Босс помедлил, затем нерешительно взял ее.

— Здесь какая-то странная ошибка, — заговорил он, — я вас не знаю, вы никогда не были моим другом... А впрочем, — подумав, добавил он, — желаю вам всякого добра, — и он выпил.

Алексей налил еще.

— Вы знаете, — сказал он, — я, должно быть, не чужд сентиментальности: мне всегда жалко мелких людей, опрометчиво взявшихся за такие дела, которые не могут не раздавить их насмерть. Не кажется ли вам, что вы очутились именно в таком положении?

Алексей достал сигарету и не спеша прикурил. Босс напряженно выжидал.

— Я никак не пойму, о чем вы говорите, — Босс с опаской поглядел на собеседника.

— Помните, в госпитале вы сказали мне: «Еще пожалеете». Как видите, сегодня у меня появилось желание пожалеть вас. Пока что на вас падают мелкие камушки, но боюсь, что завтра, милейший, вас придавит большая глыба.

Босс вскочил.

— Что вы от меня хотите? — истерично крикнул он.

Алексей опять властно посадил его на стул.

— Я хочу от вас, обер-лейтенант, того же, чего и вы хотели от меня. Ваша игра с треском провалилась. Вы очень неудачливый, жалкий игрок. К тому же — подлец и трус.

Босс втянул голову в плечи, будто ожидая удара:

— Я ничего не знаю, господин капитан. Вы по ошибке принимаете меня за кого-то другого.

Алексей с досадой отодвинул массивную пепельницу.

— Хватит притворяться!

Босс побледнел, нижняя челюсть его затряслась.

— Вы не пытайтесь меня запугать, Шверинг. У меня против вас имеются гораздо более веские улики. Ваше преступление...

— Вымышленные вами против меня улики, — перебил его Алексей, — и являются той скалой, которая неминуемо раздавит вас... Ну, что же! Только не просите пощады. Я считал вас более смышленым.

Капитан поднялся и, смерив Босса презрительным взглядом, направился к выходу.

— Одну минутку,— остановил его Босс.— Я надеюсь,— заискивая, заговорил он, — что этот разговор останется между нами.

— Не волнуйтесь, — спокойно ответил Алексей, — дальше того, кто послал вас сюда, дело не пойдет, это ведь не в его интересах. Да, кстати, возьмите письмо своего тестя барона Сальге и уплатите долг. Я, понимаете, не намерен погашать ваши долги.

Босс оглянулся по сторонам, — не слышал ли кто их разговора, — и, схватив Алексея за рукав, зашептал:

— Здесь не место для объяснений, господин капитан. Выйдем отсюда.

Смерив его презрительным взглядом, Алексей медленно пошел в лес. Босс шел рядом:

— Нам необходимо немедленно и начистоту объясниться, — сказал, наконец, он. — Во-первых, откуда вам все это известно...

— Я не намерен вам докладывать, обер-лейтенант, — снова перебил его Алексей. — Источники у нас с вами одни и те же. Напоминаю лишь о том, что ваши действия направлены против вас же. Если вы не прекратите начатую вами игру крапленными картами, я не ручаюсь за то что не увижу вас в чине солдата.

— Ну, тогда знайте: я собственными глазами видел, как вы стреляли в Корфа, — вызывающе сказал Босс.

Алексей рассмеялся.

— Напоминаю, полупочтенный, что вы слишком мелкая пешка, чтобы с вами кто-либо считался. Вас просто сбросят щелчком с шахматной доски.

Алексей небрежно козырнул и направился к землянке.

Босс, остолбенев, остался на месте.

«Вот это влип, — растерянно думал он. — Шверингу все известно. У него, видимо, связи с генералом Китцингером. Что делать?..»

— Ну как? — спросил Алексея Ганн, когда тот появился в землянке.

— Все в норме... Спасибо, Ганн, что помог мне установить, кем доводится Боссу барон Сальге.

— Ты излишне мягок, — сказал Ганн. — Следовало бы доложить командованию о таком мерзком поступке Босса.

— Будешь у меня на именинах? — неожиданно переменил разговор Алексей.

