Раздался сигнал прибора.

- Да? – подхватил другой вирусолог, следивший за приборами. – Сейчас уже нет. Их количество стало уменьшаться.

- Уверены?

- Да. Матричное сканирование показывает, что их количество снижается.

- Вот мы и нашли куда ударил гриппон, - тихо произнесла Кроберг.

- Похоже, с перерождением иммунитета вы поторопились профессор, - высказался вирусолог. Он подошел к катетеру и, воткнув шприц, взял анализ крови.

Все кто был рядом с Кроберг, посмотрели на нее. Она промолчала. Ее взгляд, не отрываясь, следил за изображением глаз. Но зрачки были плохо видны.

- Профессор, вы видите там? – вдруг спросил вирусолог. На одном из экранов появились первые результаты анализа крови.

Кроберг посмотрела в монитор.

- Гриппон начал разрушать монии, и они гибнут, - пояснил вирусолог.

- Что?! – поразилась Кроберг. Впрочем, округлые глаза были не только у нее. - Перепроверьте! – Приказала она.

Но через две минуты результаты подтвердились. Еще через десять минут, во взятой на анализ крови не осталось живых моний.

- Проверьте ее еще раз, - настояла Кроберг.

- Анализы показали, что моний в образце крови нет. Через две минуты мы возьмем новый образец.

- Выполняйте! – прикрикнула Кроберг. Она ударила кулаком по столу, напугав рядом сидящего врача.

Вирусологи подчинились. Они взяли из пробирки с первым отбором крови пробу и разместили под микроскопом. Через минуту врач подтвердил прежний приговор – все монии погибли.

- А вирус? – вдруг спросила она.

Вирусолог бросил удивленный взгляд в камеру. Но Кроберг не стала уточнять. Врач нажал несколько кнопок – на мониторе появились обновленные данные.

- Мертв, - погружаясь в раздумья, констатировал он.

Врачи за спиной Кроберг бурно обсуждали. Кроберг разговаривала с коллегами, сидящими в креслах.

- Вы специально модифицировали этот штамм для поражения моний? – спросила Кроберг, нажав кнопку связи.

- Нет, профессор. Разве такое возможно? – оправдывался вирусолог. – У монии крайне стойкий защитный механизм и, чтобы его взломать, нужно взломать их нуклеиновые цепочки. Сами что думаете, профессор?

- А вы?

- Может новый штамм питается мониями? Только ими? Съедает их всех и без пищи умирает, - предполагал вирусолог, когда его прервали пищания приборов.

Кроберг переключила мониторы. Уровень лейкоцитов снизился до критического. Количество гемоглобина увеличилось, а АТ-цитов резко падало вниз.

- Иммунитет не справляется, но непонятно, причем тут гемоглобин? – не понимал вирусолог.

- Берите кровь, - напомнила Кроберг. – Что с глазами?

Второй вирусолог подошел к голове.

- Они белеют. Вы видите это? – Кроберг переключила камеру. Глаза Каро мутнели. – У него поднялась температура, - приборы издавали сигналы, - приборы зафиксировали кровотечение. Но давление крови растет. Ничего не понимаю.

Кроберг смотрела как вирусолог закладывает пробу крови в микроскоп. Результатов с замирением сердца ждали все.

- Готово, - глядя то в микроскоп, то на монитор говорил вирусолог. – Вы видите?

Но на мониторе отображались старые данные.

- У нас все по-прежнему, - ответила Кроберг, глядя на монитор, отображающий данные. На нем появилась рябь. На нескольких рядом тоже небольшие помехи. К горлу Елены подступил ком. – У вас все в порядке? – спросила она.

- Да, - в динамиках слышался небольшой треск, - вы видите данные?

- Нет! – громко и четко ответила Кроберг. – Что у вас происходит?

- В образце крови уже присутствуют мертвые монии, но и мертвый вирус тоже есть. Количество железа резко возросло. Гемоглобин вытянутый, неправильной формы.

- Температура 41, - вмешался второй вирусолог, - и повышается. Сообщения о кровотечении продолжают поступать. Но матричное сканирование не выявляет зону поражения. Кровяное давление растет. Дыхание стало очень глубоким. Насыщение кислородом растет.

В лобби и по всему блоку зазвенел сигнал тревоги! Персонал, испугавшись, посмотрел наверх. Под потолком зажглись красные лампы. По системе общей связи раздался голос дежурного диспетчера. Говорил он спокойно, но понять его мешали помехи. Кроберг не обращала внимания на сигнал тревоги и смотрела на мониторы. На некоторых картинка застыла, по некоторым бегали полосы помех, на других – черные пятна.

