Мне повезло: мой статус давал мне некоторые привилегии. Это позволило мне капаться дольше, чем остальным. Но мне была нужна помощь. Я не очень разбирался в экономических подоплеках. Но во всех самоубийствах, так или иначе, были замешаны большие суммы денег.

Был у меня друг. Которого я попросил помочь мне с этим делом. Звали его Павел Золтов. Мы были очень дружны. Идеальная команда – это когда есть идеальный друг. Он работал в отделе экономических преступлений. Я, конечно же, поделился с ним своей головной болью об идеальных несчастных случаях. Он был не обязан мне помогать, но знал, что я не успокоюсь. Фанатики никогда не унимаются. И он копнул глубже в финансовые дела убитых и проверил версию о переделе сфер влияния в химическом бизнесе северо-запада России. И что ты думаешь? – Мамонтов презрительно смотрел на своего узника.

На лице Кира не было ничего кроме усталости. Он был рад, что на него не давят и не кричат. Экскурс в прошлое стал для него передышкой. Но Кир отчетливо понимал, чем дольше говорит Мамонтов, тем мучительнее будет продолжение.

- Через два месяца упорной работы, Золтов заметил обычные, на первый взгляд, совпадения. Все убитые в разное время были связаны с западной корпорацией «Гидрогениум». Некоторые занимали видные посты в обанкротившейся фирме СевКорп, которая принадлежала «Гидрогениуму», - Мамонтов смолк на мгновение.

Он заметил легкую перемену в лице Кира.

- Глядите-ка, тебе кажется знакомы эти названия? А что в твоем мозгу произойдет, когда я произнесу БИОТЕХ? Что они говорят тебе?

Начальник охраны выжидал. Он наблюдал за тем, как Кир обдумывает его слова и мотает головой из стороны в сторону.

- БИОТЕХ долгое время вела борьбу за СевКорп. Используя влияние в Европе, она желала склонить английских акционеров «Гидрогениума» продать СевКорп. Стремясь владеть львиной долей всех химических заводов России, БИОТЕХ готова была потратить огромные суммы на выкуп СевКорпа. Однако вдруг отступилась от своих планов, когда выяснилось что состояние СевКорпа крайне плачевное. Технический аудит, проведенный независимыми экспертами, показал, что заводы СевКорпа требуют колоссальных инвестиций. БИОТЕХ официально отказалась от приобретения черной дыры, объявив о строительстве новых заводов. Видишь, как все складно звучит? Я сотни раз читал отчеты Павла. Так много раз что теперь вся эта муть слетает с моих уст как будто я в этом разбираюсь. На самом деле, до этого аудита считалось, что заводы СевКорпа являются самым лакомым кусочком. Поэтому «Гидрогениум» не желал терять часть российской химической индустрии. После аудита вмешалась Финансовая полиция работа. Были подозрения об искусственном банкротстве СевКорпа. Однако все следы уходили за границу. Хотя их было не много и они были столько неочевидными, что за их раскрутку никто не брался. Финпол подтвердил плачевное состояние СевКорпа. Никаких махинаций не было. А если и были, то со стороны «Гидрогениума», который де довел до краха одну из жемчужин химиндустрии России и хотел продать ее подороже. После банкротства СевКорпа заводы закрывают. И их так и не приобрела БИОТЕХ. Присутствие «Гидрогениума» в России свелось практически на нет. А спустя время умирают несколько человек. Все они были свидетелями битвы за СевКорп и его судьбы.

В старых отчетах Золтов обнаружил еще одну странность. Ею была фамилия ученого – Валентор И. Странно, но он давно числился в списке мертвых. Но самое удивительное, что я сам расследовал дело об убийстве. Странное убийство без трупа. Мы поймали преступника на месте преступления. Он даже сам сознался что во время ограбления не рассчитал силу и убил мужчину. Растяпа от устроенного им месива потерял сознание. Так мы его схватили. Однако тела в квартире найдено не было. Лишь огромное количество крови и куски вырванного мяса. Экспертиза подтвердила, что все это принадлежало Валентору Ивану. Странное сочетание старославянского имени и европейской фамилии. Поэтому я и запомнил. Тело так и не нашли. По документам оказалось, что Валентор числился экспертом в «Гидрогениуме» и был отправлен в командировку в Россию, где нашел свою смерть. От «Гидрогениума», очевидно, веяло чем-то темным. Но у нас не хватало юрисдикций. Все следы, что мы нашли, вели за границу. Идеально, не так ли? Да. Да именно так. Нас хотели увести и нас увели.

