Джон Джексон Миллер

Затерянное племя Ситов #7

Пантеон

3000 лет до Явинской Битвы.

Время подобно жестокой ситской любовнице — гласит старая поговорка. Ты будешь любить ее беззаветно, но она все равно бросит тебя, оставив глубокую, смертельную рану.

Варнер Хилтс вглядывался в зеркальную гладь резервуара, рассматривая очередную метку времени — его постоянного и единственного спутника. Нет, списать это безобразие на плохое освещение или мутную воду, увы, не получится. Все по-настоящему — от уголка левого глаза к виску прорезалась новая морщинка. Он повернул голову и, тщательно осмотрев другую половину лица, зашипел от досады. Раз такое дело, то отчего бы и справа не появиться такой же морщинке? Но нет, время не заботит элементарная эстетика симметрии.

Хилтс уверенно приближался к тому, чтобы стать абсолютно бесполезным элементом мироздания — самым старым ситом Кеша. В этом и была главная ирония жизни Племени. Долго жить можно, лишь не имея врагов; но врагов не будет только у человека без будущего.

Благодаря своему исключительному положению Хилтсу удалось прожить не одно десятилетие среди хаоса войн и мятежей — но для чего? Чтобы еще лет тридцать проходить по дороге на работу мимо одного и того же резервуара, наблюдая за тем, как медленно убывает вода?

Но ведь традиции важны, подумал Хилтс. Склонившись к своему отражению, он прищурился, поднес руку к лицу и медленно провел пальцем по новой морщинке…

ХР-РЯСЬ!

Раздался треск древнего камня. Вздрогнув, Хилтс задрал голову. Сверху падала, легко расколов высокие опоры, одна из провисших секций подвесного водопровода Тахв.

«Хранитель!»

Хилтс еще толком не выпрямился, когда из узкой аллеи появилось размытое пурпурное пятно. Кешири бросился вперед и врезался головой в живот Хилтса, откинув мужчину назад. А на то место, где только что стоял на коленях Хилтс, обрушились, раздробив край резервуара, гигантские плиты старой каменной кладки.

Защищая себя и своего спасителя от обломков, распластавшийся на мостовой Хилтс потянулся к Силе. Но вот поток солоноватой воды, исторгнутый разрушенным шлюзом, ничто не смогло остановить. Кешири, как мог, прикрывал собой Хилтса, пока не иссякла лавина воды и камней.

Хилтс, откашлявшись, разглядел, наконец, своего спасителя.

— Пытаешься выслужиться перед начальством, Джай? — он поднялся, вытряхивая грязную воду из тонких серебристых волос.

— Я… Простите, что толкнул вас господин Хилтс, — забормотал кешири. — Я тут шел…

— Успокойся, — приказ был бесполезен, пусть Джай официально и был подчиненным Хилтса. Успокоиться сейчас круглолицему аборигену было не легче, чем Хилтсу — стать Великим Лордом. — Обычное утро для «Короны Кеша».

— Все дело в соединении, — сказал Джай, очищая плащ начальника. Тревожный взгляд черных глаз обратился к изломанным линиям новоявленных столичных развалин. — Предзнаменование, о котором я вам говорил!

— Говорил, говорил.

Около рухнувшего акведука стали собираться люди. И вину за аварию, судя по всему, пока возлагали на общее запустение города. Хилтс потянул слугу за рукав:

— Пойдем-ка в контору, пока они не решили, что это мы, выбиваясь из сил, сломали водопровод!

В былые времена ситы Кеша терпеливо ждали своего часа, исправно служа более сильным соплеменникам, чтобы однажды заявить свое право на власть. В ту простую эпоху структура власти Яру Корсина — Высокие Лорды, просто Лорды и Меченосцы — для большинства была удобным средством достижения цели. Иерархия сохранялась, пока была выгодна многим людям, имеющим власть и силу для ее защиты. Племя процветало даже спустя тысячелетие после смерти своего основателя.

