Дура, ты моя малахольная ….

Они лежали на огромной кровати. Тело звенело как струна, потом на самой высокой ноте Варю подхватило огромное облако и подняло прямо к солнцу.

У солнца были синие Алешины глаза.

-Люблю с первого взгляда люблю! – пели вокруг невидимые птицы .

- У нас будет, девочка, – прошептала она.

- Нет, сын! – ответил он.

Конечно, их дом, по сравнению с Машиным, был избушкой. Но Варе в нем нравилось все : и небольшие комнаты, и чердак , отведенный под детскую. И главное , адрес их знали только самые близкие.

Когда Алексей уезжал ,она коротала дни с Норче, лайкой, привезенной Еленой в подарок.

И пусть электричкой добираться до приюта стало дольше, она ни о чем не жалела.

Новые лица, разговоры , сюжеты подслушанные от соседей .Все это того стоило.

P.S Церемония задерживалась, гости нервничали. Ванька был крестным, уговаривала его Варя и батюшка Макарий, и вот теперь он опаздывал.

Пришел , какой - то жутко веселый, весь обряд крещения покусывал нервно губы, потом, уже за праздничным столом, отозвал Варю в сторону.

- А ты знаешь, что голова разбилась, – ухмыляясь, сказал новоиспеченный крестный их сына.

Варя была слишком счастлива, чтобы испугаться.

- И угадай, кто разбил?

- А и бог с ней, и знать не хочу.

-Настена, пришла Алешку искать, после того, как узнала, что вы женитесь. Как ангела увидела, да с твоей улыбкой неземной, так со всего размаха и разбила статую, но ничего мрамор крепкий. А вот гипс конечно в кусочки.

- Ведьма! – убежденно еще раз повторил психолог с высшим образованием.

- Вань, отвези ты назад, на утес. Рыбак ее по ней тоскует.

- Жена у тебя Леша, сказочница, это у нее не отнять.

-И меня не отнять, – Алеша обнял жену и друга, и шутливо столкнул лбами.

На утесе над бухтой самого янтарного моря, снова ангел встречал лодки рыбаков. У баллады появились новые куплеты – о летящем ангеле.

Ангел Любви, по - свету лети, тому, кого жду, любовь подари…

Женщина Айскрим

С надеждой на крылья,живущий на грани

Поющий с надрывом у самого края

Пусть немного наивно,без четкого плана

Но с надеждой на крылья

«Баста»©

На перекрестке стоял малыш и спрашивал прохожих: «Не вы потеряли крылья?»

Я, как и многие, прошла мимо.В интернете сонник пророчил: «Если приснились крылья, значит cкоро вы влюбитесь».

Бред, последняя, и она же первая любовь, ноет шрамом под левой грудью. Тавро от затушенной в судорогах сладострастия сигареты.Так сильно меня любили, что заставляли просить «еще, еще», и я кричала, от ненависти и боли.

Я вырвалась из той клетки, именуемой Любовью. У нее были странные имена - боль, страх, плен. Страх Одиночества и непонимания, плен обязательств и несбывшихся обещаний. Клетка лжи и предательства. Стихия желания в крови.Боль физическая и душевная, когда не различаешь, что больнее.

Сегодня я совершенно свободна. Стою на том самом перекрестке, что мне приснился, и попадаю под ливень. Зонта у меня нет, спрятаться некуда. Стою и жду, когда остановится поток машин. Многие водители сигналят, мне, бедолаге.

К обочине припарковалась синяя «Ауди». Водитель, молодой мужчина, открывает дверцу.

-Девушка садитесь, у вас уже губы посинели.

Что видишь во мне женщину? А ее нет, убили, однажды. Любовью.

Выходит, раскрывает зонт, приглашает: «Садитесь, согрейтесь».

В машине поет «Сплин» - «А любовь – это клетка». От тепла и музыки засыпаю.

Я не дам причинить себе боль еще раз.

– Малыш, что было не так, - потом. – Сука!

Может и правда . Я просто не хочу привыкать: растворяться от нежности, таять от поцелуев, и плавиться в огне оргазмов.

В окно стук, открываю дверь машины, на колени падают капли с бутонов алых роз.

-Вам.

В голосе усталость. Видно всю ночь провел, с какой-нибудь очередной дурочкой.

Что-то говорит.

-Я заворожу обманом денег и подарков, сломаю тебя шелковой плеткой ревности

Замучаешься ломать. Уже ломали, запирая в клетке, кормя суррогатом жизни до тошноты. Мимо проходила жизнь. Пусть без Любви, но настоящая.

Наконец расслышала:

-Тут недалеко кафе, очень милое место.

Есть хочется до колик.

Бежим, держит надо мной зонт, сам весь промок, что называется до ниточки.

Ем горячие чебуреки, смотрю, как в чашке с куриным бульоном плавает половинка яйца. Жизнь в миниатюре.

Сначала будешь радоваться - секс без обязательств.

Потом тебя будет мучить вопрос: раз уходит, со мной что-то не так. Сломаешься. Нет, это не месть, это всего лишь самозащита.

Кидаю вещи в сумку.

-Будет, так как ты скажешь, ты только скажи как!

Ухожу.

-Ты приползешь ко мне на коленях.

Не дождешься, у меня амнезия. На всех – хороших, плохих, разных.

Я никогда не смотрю им в глаза, чтобы не помнить.

-С аварии еду. Тайфуны в Подмосковье, кто бы мог подумать.

-Вы из МЧС?

-Нет, из «Мосэнерго».

-Ночной Дозор?

-Я тоже люблю Дозоры!

-А я, нет.

-А что Вы любите?

Красные флажки кричат - замолчи!

Вот так палятся. Раскрывают все коды. Обрастая памятью чужих привычек, нравиться - не нравиться.

Не приручаюсь.

Усталая улыбка. Нежность, доброта - брр, гадость, не верю.

Допускаю непростительную глупость - поднимаю глаза от небритых скул.

В его взгляде Сострадание. Любовь – болезнь, но у меня был хороший доктор. Девочка выздоровела.

Дождь не кончается.

-Ну что, к тебе?

Удивлен.

Уснул, ничего не требуя, не тела ни душу. Прижался к спине, целует в плечо.

Нет, не пробьешь на ласку, я бронтозавр, я носорог!

Я зверь, Вот сейчас встану и уйду, в дождь.

Но сил подняться нет, проваливаюсь в сон.

Теплые носки, чай с малиной. Любовь забота - и этот номер не пройдет. Но так щекотно в носу.

-Я просто от температуры всегда плачу.

-Я тоже.

Мужчины плачут не от боли. Когда любовь-вселенная, вдруг обрушивается на них, они прячут слезы благодарности, за то, что это, случилось именно с ними.

Но рабами чувственности нам не стать. Безжалостно режу по живому, когда еще во влажной истоме пребываем оба. Ты счастлив, а я уплываю на остров. Мой остров - одиночество, моя душа - крепость.

Просыпаюсь за полдень.

Постель пуста. На цыпочках, чтобы не услышал, в коридор.