Конечно же «Гидрогениум» боролся за российский рынок. И ему очень не хотелось терять столько заводов. Но даже европейцам пришлось смириться с тем, что СевКорп в итоге не достался никому. Его заводы закрыты. И лакомый кусочек вдруг перестал привлекать к себе внимание. БИОТЕХ строить новую долину ядов. Все довольны. «Гидрогениум» уходит из России. А что заводы? По версии Павла даже, несмотря на банкротство – заводы СевКорпа представляю стратегическую ценность. Оборудование, запаси реагентов, территория. Кому в итоге досталось все это? И тут меня осенило. В отчаянной борьбе двух гигантов: «Гидрогениума» и БИОТЕХа был третий. Не особо крупный и поэтому незаметный. Был тот, кому было выгодно падение СевКорпа, потому что он прибирал его к своим рукам. И этот кто-то – химбаты.

Мамонтов злобно посмотрел на Кира. В тишине комнаты было даже слышно как скрепят его стиснутые зубы.

- В день когда мы косвенно вышли на причастие химбатов к банкротству СевКорпа и возможном существовании могущественной верхушки под названием «Кнут», Павла не стало.

Мамонт сжал кулак и замахнулся на него, остановив удар у самого лица Кира.

- Мой друг умер через пять дней, после той нашей встречи. У него остановилось сердце. Все считали, что у него было крепкое здоровье. А я не считал, я знал что он был в идеальной форме. Но как всегда, где всплывает Кнут – умирает тот, кто посмел приблизиться к разгадке.Страх – идеальный инструмент борьбы. И химбаты идеально его использовали. Не явно, но его щупальца были на каждом из нас. Как туман, он заполнял каждый изгиб нашего мозга. Так начался мой крах. Жажда мести.

- Вы думаете, что Кнут каким-то образом причастен? – Кир был сильно измотан. От слабости он не мог даже сидеть в кресле прямо. Охранники поправили его, когда он сильно съехал на бок.

- Я не думаю. Я знаю это. Как знал всегда. Но меня подвело отчаяние. Смерть Павла меня подкосила.

- А ты сидишь тряпкой передо мной. И мое отчаянное желание раздавить твою голову о пол натыкается на желание Кроберг высосать из тебя кровь. Мне нельзя пустить тебе кровь, а ей можно все. И у меня нет времени. Ты разгадка. Сидишь и мямлишь, истекаешь слюной как какой-то доходяга, калека, изувеченный и жалкий. Но я не могу вытрясти из тебя то что мне нужно. И ведь смерть твоя не сделает мне одолжения.

Мамонтов вышел из лаборатории. Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха. Он направился в гараж. Охранники открыли ему дверь, и он вышел на площадь Деревни. Мамонт никогда не выходил на улицу без особой надобности. И все эти случаи можно посчитать по пальцам двух рук. Но сейчас это было не важно. Он стоял на площади и смотрел на проплывающие тонким саваном серые облака. Через мелкие просветы было видно синее небо. Мамонт жадно и сильно вдохнул прохладный воздух. Он свежей волной вливался в легкие и наполнял их весной. Он закрыл глаза и думал о том, что так и не смог воспользоваться шансом и выбить из этого доходяги нужную ему информацию. В памяти возник яркий образ Павла Золтова. Старинного и верного друга. Больше в процедурную лабораторию Мамонтов не вернулся.

Мучительные и пустые два дня пыточных бесед подошли к концу. Кира начали готовить к последнему переливанию. В лабораторию вошли две медсестры и два санитара. Они были одеты в защитные костюмы. Однако увидев, в каком состоянии, находился Кир, они поняли, что грубой силы тут не понадобиться. Он просто не мог сопротивляться. Кир закрыл глаза. До последнего он ждал, что в лабораторию войдет Ольга. В мыслях он перебирал способы, как обратиться к ней с просьбой сделать забор у него дома. Перед ним бледной помехой была изгородь, перед которой вскоре окажутся его друзья. Таш наверняка придумает как обойтись без него – без живого щита.