Но Второе Тысячелетие началось с большой беды. Более девяти столетий назад — в ночь, прозванную поэтичными кешири «Ночью Перевернутой Кометы» — исчезла Великий Лорд Лиллия Венн. Перевернутая Комета, разумеется, предвещала гибель потомкам тех, кто прилетел в этот мир на «Знамении». Едва Венн сошла со сцены, соперники бывшего Великого Лорда расправились с ее сторонниками; и тут же принялись друг за друга.

Проигравшие бежали из столицы и обосновались на периферии, подмяв под себя бесправных людей-рабов. И все чаще войска ситов насильно пополнялись миролюбивыми по натуре кешири. Несколько веков спустя все эти маленькие разрозненные князьки объединились, захватили Тахв, убили правящего Великого Лорда — и с ходу развязали междоусобную войну. Повстанцы раскололись на два, а вскоре и на двадцать противоборствующих лагерей. Власть отравляла любого в Племени, кто хоть как-то оказывался к ней причастен.

С четверть века назад Хилтс придумал красочное название для текущей эпохи. Особой фантазии от него не потребовалось: все вокруг так и кричало об этом — «Время Упадка». Некогда роскошные улицы Тахв, претерпев не одну успешную осаду, обветшали. Высокие акведуки без присмотра засорились, резервуары переполнились; и утреннее происшествие не было чем-то исключительным. Далеко на юге разъярился Ссесал Спайр — никогда, на памяти кешири, вулкан так не бушевал; его грохот был столь силен, что рухнула одна из внешних стен большой арены в Корсинате. Казалось, сама планета желает вышвырнуть пришельцев прочь.

Но угнездившейся в углу полуразрушенного мраморного дворца вотчины Хранителя всеобщее запустение не коснулось. Она так и осталась нетронутой среди бесконечных битв Великих Лордов и их соперников.

Отнюдь не оттого, что ситам был знаком священный страх. Заведение, которое находилось сейчас на попечение Варнера Хилтса, всегда стояло особняком, не принадлежа ни одной из структур власти. Основано оно было еще во времена правления Ниды Корсин. Здесь велась точная хронология и находился исторический архив. А должность Хилтса была, фактически, пожизненной —  не в последнюю очередь потому, что мало кто проявлял к ней интерес. Должность Хранителя была малопривлекательной; к ней прилагались лишь небольшая комната и горстка работников-кешири — тех, кто не сгодился ни для одной армии. И уж, конечно, уцелел он не потому, что был хоть кому-нибудь нужен. Хилтс был блестящим историком, но, как объяснили ему давным-давно, с его умением обращаться со световым мечом не стоит бояться предательств. Никто просто не рискнет даже встать рядом с ним, опасаясь случайно получить смертельную рану.

Хилтс, миновав вестибюль, зашел в счетный зал и, как всегда, услышал бодрое перестукивание, приветствовавшее его добрую половину жизни. Кешири, одетые в коричневое, сидели на полу полукругом и клацали ручными счетами, сооруженными из ракушек и молодых веточек хеджарбо. Хилтс, скинув мокрый плащ, стремительно прошел через зал, не  заинтересовавшись, над чем они работают сегодня. Задания сотрудникам давал Джай. По большей части, они занимались подсчетом дат вкупе со всякой мелочью, которую Хилтс наскребал в архиве. Вычисления кешири отличались удивительной точностью. Когда «Знамение» врезалось в Кеш, кешири толком не знали даже основ математики, но они принялись постигать эту науку с усердием, присущей им почти во всем. Прихватив с собой счеты одного из своих коллег, Джай поспешил за Хилтсом в залитый утренним светом атриум. Много столетий назад именно здесь первый Великий Лорд, Яру Корсин, наблюдал за дуэлью своего племянника, уже тогда зная — как подозревал Хилтс — о предательстве Джериада. Сейчас большую часть помещения занимали Песочные Трубки. Под присмотром молчаливых и старательных кеширских девушек в бежевых туниках, высились, поблескивая стеклянными боками, ряды наполненных песком виалов — здесь хранилось все время Племени. Будто время и вправду можно засунуть в бутылку и закупорить, рассеянно подумал Хилтм, почесав щеку.

— Я хочу видеть свое отражение в тех Трубках, — распорядился он. — Не мне вам напоминать, какой приближается важный день.