— Обязательно... Только ты извини заранее, кроме сельтерской, ничего пить не буду. Да и ты ведь, думается мне, будешь пить с ними для того, чтобы не ломать компанию... Знаешь что, держись осторожней с Вебером. Говорят, в последнее время он стал дружить с Боссом...

                                                                                         *             *

                                                                                                *

Вечером командовал Курт. Он хлопотал у стола, по-хозяйски расставлял посуду и закуски. Алексей был огорчен: рушился его план связаться с партизанами и передать схему аэродрома; в селе побывать не придется, а здесь возможностей — никаких...

Постепенно собирались приглашенные на именины офицеры, поздравляли Шверинга, подносили ему кой-какие подарки. Когда подняли бокалы, Вебер произнес тост за новорожденного.

Алексей пил воду, подкрашенную под цвет коньяка. После первых бокалов разговоры стали оживленнее. Курт потянулся было к бутылке Алексея, намереваясь попробовать изысканный коньяк, который предпочитает Шверинг, но Алексей пододвинул ему бутылку с заранее приготовленной смесью. Хотя Курт и был стажированным пьяницей, но, выпив «горючую смесь» Алексея, поспешно схватил со стола банку с сардинами и, задыхаясь, стал торопливо закусывать. Слезы выступили у него на глазах, лицо побагровело. Офицеры от смеха хватались за животы.

— Вот это коньячок, — прожевывая сардины, с трудом выдохнул Курт. — Держу пари, что сам дьявол отказался бы пить этакий.

А друзья потешались над ним. Все знали его слабинку изрядно выпить и при случае поволочиться за женщинами, но уважали его как боевого, смелого и находчивого аса. За окном послышался приближающийся гул автомашины.

— Ба, совсем забыл, — крикнул Курт, — господа офицеры, я устроил для вас маленький сюрприз.

Он выскочил из землянки и тут же вернулся. За ним, пугливо озираясь, входили девушки. Замыкал шествие комендант Шмольтке. «Этого еще не хватало», — подумал Алексей, наливая бокал. Мюллер, придвинувшись к нему, захихикал на ухо:

— Ну и Курт, вот молодчина! Он понимает толк не только в водке, но и... ха-ха-ха... в ананасах!

— Разрешите, господа, — гаркнул комендант Шмольтке, — выпить за именинника и откланяться. Рад бы посидеть, да служба... — Он схватил чей-то наполненный стакан, выпил и, не закусывая, вышел.

Офицеры покинули свои места, подошли к девушкам.

«И откуда только понабрали таких... — думал Алексей, разглядывая прибывших. — Впрочем, в семье не без урода».

Курт подошел к сероглазой девушке с лентами в косах, взял ее за руку.

— Господа, — закричал он. — Эта девушка будет сидеть с именинником. Пусть это будет ему подарок.

Наташа испуганно смотрела на захмелевших офицеров, стараясь угадать именинника. Вот ее взгляд встретился с глазами Алексея. Она хотела вырваться из цепких рук Курта, но тот потянул ее к столу и резко посадил рядом с Шверингом.

— Не бойтесь, русский барышень, — наклонился он к растерявшейся девушке, — мы есть культурный офицер и безобразить никому не позволим, — он подмигнул сидевшим.

Все захохотали. Смущенная Наташа опустила глаза.

Алексей налил ей рюмку из своей бутылки.

— Как вас зовут? — услышала она сквозь смех голос именинника. — Не стесняйтесь, Наташа, будьте как дома. Так, кажется, у вас говорят?.. Давайте выпьем за ваше здоровье.

Наташа отрицательно качнула головой. Алексей сочувственно смотрел на девушку, и у него сразу возник план. Он сильно стиснул ее руку, прошептал властно:

— Пей до дна! Ясно?

Наташа выдернула руку, схватила рюмку и залпом осушила ее под рукоплескания присутствующих. Курт, зная, какую ужасающую дрянь пьет Шверинг, от удовольствия даже рот раскрыл.

Наташа, удивленная, что выпитый ею напиток оказался совсем не хмельным, растерянно осмотрелась по сторонам.

Алексей наступил ей на ногу и тотчас поднес закуску. Передернувшись от боли, девушка наклонилась к столу; слезы выступили на глазах. Все рассмеялись, а громче всех — Курт.