— Ленч, папа, — негромко крикнула Барбара.

На колючем кустарнике, за который уходила первая тропинка, висел выцветший плакатик: «Бассейн Эльфин. Занято». Клейры присвоили каждому источнику довольно странные, бесцветные названия, и Барбара аккуратно выполнила надписи, которые, правда, слегка походили на сделанные кочергой.

— Ты еще там, мама? — спросила девушка.

— Входи, дорогая.

Барбара прошла сквозь изгородь и обнаружила мать, стоящую по плечи погруженной в ярко-голубую, выделяющую пар воду, скрывающую ее пухлое тело. Поверх своих пушистых волос миссис Клейр надела резиновый мешочек с гофрированными краями, а на нос нацепила очки. В правой руке она держала над водой шиллинговое издание «Крэнфорд».

— Такая прелесть, — заявила миссис Клейр. — Все они чудесные. Я никогда не устаю от них.

— Скоро ленч.

— Я должна вылезать. «Эль» в самом деле великолепен, Ба. Моя рука совсем перестала ныть.

— Я очень рада, мама, — сказала Барбара, — хочу кое о чем спросить тебя.

— О чем? — поинтересовалась миссис Клейр, перевернув страницу.

— Тебе нравится мистер Квестинг?

Миссис Клейр взглянула на дочь. Девушка стояла под необычным углом к земле, балансируя на правой ноге, за которую завела левую.

— Дорогая, — произнесла миссис Клейр, — не стой так. Эта поза выдает все недостатки фигуры и скрадывает достоинства.

— И все-таки? — настаивала Барбара, резким движением изменив положение тела.

— Ну хорошо. Мистер Квестинг, конечно, не из высшего общества.

— Я не об этом. И кстати, что такое «высшее общество»? Дурацкий способ классифицировать людей. Такая глупость! Прости, мама, я не собиралась грубить. Но если честно, нам ли говорить о классах… — Девушка рассмеялась похожим на крик совы смехом. — Взгляни на нашу семью со стороны!

Миссис Клейр осторожно приблизилась к краю бассейна и протянула книгу дочери. Еще более сильные волны запаха серы поднялись от потревоженной воды. Со старчески округлой руки женщины покатились каскады капель.

— Возьми «Крэнфорд», — сказала она. Барбара выполнила просьбу. Миссис Клейр натянула резиновый мешочек немного поглубже на уши. — Дорогая моя, — голос женщины прозвучал на той ноте, которую она обычно отрабатывала на случай смерти, — не путаешь ли ты деньги с воспитанием? Конечно, дело совершенно не в том, чем человек занимается… — Наступила короткая пауза. — Существует нечто врожденное, — продолжала миссис Клейр. — Каждый может подтвердить это.

— Может? Посмотри на Саймона, — возразила Барбара.

— Милый старина Саймон! — с упреком воскликнула ее мать.

— Да, я знаю. Я очень люблю его и не могла бы иметь более нежного брата, но в Саймоне не очень много чего-то врожденного, не правда ли?

— Всего лишь ужасный жаргон. Если бы мы попытались повлиять…

— Вот видишь! В этом вся ты! — крикнула Барбара и торопливо заговорила, выстреливая слова, словно из ружья, которое было слишком тяжело для нее. — Классовое сознание для меня предельно ясно. В основном оно базируется на деньгах.

На веранде немного игриво снова зазвонил колокольчик.

— Я должна вылезать, — сказала миссис Клейр. — Это Хайа звонит.

— Мистер Квестинг не нравится мне не потому, что говорит на дурном языке и все такое прочее, — быстро пробормотала Барбара. — Мне не нравится лично он, и мне не нравится его поведение с Хайей или… — она тяжело перевела дыхание, — и со мной тоже.

— Думаю, причиной этого является то, что мистер Квестинг коммерсант. Профессиональная привычка, — заметила миссис Клейр.

— Мама, почему ты всегда ищешь для него оправдания? Почему папа, просто ненавидя мистера Квестинга, нянчится с ним? Он даже смеется над его мерзкими шуточками. Дело не в плате за номер в нашем отеле. Вспомни, как папа и дядя Джеймс практически заморозили своим поведением тех богатых американцев, которые, по-моему, были весьма милыми людьми. — Барбара провела длинными пальцами по своим мышиного цвета волосам и, избегая взгляда матери, посмотрела на вершину Пика Рэнджи. — Ты думаешь, мистер Квестинг имеет некую власть над нами?