- Внимание! Это не учебная тревога. Всему персоналу станции немедленно проследовать в предписанные жилые отсеки. Немедленно проследовать в ближайшие жилые отсеки и перейти в режим изоляции.

Ученые, медсестры, все кто был в лобби и внутри поста немного лениво дослушали сообщение. Учения на станции проводились регулярно и некоторых они порядком достали. Но сообщение вновь повторилось. «Это не учебная тревога!», - сквозь помехи из динамиков доносился голос экстренного оповещения. Люди дернулись с места и быстро направились к выходу. Лишь одна Кроберг не шелохнулась. Она продолжала смотреть на мониторы, нажимая на кнопку связи:

- Эй, вы меня слышите там?

- Д-да, - с помехами донесся голос вирусолога.

- Что у вас там? У вас все в порядке?! – Кричала Кроберг. Ей мешала сирена и повторяющееся сообщение диспетчера. Сигнал тревоги звучал и внутри отсека Каро. Кроберг почти ничего не слышала, что говорят вирусологи.

- АТ-циты снижаются, - разобрала она, - вирус полностью распространился… гибнут…

Кроберг посмотрела через стекло в лобби и вокруг. Она была одна. Никого вокруг не было. Но топот и гул от толпы разбегающихся был слышен хорошо. Он привстала, опершись руками на стол. По рукам пробежала дрожь. Стол, приборные панели вибрировали как и все вокруг.

- Вы там? – она нажала на копку связи. Но в ответ раздался лишь треск.

Вибрация усиливалась. Кроберг медленно отошла от стекол. Они едва заметно прогибались в разные стороны. Кресла, стулья, столы и диваны перемещались по полу от сильной дрожи. Со стороны кофейни донесся звонкий грохот: падали приборы и посуда. Сообщение диспетчера уже почти невозможно было разобрать. Сильный треск и помехи полностью заглушали слова. Откуда-то донесся гул. Кроберг посмотрел в направлении коридора, где находился отсек Каро. Но шум шел откуда-то из глубин станции. Словно ее сжимали огромными тисками, она стонала и выла от боли.

Елена уперлась в заднюю стену, вздрогнув от неожиданности. Шум усиливался. Он стал походить на рев и скрежет. От сильных вибраций ходуном ходила мебель. Резко гул усилился в десятки раз. Пол словно выдернули из-под ног. Стены содрогнулись. Раздался чудовищный грохот, и звуки рвущегося металла причиняли нестерпимую боль ушам. Кроберг лежала между стеной и наехавшим диваном, сжимая ладонями уши. Все вокруг дергалось. И грохотало. Из коридора доносился металлический скрип. Стекла трещали и сильно прогибались наружу. Кроберг закрыла глаза и накрыла голову руками. В темноте от мыслей становилось еще страшнее. Она открыла глаза, но не убрала руки. Через щели между пальцами она видела, как трясутся стены, и подпрыгивает половое покрытие. С потолков посыпалась отделка. Как вдруг скрежет резко стих, оставив Елену наедине с нарастающим гулом. Дрожь продолжала трясти стены и потолки. Елена высунула голову. Станцию тряхнуло. Кроберг снова спряталась за руками и подальше заползла в угол, образованный диваном и стеной. Раздался мощный хлопок, словно что-то взорвалось. Елена вскрикнула. Ее подкинуло, стены содрогнулись. Вибрация сошла на нет. Но откуда-то из центра станции доносился непонятный чавкающий гул. Елена привстала на коленках и поглядела, что творится в лобби. С потолков свисала плитка из стальной сетки. Красные огни по-прежнему сверкали, сирена звучала с помехами. Ее внимание привлекла дверь лифта. Через прогнувшуюся створку сочился белый дым. 

Елена боязливо выползла из своего угла. Прислушалась. Гул медленно затихал. Она встала на ноги, цепляясь руками за перевернутую мебель. Из лифта шел черный дым. Он поднимался к потолку. Через несколько секунд из частично обрушившегося потолочного покрытия, над входом в лифт, высунулась какая-то трубка. Послышался шипящий звук. Поднимавшийся дым засасывало в вентиляцию. Кроберг огляделась. Она посмотрела на мониторы. На них отображалась большая застывшая картинка общего плана из отсека Каро. Последнее что удалось запечатлеть камерам: это прячущиеся под стол врачи. Кроберг подбежала к приборной панели. Схватила на ходу упавший стул. Подъехав к кнопке связи, она нажала на нее.