Окончив фразу, она разразилась привычным для себя приступом нервного смеха.

— Барби, милая, — произнесла ее мать тоном, позволяющим пред положить в нем некоторую долю строгости, — полагаю, нам не стоит больше говорить об этом.

— Во всяком случае, дядя Джеймс ненавидит его.

— Барбара!

— Ленч, Агнес, — послышался тихий голос с другой стороны изгороди, — ты опять опаздываешь.

— Иду, дорогой. Пожалуйста, отправляйся вместе с папой, Барбара, — сказала миссис Клейр.

Доктор Акрингтон припарковал машину на дорожке возле отеля, трясущейся походкой поднялся на веранду и встретился с Барбарой. Девушка подождала, когда он приблизится, и взяла его за руку.

— Перестань, — сказал доктор. — Если будешь торопить меня, я разозлюсь.

Барбара сделала движение уйти, но доктор Акрингтон сжал ее запястье.

— Плохо с ногой, дядя Джеймс?

— С ней всегда плохо. Сейчас еще ничего.

— Ты принимал утреннюю ванну в «Котелке с кашей»?

— Нет. И знаешь почему? Там барахтался этот чертов ядовитый попрыгунчик.

— Мистер Квестинг?

— Он никогда не моется! — вскрикнул доктор Акрингтон. — Готов поклясться, он никогда не моется. Почему, черт побери, ты не можешь настоять, чтобы люди перед тем, как лезть в бассейн, принимали душ, для меня остается тайной. Он смывает свой пот в мою грязь.

— Ты уверен…

— Определенно, определенно, определенно. Я наблюдал за ним. Он никогда даже близко не подходит к душу. Как из-за обычных приличий твои родители могут возиться с ним…

— Именно об этом я только что спрашивала маму.

Доктор Акрингтон замер и уставился на племянницу. Посторонний наблюдатель поразился бы их сходству друг с другом. Барбара походила гораздо больше на своего дядю, чем на мать. Однако, в то время как он, слегка рыжеватый, был весьма приятным внешне, девушка унаследовала такой же красивый профиль, но без всяких признаков индивидуальности. Никто не замечал приятных черт Барбары, зато недостатки почему-то сразу бросались в глаза. Ее волосы, одежда, бессвязные жесты, странно нелепые манеры — все это объединялось против положительных качеств девушки и в конце концов совершенно уничтожало их.

Дядя и племянница несколько секунд сверлили друг друга глазами.

— О, — произнес наконец доктор Акрингтон, — и что сказала твоя мать?

Барбара скорчила клоунскую гримасу.

— Укоряла меня, — ответила она загробно-комедийным голосом.

— Ладно, только не строй мне рожицы, — огрызнулся ее дядя.

Одно из окон в крыле Клейров было открыто, и там между шторами появилась едва различимая розовая голова, украшенная поблекшими усами и прикрытая сверху седыми волосами.

— Привет, Джеймс, — сердито сказала голова. — Ленч. Чем занимается твоя мать, Ба? Где Саймон?

— Она идет, папа. Мы все идем. Саймон! — крикнула девушка.

Миссис Клейр, завернувшись в темно-красный халат, тяжело дыша, вышла из-за изгороди бассейна и торопливо направилась в дом.

— Мы будем сегодня есть или нет? — злобно спросил полковник.

— Конечно, будем, — ответила Барбара. — Почему ты не садишься за стол, папа, если так спешишь? Идем, дядя Джеймс.

Когда они входили в дом, из-за угла вышел юноша и, ссутулившись, поплелся сзади. Он был высоким, ширококостным, с песочного цвета волосами и выступающей нижней губой.

— Привет, Сайм, — сказала Барбара. — Ленч.

— Знаю.

— Как сегодня идут дела с азбукой Морзе?

— Нормально идут, — ответил Саймон.

Доктор Акрингтон мгновенно повернулся к нему и требовательно спросил:

— Есть какая-нибудь убедительная причина, из-за которой ты не говоришь: «Идут хорошо»?

— Ха, — ухмыльнулся юноша.

Он доплелся позади сестры и дяди до столовой. Все заняли места за столом, где уже сидел полковник Клейр.

— Вашу мать мы ждать не будем, — заявил глава семейства, сложив руки на животе. — «Хлеб наш насущный дай нам на каждый день…» Хайа!